Мои поиски Пахома не увенчались успехом. Выяснилось, что он с отрядом служивых уехал к Родовому Очагу Заарр на зарядку служебных колец.
Он убыл из лагеря, к моему успокоению, еще до того, как я превратился в посмешище, доблестно сражающееся со свиньями в загоне.
Узнает, конечно, о случившемся, но хоть не увидел своими глазами. Мне от этого, а, возможно, и ему тоже — будет немного легче.
Да и теперь всё изменилось. Аристократка окружила меня своеобразной заботой и вниманием. Правда, я с беспокойством ждал, когда же и этот резкий поворот в ее поведении на деле окажется всего лишь фарсом, и она вновь примется глумиться надо мною.
Но мои опасения не подтвердились.
Графиня действительно была заинтересована во мне, и она пару раз для убедительности и, наверное, чтобы я не наломал дров, напоминала:
— У меня на тебя большие планы, поскольку ты владеешь неизвестной силой, и она совсем не от Селены. А суть моего поручения, даже скажем, просьбы — я открою лишь тогда, когда полностью буду уверена в том, что ты — на моей стороне, когда я смогу тебе безоговорочно доверять.
Глава 40
Я бесцельно гулял по городишке, встречающиеся местные жители порой воротили свои физиономии, пряча усмешки, но в открытую уже никто не решался надо мной подтрунивать. А агатцы и вообще скользили по мне равнодушными взглядами, будто и не веселил я их совсем недавно в образе «дерьмового» скомороха.
То ли им велено было так себя вести, то ли они быстро обо всём забывали и жили по принципу: коли есть хохма — что ж не скалиться, а коли нет, то и не к чему без повода лыбиться.
Я приметил, что гвардейцы графини теперь практически постоянно проводили время в довольно изнурительных тренировках: то верховая езда, то рукопашный бой. Магию только не разбазаривали. Понятно, что экономили. До Родового Очага не так близко.
А вот обычные стрельцы — те, что не из гвардии, а из числа недавно принятых в войско, с утра до ночи строили какие-то непонятные деревянные механизмы. Некоторые конструкции напомнили мне осадные и стенобитные орудия, которые я когда-то с любопытством разглядывал в учебниках по истории.
Получается, что история у человечества хоть на Земле, хоть на Луне абсолютно однотипна.
Ясно, что Агата готовилась перейти от разгульных набегов на соседей к решительным действиям — к полномасштабному вторжению в родовые поместья и их захвату.
Союзников приобретают ведь не только словом, но и мечом.
Уточнять: верны ли мои догадки и на кого именно нацелилась в первую очередь графиня, я не стал, да и вряд ли бы мне рассказали правду.
Кстати, я не раз задавался вопросом о мечах.
Мне показалось странным, что в этом «средневековом» мире столь грозное оружие встречается крайне редко, даже аристократы отказались от ношения шпаг. Очевидно, это обусловлено наличием магии в здешней реальности. Со служивыми всё понятно, а стрельцы выбирают оружие дальнего действия: луки, пращи да копья. И в ближнем бою, если до этого доходит, и те и другие предпочитают помахать кулаками, а не рубить врагов смертоносным железом.
Я, чтобы окончательно для себя расставить точки над «и», всё же обратился с этим вопросом к одному из боевых холопов, он, прищурившись, посмотрел на меня, как на придурка, отыскал под сеном на телеге потускневший меч, сунул его мне в руки и сказал:
— Возьми. Потаскай. Но доведется ли тебе использовать его в бою?
Я ухватил тяжелую железяку за рукоять и через пару минут полностью удовлетворился в своих изысканиях. Да я и сам, будучи магическим бойцом у семейства Даарр, вряд ли бы согласился бегать повсюду с такой фиговиной.
Меня вновь призвала графиня.
— Тебя всё устраивает? Ты уже начинаешь забывать обиды? — улыбнулась аристократка. — Красивым женщинам ведь всё всегда прощают.
«А безбашенным — тем более, лишь бы держаться от них подальше», — подумал я.
Накануне меня переселили в другой дом с кроватью пошире и с постелью помягче. Мне, впрочем, было без разницы. Единственное, что понравилось, хозяйка дома — пожилая согбенная женщина — стала выполнять роль моей кухарки, и вопрос столования меня больше не беспокоил.
— Как говорится, от ненависти до любви один шаг, — лукаво продолжала графиня, по-прежнему полулежа на своей неизменной софе. — А ты в том возрасте, когда по зову плоти влюбляются во всех мало-мальски симпатичных девиц, несмотря ни на что, хоть и ненадолго. Ну ладно, тебя скоро ждет сюрприз. Правда, он будет общим, но ты ведь уже становишься частью нас? Вливаешься в мое могучее войско?
Я неопределенно кивнул.
Как себя вести, чтобы не вызвать очередную вспышку гнева безумной женщины, я толком еще не разобрался. Однако догадывался, что лучше всего не перечить ей, поддакивать или просто отмалчиваться.
— Будет тебе скоро и любовь и ласка, — промурлыкала Агата и взмахом изящной ручки послала меня прочь.
Ее слова меня зацепили и обнадежили.
Сказать честно, когда мое душевное состояние пришло в норму после «приключений» в загоне, у меня интерес к различным проявлениям жизни заметно возрос, а в частности обострился мужской интерес к особям противоположного пола.
Даже не на шутку.
Сейчас переваривая недоговоренность графини, я гадал о том, что она имела в виду. Конечно, в моей памяти всплывала влекущая нагота Агаты, но стоило ли мне надеяться на повторение тех событий, что произошли тогда на ручье? К тому же черноволосая искусительница обмолвилась, что обещанный ей сюрприз будет для всех.
Я был в курсе, что агатцы охотно пользовались интимными услугами местных женщин. Но поскольку Агата строго настрого запретила насильничать в этом городишке, то договоры на подобные контакты заключались лишь под звон монет. И горожанки твердо стояли на том, чтобы прежде чем позволить воякам потрясти своими мошонками, им надобно было сперва потрясти мошной.
Я завидовал агатцам, мое молодое тело требовало удовлетворения физиологических потребностей, но просить на утехи деньги у графини не решался.
А меня уже припекало. Порой, казалось, мои «бубенчики» так громко звенели, что всем окружающим было слышно…
И размышляя о сюрпризе, я предположил, что госпожа решила сделать широкий жест для своих воинов и всем разом оплатить услуги местных шлюх. А поскольку она и конкретно мне расплывчато пообещала «любовь и ласку», стало быть, одна из городских барышень непременно достанется и моим чреслам.
Но обернулось всё несколько иначе.
Вскоре из родового поместья Заарр возвратился отряд служивых, подзаряжавших там служебные кольца. Этот отряд и доставил обещанный «сюрприз» — пригнал гурьбу пленниц, захваченных в отдаленных деревнях, попавшихся агатцам на пути.
Их разместили в нескольких домах в центре городка. Я, узнав про пленных девок, бросился туда — вдруг дележ уже начался, а я не поспею. Мне как-то сейчас было совсем не до высоких моральных принципов. Мой страждущий организм желал женскую плоть — и всё тут. Зов «любви» сокрушительно победил голос разума.
Но даже поглазеть на трофейных баб и полюбопытствовать — не получилось. По приказу графини периметр вокруг этих домов оцепили ее боевые холопы, и никого без разрешения предводительницы туда не пропускали.
Как я успел узнать, они самые лютые и свирепые среди гвардейцев Агаты. Поговаривали, будто бы графиня вольные грамоты им выдала уже давно, но они все до одного пожелали остаться при ней и по-прежнему считаться ее собственностью. К тому же боевые холопы на крови поклялись в непоколебимой и вечной верности госпоже. Видать, до такой степени они души не чают в своей хозяйке.
Зато встретил Пахома. Он был в составе прибывшего отряда и теперь направлялся на постой. Увидав моих сопровождающих, он сначала пытался пройти мимо, но затем, махнув рукой, всё же подошел ко мне и с горящими глазами возбужденно проговорил:
— Видал? Жучкин сквер к нам пожаловал!
