На мгновение ребята выпали в осадок, а потом дружно рассмеялись. Я же, процедив сквозь зубы самое грязное и отборное ругательство, какое только знал, побрел дальше. И путь этот был не многим короче чем "Зеленая миля", но радости висельника я не испытывал. Лишь обреченность самоубийцы.
Небольшая качка, создаваемая ударами волн о борта корабля, не позволяла на долгое время уходить в себя. Вообще, мне стало казаться, что корабль не самое лучшее место для размышлений. Здесь всегда что-нибудь происходит. То какой-нибудь нерадивый матрос не верно выполнит приказ и тут же начнется разве что не вселенское мордование всех и вся, или кто-нибудь сильно проиграется в кости, кто-то не правильно закрепит вант или марсель. В общем, даже в полный штиль, жизнь на судне бьет ключом. Но сейчас меня это не сильно заботило, сейчас меня волновал предстоящий разговор с капитаном пиратов.
— Можешь заходить, — оповестил меня старпом — Джон.
Я кивнул и зашел в открытую дверь. Сам же парнишка, нацепив свою треуголку, отправился строить пиратов, что, кажется, было его любимым занятием. Впрочем, весь экипаж очень любил и уважал этого головореза, демоны их знают почему.
За столом, в большом овальном кабинете, сидел высокий плечистый мужик, изрядно побитый сединой. Впрочем, я бы не советовал вам его недооценивать. Когда мы притащили на судно тушку силха, и я рассказал раз дцать историю героического поступка Мии, то именно капитан освежевал зверя и сдернул шкуру. Я не стану говорить что он сделал это голыми рукам, хотя скорее всего мог, но точность и скорость движений, поражали воображение. Да и к тому же разрезать плотную мышцу такого хищника всего одним движением запястья… Не хотел бы я сражаться с таким монстром, да и, если честно, и разговаривать то я с ним тоже не особо хотел.
— Я слышал у тебя есть разговор? — на удивление, голос у этого орка в человеческой шкуре, был не очень низким, даже — обычным.
— Все верно, — кивнул я.
— Тогда присаживайся.
Я плюхнулся на креслице, стоявшее перед массивным дубовым столом, заваленным бумагами, картами, какими-то приборами, странными на вид талмудами и прочим. Из окна, занимавшего всю заднюю стену, пробивалось солнце. Я невольно задумался — а как там сейчас в Сантосе. Наверно тучи уже затягивают неб, обещая осенние холода и бесконечные дожди. Горожане утепляют здания, кто побогаче — обращаются к магам, кто победнее — используют вату и деревянную стружку. А здесь, на юге, все еще тепло и солнечно, впрочем, здесь всегда так.
— О чем ты хотел со мной поговорить? — спросил капитан, откладывая в строну что-то на подобии астролябии.
Я некоторое время молчал, оглядывая оценивающим взглядом его крупную фигуру, тугие мышцы, бугрящиеся при каждом движении и стальные тросы жил, пересекающие все тело. Нет, у пирата не моет быть такой комплекции. Может быть, у адмирала флота, у генерала первого — штурмового легиона, но не у пирата, пусть и самого грозного судна в Трех Морях.
— Мне любопытно, — протянул я, вытаскивая из кармана печать. Незаметным движением, я положил листочек себе на колено, сжимая его указательным и средним пальцами. — Кто заказал вам похищение Лиамии Насалим Гуфар.
Теперь уже Рурх окинул меня столь же цепким и пристальным взглядом, как и я его. Некоторое время он размышлял над чем-то, круча в руках гусиное перо, которым делал пометки в судовом журнале. На картах, вроде как, чертят стилусами.
— Ты ведь уже об всем догадался, не так ли? — с прищуром спросил он, не переставая крутить перо. Я же сжимал закладку.
— Это все что я хотел услышать, — ответил я, поднимаясь с кресла.
Я осторожным шагом, не расслабляясь, двинулся к выходу, но на самом пороге, меня окликнул потяжелевший голос Рурха.
— Ты же понимаешь, что я отпускаю вас, только потому что ты спас нас в шторм?
— Что ж, — произнес я, держа закладку на виду. — Тогда, я полагаю, нам лучше не стоит встречаться еще раз.
— Полагаю что так.
Я услышал как зашкрябало перо по пергаментным страницам журнала и поспешил выйти в коридор. Там меня уже ждали Пило с Рустом. Они о чем-то увлеченно спорили, но когда завидели старого друга, быстренько свернули свое обсуждение. Видимо обсуждали свои не самые законные дела. Младший, напялив на голову выигранную у Джона треуголку (старпом обладал внушающей коллекцией этих головных уборов), походил на какого-нибудь флибустьера, эпохи Великих географических открытий. Разве что эспаньолки не хватает. Но борода Пило имеет одну неприятную привычку — она постоянно горит. Да-да, мы даже как-то спорили на золотник, что она и без огня загорится. Так оно и было, сидели мы на поляне, ждали распоряжения "в дозор", как вдруг щепка, из соседнего костра, плюхнулась прямо на лицо Младшего. Смеху было… Ну а Руст не изменял себе, шаровары и жилетка на голое тело, где были закреплены десятки листовидных метательных ножей и кинжалов — его всё.
— Поговорили? — спросил Пило.
— Есть такое.
Втроем мы направились на палубу. Ребята выглядели немного огорченными, да и я, наверно, тоже.
— А чего тогда не весел? — будто в подтверждение моих мыслей, поинтересовался Щуплый.
— Сбываются худшие предположения, — вздохнул я.
Мы поднялись по лестнице, окидывая массивный, обитый железом люк, который не разрубишь топором и вышли на палубу. Здесь было хорошо. Несмотря на палящее солнце, дул погожий, северо-западный ветерок, обещая принести с собой дожди, столь долгожданные в этой засушливой местности. Говорят в пограничье с Великими Песками, дожди идут всего в одном сезоне в году. А в самих Великих Песках — пару раз за десятилетие. На эту тему существует множество легенда, которых — увы, я не знал, но Мия обещала рассказать.
Кстати о девушках. Лиамия, сверкая смуглыми стройными ножками, виднеющимися из-под простенького сарафана, стояла сейчас у противоположного бортика, и наверно в тысячный раз пересказывала приятельницам историю победы над "страшным котом". Вокруг столпилось немало пиратов, который после инцидента посматривали на мою спутницу с куда большим уважением и даже опаской. Ну а там, в паре десятков морских миль от нас, виднелась прибрежная полоска. Порт Амхай ждал нас, распахнув свои жгучие, песчаные объятия. Маленькое морское путешествие подходило к концу. У тропа уже лежали три мешка, два походных с нашими вещами и один со шкурой силха, которую Мия собиралась задарить младшему братику. Тут и не поспоришь — имеет право. Впрочем, я не буду скучать ни по вечной качке, ни по крикам чаек, да и вообще — мореходство, как выяснилось, не для меня. Я, как говорится, самый настоящий "сухопутный скилс".
