— Неужто ничьё чувство юмора не выдержит такую ерундень, как осада? Воспряньте, товарищи! — Коска сердечно хлопнул Трясучку по широкой спине. — Не каждый день вам удаётся увидеть армию под таким здоровским руководством! Мы все должны поздравить монзиного друга генерала Ганмарка за его выдающуюся выдержку и дисциплину. Пожалуй нам стоит написать ему письмо.
— Дорогой генерал Ганмарк, — процедила Монза. Она свернула язык трубочкой и сплюнула сквозь бойницу. — Всегда Ваша, Монцкарро Муркатто.
— Просто формальное послание, — оценил Морвеер, — но несомненно он будет хранить его как сокровище.
— Там внизу полно солдат, — прохрипел Трясучка.
Мягко донёсся голос Дружелюбного. — Тринадцать тысяч четыреста или около того.
— В основном талинские силы. — Коска махнул на них подзорной трубой. — Несколько полков от старых союзников Орсо — флаги Этрисани на правом крыле, там, ближе к воде, и вот ещё, из Сезала в центре. Однако всё регулярные войска. Ни духу наших старых боевых товарищей, Тысячи Мечей. Жаль. Было бы здорово возобновить старую дружбу, не правда ли, Монза? Сезария, Виктус, Эндике. И конечно Верный Карпи. — Возобновить старую дружбу… и отплатить старым друзьям.
— Наёмники будут двигаться на восток. — Монза тряхнула головой за реку. — Удерживать герцога Рогонта с его осприйцами.
— Конечно же все участвующие этому несказанно рады. Ну а мы, так или иначе, здесь. — Коска жестом указал на снующих перед городом солдат. — Там предполагается генерал Ганмарк. А где же план, ведущий нас к счастливой встрече? Наличие плана предполагается?
— Ганмарк человек культурный и изысканный. У него тяга к искусству.
— И? — требовательно произнёс Морвеер.
— Никто не скопил столько искусства, как великий герцог Сальер.
— Его коллекции впечатляют. — Коска пару раз при случае восторгался ими, или по крайней мере притворялся, пока на деле восторгался вином.
— Говорят, прекраснейшие в Стирии. — Монза подошла к парапету напротив, глядя в сторону дворца Сальера на острове посреди реки. — Когда город падёт, Ганмарк прямиком отправится во дворец, горя желаньем спасти от хаоса все те бесценные произведения.
— Прибрать их к рукам, — добавила Витари.
Челюсть Монзы выдалась вперёд ещё твёрже, чем обычно. — Орсо захочет побыстрее завершить осаду. Оставить побольше времени, чтоб разделать Рогонта. Покончить с Лигой Восьми навеки и возложить на себя корону до прихода зимы. Это значит тараны, и штурм, и тела на улицах.
— Изумительно! — Коска хлопнул в ладоши. — Улицы выставляют напоказ благородные деревья и величавые здания, но всё равно остаются какими-то неполноценными, пока их хорошенько не приправят трупами, правда же?
— Мы снимем форму, доспехи, оружие с убитых. Когда город падёт, а это будет скоро, мы переоденемся талинцами. Мы проберёмся во дворец, и пока Ганмарк озабочен спасением сальеровых коллекций и его стража потеряла нюх…
— Завалим суку? — предложил Трясучка.
Насупила пауза. — Полагаю, что разглядел мелчайшую трещинку в этом замысле. — Завывания Морвеера были подобны гвоздям в затылок Коски. — Дворец великого герцога Сальера к настоящему моменту числится среди самых охраняемых мест Стирии — и мы не в нём. И не то что бы у нас на руках приглашение.
— Напротив, оно у меня уже есть. — Коска удовлетворённо обнаружил, что все на него таращатся. — Мы с Сальером были очень близки несколько лет назад, когда он нанимал меня улаживать его приграничные вопросы с Пуранти. Мы обыкновенно раз в неделю вместе ужинали и он уверял, что я желанный гость, когда бы ни оказался в городе. Лицо отравителя изобразило карикатурную подозрительность. — А не было ли это, случаем, до того как ты стал запойным развалиной?
Коска беззаботно отмахнулся, складывая это оскорбление в тот же ящик, что и остальные. — Во время моего долгого и радостного преображения в него. Подобно гусенице превращающейся в прекрасную бабочку. В любом случае, приглашение в силе.
Витари сузила глаза. — И как, нахрен, ты собираешься его применить?
— Обращусь к страже у дворцовых врат и промолвлю что-то типа — "Я Никомо Коска, прославленный солдат удачи, и я пришёл к вам на ужин."
Наступила неприятная тишина, словно он преподнёс им гигантский котях вместо спасительной идеи.
— Прости, — проурчала Монза, — но я в сомненьях, что твоё имя открывает те же двери, что и раньше.
— Разве что дверцу в сортир, — Морвеер насмешливо покачал головой. Дэй тихонько хихикнула на ветру. Даже у Трясучки неуверенно свернулись губы.
— Тогда Витари с Морвеером, — отрезала Монза. — Вот вам задание. Наблюдайте за дворцом. Отыщите путь внутрь. — Оба одарили друг друга вовсе не восторженной миной.
— Коска, ты кое-что понимаешь в мундирах.
Он вздохнул. — Мало кто со мной сравнится. Каждый наниматель хочет напялить на тебя свой. У меня был один от старейшины Вестпорта, скроенный из парчи, примерно такой же удобный как свинцовая трубка прямо в…
— Что-нибудь менее притягивающее глаз наверное лучше послужит нашей цели.
Коска подтянулся и дрожащей рукой отточено отдал честь. — Генерал Муркатто, с величайшим напряжением сил, не щадя себя я выполню ваш приказ!
— Напрягаться вредно. В твоём возрасте запросто можно что-нибудь себе порвать. Как только начнётся штурм, возьми с собой Дружелюбного. — Арестант пожал плечами, и вернулся к своим костям.
— Мы отважно и благородно обдерём мертвецов до их голых задниц! — Коска повернулся к ступеням, но тут же воскликнул при взгляде на бухту. — Ах! К забавам присоединился флот Орсо. — Он различил ход судов на горизонте, на белых парусах эмблема — чёрный крест Талинса.
— Ещё гости к герцогу, — произнесла Витари.
— Тот всегда был добросовестным хозяином, хотя не уверен, что даже он сможет подготовиться к приёму стольких посетителей за один раз. Город полностью отрезан. — И Коска ухмылялся на ветру.
— Тюрьма, — произнёс Дружелюбный, почти-что улыбаясь сам.
— Мы беспомощны, как крысы в мешке! — в сердцах выпалила Монза. — А тебя послушать — прямо таки кругом сплошные добрые вести.
— Я был в осаде пять раз, и всегда прямо таки с наслаждением вкушал сей опыт. Чудесный способ ограничить разнообразие выбора. Освободить разум. — Коска сделал долгий вдох носом и радостно выдохнул. — Когда вся жизнь — клетка, нет ничего свободнее, чем плен.
Огонь.
Ночной Виссерин стал пристанищем пламени и тени. Бесконечный лабиринт сломленных стен, провалившихся крыш, выпирающих балок. Кошмар отдалённых рыданий, призрачных очертаний, что порхали в темноте. Возвышались здания, выпорошенные оболочки, скрипели распахнутые безглазые провалы окон и дверей, наружу вырывался огонь, облизываясь, щупая тьму. Обугленные брусья тыкались в пламя, и оно жалило в ответ. Белые искры градом били в чёрное небо, а оттуда мягко оседал чёрный снег пепла. В городе теперь появились новые башни, горбатые башни дыма, окуривая звёзды их подсвечивали породившие их пожары.
