Графиня не оставила для меня ни лазейки, даже той, о которой она и не подозревала.
Тут я вспомнил, что когда-то ткнул Акакия мордой в кучу навоза. Вот мне и аукнулось. Сам очутился на его месте, оказался в его тогдашнем положении в буквальном смысле. Но того хмыря, я ведь за дело наказывал!
А меня-то за что? Ради веселья? Или всё же за недопонимание, возникшее при встрече с Агатой на ручье? Да кто ж этих баб поймет?!
* * *
С каждым днем всё меньше подходило ко мне ротозеев. Да как им еще было поглумиться надо мною? Побросать в меня камешки, словно малые дети?
Ну, покричат мне что-нибудь обидное и унизительное, показывая свое мнимое превосходство, дескать, они лучше меня, достойнее и свободнее.
На том их фантазия иссякала.
Агата не появлялась, будто бы начисто позабыла обо мне. И меня частенько стали посещать тревожные предположения: неужели придется тут, по уши в дерьме среди грязных свиней, сгнить мне заживо и окочуриться? И не помогут мне ни амулет, ни Селена, а свиньи с удовольствием сожрут мой охладелый труп.
Но я крепился и гнал подобные мысли прочь.
Пытался ли я бежать? Понимая всю безнадежность своей затеи, я через каждые три-четыре часа с завидным упорством и стойким упрямством разбегался что было мочи и пробовал перепрыгнуть через изгородь.
Иногда у меня выходило подскочить выше жердей, но что-то невидимое жестко встречало меня в воздухе и отбрасывало, как батут, обратно. Наверное, Агата установила незримую магическую сеть или мини-купол, удерживающий меня внутри загона. Или это заслуга ее браслета.
Так что я только еще лишний раз забавлял случайных зрителей тщетными попытками вырваться на волю.
На третий день графиня удостоила меня своим визитом. Видать, скука ее вконец одолела, и она наверняка придумала новое развлечение с моим участием.
Без всяких предисловий аристократка вызволила меня из магического плена, сняла браслет и позволила мне отмыться в бочке с прохладной водой.
Выдали мне и одежду — уже без нашивки. На деревенскую моя новая одежа не походила, наверное, ее отняли у кого-то из горожан.
Главное, что в пору пришлась.
Я даже не пытался предполагать, что последует за моим заключением, что на сей раз придумала полоумная предводительница.
Будь что будет. Теперь-то мне проще воплотить свой злой умысел в жизнь. Амулет по-прежнему болтался на шее, и я ощущал его томление, чувствовал, что он лишь поджидает нужного случая, чтобы проявить свою гибельную мощь.
Словно из-под земли вырос и здоровяк, снова приняв свою бессменную «вахту». Он, как обычно презрительно ухмыляясь, повел меня на окраину. Там, за городской чертой, один из отрядов агатцев оттачивал навыки верховой езды.
Какое-то время мы стояли в сторонке, наблюдая за мастерством всадников и ожидая госпожу.
Она прискакала верхом на резвом белом жеребце. Я даже засмотрелся на нее с восхищением, позабыв на миг свои обиды. Так бесподобно графиня выглядела в седле. Веяло от нее каким-то неброским, но весьма притягательным очарованием, да и управляла она скакуном не хуже своих бойцов.
— Слабо показать удаль молодецкую? — насмешливо обратилась ко мне аристократка, с усилием сдерживая ретивого коня. — Давай наперегонки до дерева. Вон того, что вдалеке стоит в одиночку. Обгонишь меня — отпущу. А коли нет, сетуй лишь на себя.
Я молча выказал свое согласие кивком.
Правда, я ведь ни разу не забирался в седло! Какой из меня, к черту, наездник?! Тут никакая спецподготовка в Академии Космического Корпуса не поможет.
А как графине отказать? Тогда придумает что-то и похуже.
Ко мне подвели понурого и чахлого с виду коня пегой масти, заметно прихрамывающего на переднюю правую.
Вот зараза, Агата! Подстраховалась! Любит играть нечестно.
Кое-как взгромоздился я на своего грустного «иноходца». Скособочился, судорожно вцепился в узду, а сердце замирает.
А это воплощение самой грации, да и еще и со столь пышными формами, с милой улыбочкой подъехало поближе. Ехидством так и несет от благородной бабенки, но красивая она, зараза, — загляденье прямо. И вот она размахивается хлыстом и моего пегого по крупу как шандарахнет!
Думал, сейчас на дыбы мой конек взвихрится, а я соответственно — на землю отправлюсь.
Но нет! Моему скакуну всё нипочем! Зашевелился он, безусловно, но без особого энтузиазма.
Агата лихо помчалась к дереву наперегонки — только не со мной, а с ветром. А пегий еле-еле топотит, я, осмелев, его уже и пятками в бока тыкал и за уши дергал — ничего не помогает.
Графиня уже четверть пути проскакала, когда я решил, что проигрывать мне никак нельзя. Проверил свои тайные способности — работают! И так легко мне стало!
Аристократка всё-таки оплошала, сама не зная того. Как только она сняла с меня магические путы, то тем самым освободила мои гравитационные силы.
Мощно отталкиваясь от земли ногами, я чуть ли не всю дорогу тащил на руках своего конягу, который едва успевал касаться копытами верхушек травы.
Высоко я не подлетал, мчался на «бреющем» как угорелый.
Конечно, увидев эту картину, графиня опешила. Но надо отдать ей должное, виду не подала. Лишь тогда, когда я на всех парах обогнал ее и уже приближался к обозначенному дереву, ее скакун убавил прыть.
Неверное, знатная дама в последний момент решила обставить всё дело так, будто бы она сама позволила мне победить.
Да куда уж там! Кто бы со мной смог тягаться?!
Я подумывал, что лучше бы мне было попытаться сбежать — упрыгать скоренько подальше, а не участвовать в дурацких гонках. Но такой шаг и был бы весьма опрометчивым.
Кто бы мне дал стопроцентную гарантию, что Агата растеряется, замешкается и не успеет «пристрелить» меня магией? Да и ее служивые, которых вокруг пруд пруди, вряд ли будут, открыв рты от удивления и ничего не предпринимая, смотреть, как я улепетываю.
Наверняка они бы даже обрадовались новому развлечению, что я им бы устроил — с удовольствием шмаляли бы в меня словно в движущуюся мишень в тире.
Так что мне оставалось только скакать верхом на пегом, вернее, ему на мне, и прийти к финишу первым…
Поравнявшись со мной и останавливая недовольно всхрапывающего жеребца, графиня внимательно вгляделась в мое лицо и, как мне показалось, с неким изумлением спросила:
— Да кто ж ты такой? Ты многое от меня сумел скрыть, а я ценю людей, которые играют не по правилам. И выходит, что ты совсем не «негодник», а очень даже годный… Поняла сразу, что с тобой что-то не так. Но надо было надавить на тебя хорошенько, чтобы «оно» вылезло наружу…
После этого «недоразумения» Агата сменила кнут и шутовской колпак для меня — на сплошные пряники. Иногда даже чрезмерно приторные.
Она пообещала, что отпустит меня в скором времени, но нужно немного подождать. У нее есть ко мне заманчивое предложение, однако она хочет убедиться, что я его прочувствую и восприму, как следует. А для этого мне лучше пожить в лагере у агатцев, вкусить всех радостей жизни и позабыть, что со мной здесь происходило. А уж потом мы поговорим обстоятельно, и она выложит всё как на духу.
Я не особо вдавался в смысл ее туманных речей, меня распирало ощущение свободы, которую я наконец-то обрел в полной мере.
Правда, здоровяк так и остался на своем посту, а ему в «компаньоны» добавили еще двоих магических бойцов, которые также повсеместно следовали за мной по пятам.
«Ну ладно, — решил я, увещевая собственные гордость и достоинство. — Женщину обижать нельзя. К тому же она просто полоумная… Потерплю еще немного. Нужно учиться прощать… Правда, такое отношение к себе я никогда не забуду… Да и зона поражения у амулета какая? Я ведь точно не знаю. Вдруг не всех агатцев на тот свет отправлю? Останется кто-то из них в живых — и мне каюк… Быть может, амулету нужно время на перезарядку или вообще его заряд закончится? Он ведь и так позаимствовал энергию у моего служебного кольца, значит, собственную магию, если она у него когда-то была, он уже потратил. Так что лучше приберечь такой вариант на самый крайний случай… И если можно разойтись сейчас с Агатой с миром, то так мне и следует поступить. Отомстить я смогу и позже…»
