А без магии у принца появлялось серьёзное преимущество перед противником – жрицы, способные атаковать и заставить отступить кого угодно. Он никак не мог забыть красивую в своей нереальности картину: ощетинившийся копьями строй и три фигурки в лёгких доспехах, несущиеся к нему сквозь рой стрел. Юноша опять вздрогнул, вспомнив, как испугался за Снеару, когда она бросилась прямо на стальные острия. На мгновение ему показалось, что её сейчас проткнут насквозь. И пусть ум спокойно говорил ему, что это мечу богини не слишком-то повредит, сердце заходилось от ужаса за единственного, кроме дяди, дорогого ему человека. Друга, которому он мог довериться полностью, не опасаясь, что потом его слова или поступки будут использованы против него.
Однако, к его радости, жрица на практике показала, почему в старые времена люди так боялись подобных ей. Принц до сих пор не мог поверить в ту лёгкость, с которой она и её сёстры прорвали строй противника. Он так и сидел бы, наверное, истуканом на своём тьшере, заворожённо наблюдая за резнёй, устроенной мечами богини, если бы Тенира не толкнула его незаметно в бок, намекая на то, что пора отдавать приказ об атаке. По традиции это всегда делал полководец, и в этот раз именно Литари должен был своей командой отправить десятки людей на смерть.
Принц глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться и выглядеть как можно более уверенно, вскинул меч над головой, а потом вытянул руку с клинком параллельно земле. Ответом ему был многоголосый рёв, и солдаты бросились в атаку. Юноша наблюдал с холма, ставшего их командным пунктом, за тем, как люди врываются вслед за жрицами в бреши во вражеском строю, не давая ему снова сомкнуться, став практически неприступным для бойцов, не пользующихся магией, и сгорал от стыда за поселившуюся у него в сознании подленькую мыслишку. Он был рад, что ему его положение позволяет не участвовать в сражении, а Синала не только может поставить на неопределённый срок щиты от магии, но и держать защиту от физического нападения, хоть и не так долго и небольшую по площади. Литари не хотел бы оказаться сейчас в гуще боя, хоть и отчаянно презирал себя за эту слабость…
По мнению Тениры, сражение прошло более чем удачно для их армии, особенно если учитывать, что её сформировали за несколько дней до него. Принц не мог согласиться с ней или не согласиться по этому поводу, поскольку всё, что он мог сказать о том, как шёл бой, уместилось бы в трёх коротких фразах. Страшное столпотворение. Непонятное мельтешение людей. И всюду кровь. Литари просто не мог охватить всей картины происходящего, в памяти остались отдельные фрагменты: тело, вздёрнутое на копья, строй, разорванный в трёх местах и постепенно распадающийся на отдельные группки отчаянно сопротивляющихся людей, жрица, с поразительной лёгкостью расшвыривающая своих противников. Он даже под угрозой немедленной смерти не смог бы описать ход сражения, но одно теперь знал точно: более страшного зрелища, чем две сошедшиеся на поле боя армии, ему раньше видеть не доводилось. И, как юноша надеялся, больше увидеть не доведётся.
Они победили, но какой ценой?! Когда солдаты короля обратились в бегство, не выдержав совместной атаки мечей богини и мятежников, на поле битвы осталось огромное количество раненых и убитых как с той, так и с другой стороны. Солдаты, по милости богинь вышедшие из боя более или менее невредимыми, помогали добраться своим раненым товарищам до нескольких палаток, установленных у подножия холма, служившего принцу командным пунктом. Тенира и Синала предусмотрительно позаботились о том, чтобы разбить лазарет заранее. И, как оказалось, это было мудрое решение. После сражения солдаты были не в том состоянии, чтобы заниматься этим.
Юноша горько улыбнулся в темноте, вспоминая, как Снеара шла через усеянное трупами поле, не глядя по сторонам и, казалось, не замечая никого вокруг. И ведь так себя вела не она одна: большинство людей раньше не участвовали в хоть сколько-нибудь серьёзных стычках, поэтому то, что произошло на лугу, сильно выбило их из колеи. А ему при взгляде на медленно бредущую среди трупов молодую жрицу было нестерпимо стыдно оттого, что эта девушка снова из-за него была вынуждена пройти через кошмар – ради вещей, не имеющих к ней никакого отношения. И единственное, чем юноша смог ей помочь, – это приказать подготовить палатку и принести ей обед…
И вот теперь он лежал в своей удобной постели, словно действительно сделал что-то, отчего мог настолько устать. Старшие жрицы, едва умывшись после боя, отправились охранять лагерь от чёрномагических тварей, которые вполне могли напасть на измученное сражением войско. А Синала и Снеара до сих пор работали в лазарете, пытаясь удержать на этом свете как можно больше раненых. Там же находились практически все маги кроме тех, кто по-прежнему защищал армию и, самое главное, её предводителя от магических атак и наблюдения колдунов короля.
Литари даже думать не хотел, каково приходится тем, кто сейчас спасает пострадавших, особенно целительницам. Волшебникам всё-таки было легче – ведь магия в основном может быть использована только как замена инструментов или лекарств, не более того, а действительно вылечить с её помощью невозможно. Скрепить края раны при помощи заклинания – это пожалуйста, но всё равно придётся ждать, пока они срастутся естественным путём. Конечно, такое волшебство гораздо удобнее, чем повязка или прижигания, но всё равно сразу же поставить солдата в строй не получится. То же самое и с заменой лекарств: обезболить-то можно, но всё равно для того, чтобы убрать причину мучений, потребуется умелое лечение. Исцелить же в буквальном смысле этого слова могут лишь две жрицы, так что работы у них сейчас предостаточно. И при этом не следует забывать, что Снеара ещё участвовала в бою, а каждое исцеление даётся ей ценой страшной боли! Принц заскрипел зубами от собственного бессилия. Он не мог запретить девушке лечить, да она и не послушалась бы его, а нуждающихся в помощи столько – дурно делается.
Оставалось только радоваться тому, что тёмный маг не отправил со своим войском пару десятков своих тварей: тогда жертв было бы гораздо больше. Но, видимо, ублюдок побоялся, что чудовища, которые любых людей воспринимают как свою законную добычу, выйдут из-под контроля и начнут жрать всех подряд. Да и на создание или подчинение каждого из них ему приходится тратить немало времени и сил. Если он потеряет своих монстров в большом количестве, то сразу восполнить потерю не сможет. В отличие от новых солдат, просто призвать на службу пополнение тварей не удастся, потребуется гораздо больше усилий. Видимо, поэтому и пожадничал. Действительно, жрицы и так извели около полутора десятков его питомцев, а в битве могли угробить и гораздо больше, особенно если бы люди объединились вместе с ними против монстров, чего вполне можно было ожидать. По крайней мере, так считала Тенира, а Литари привык к тому, что она не ошибается в том, что касается войны. И коль скоро жрица говорит, что для их противника гораздо выгоднее натравливать всяких чудовищ на войско ночью, когда их гораздо сложнее убить, чем при свете дня, который многие из них плохо переносят, значит, так оно и есть.
