Млес вертел в руках мятую шляпу и мрачно смотрел на столешницу перед собой. Он и подумать не мог о том, что до него из империи в Багровые горы выходили целые экспедиции, которые бесследно исчезли. Млес еще не знал точно, но, кажется, у него теперь было несколько вопросов, которые следовало бы адресовать Им"Ласу. Венджим сказал ему далеко не все или потому, что Млес не спрашивал, или же потому, что сам не знал до конца о том месте, где по его словам была спрятана Махивела.
- Вся наша жизнь сомнительная авантюра, почтенная.
- Да, похоже на то, - с усмешкой сказала Исфер.
- Узнать, правда ли глефа спрятана там, или нет, можно лишь опытным путем, - он поднял глаза на сидящую напротив женщину. - Нужно, чтобы кто-то просто сходил туда и посмотрел сам.
Голубые глаза Исфер прямо смотрели в карие глаза Млеса. Исфер увидела в нем нечто, что заставило ее прочувствовать решительность этого человека. Она видела, что ее слова возымели определенный эффект на него, но не сбили с толку, лишь еще больше разожгли его интерес. Она отставила кубок, внимательно глядя на мужчину.
- Просто сходил и посмотрел, - повторила Исфер. - Откуда ты узнал о Махивеле? - холодно спросила она, но Млес лишь покачал головой:
- Прости, почтенная, но я смогу рассказать это, лишь если узнаю правду.
- Тогда скажи, зачем тебе это? Махивела, - Исфер презрительно скривилась. - Подумать только... Прошла почти тысяча лет но люди все равно хотят знать, что, где, зачем, для чего... То, что их не касается. То, что может погубить их и многих других. Махивела не просто сокровище, это не просто могущественный артефакт. В нее было заложено нечто большее, и нам не суждено понять...
- Да, я знаю, - неторопливо выговаривая слова ответил Млес. - Махивела невероятно опасна и я не желаю повторять участь Тотиса. Я всего лишь хочу точно знать... чтобы вернуться обратно в столицу и рассказать о том, что я видел кому полагается. Я уверен, что в этом мире есть вещи, которые лучше было бы никогда не тревожить, почтенная, - добавил он. - И я уверен, что Махивела одна из таких вещей. Но такой шанс нельзя упускать, особенно сейчас, когда нам грозит столько врагов. Мы могли бы найти способ обуздать ту силу, которая была заложена в магическую глефу. Ведь ее создал Затворник, и если мы сможем понять природу этой силы... сколь многое может открыться нашему взору?
- Сокровенные знания и новые горизонты. Тебя тянет к Махивеле только из-за этого? - спросила Исфер. На Млеса она смотрела не без тревоги и интереса.
- Нет, не только, - Млес качнул головой и улыбнулся. - Я не маг и не ученый, я никогда не смогу до конца постичь и понять все то, что кто-то когда-то заложил в столь могущественный предмет. Да и сможет ли кто-нибудь вообще?.. Но у меня есть дочь, ты же помнишь, почтенная? Пэйлем. Очень многое в последнее время я делаю только ради нее. Я живу для того, чтобы знать, что она жива.
Исфер смотрела на Млеса, явно погруженная в догадки о том, что ему известно. Млес же старался не думать о том, что сейчас она может велеть схватить его и допросить, или же попросту убить, как это когда-то давно случилось с Силером.
"А ведь он тоже просто искал правду", подумал Млес, "возможно, он грезил о славе и почете как тот, кто обнаружит Махивелу, но он был обычным историком, который всего лишь хотел знать, что к чему".
Млес часто думал о том, какая судьба постигла этого одинокого искателя истины, но сейчас эти мысли не разбудили в нем страха.
- Что ж, признаю, - наконец проговорила Исфер. - Ты сумел заинтриговать меня. Мне почти стало интересно, что же ты найдешь в Багровых горах.
- Махивелу или смерть, - спокойно сказал Млес. - Другого не дано, почтенная.
- Да, - согласилась она. - Другого не дано. Пусть грядущий Серебряный поток заберет все плохое в твоей жизни, Арказис.
- И из твоей тоже, почтенная.
***
Светило-Кана клонилась к горизонту. В небо поднимались клубы густого дыма, и горячий воздух вокруг был наполнен запахом многочисленных пожаров, охвативших город, запахом крови, крови иругами и людей, погибших здесь. Саг-Вер ощущал, что они словно бы принесли с собой часть Южной пустыни сюда, в империю, в этот захваченный город, судьба которого уже была предрешена еще задолго до того, как иругами выдвинулись в свой поход на север против своего главного врага. Полководец чувствовал, что воздух вокруг стал густым и тяжелым от жара огня, охватившего часть Мефолы, как этот невидимый студень прорезал звон стали, грохот обрушающихся домов и шпилей, резкие, надрывные крики умирающих. Небо над головой Саг-Вера уже начинало приобретать темно-матовый оттенок, и столбы жирного дыма, тянущиеся вверх, таяли в нем, словно бы наполняли небосвод своей чернотой и приближали тем самым ночь.
У них ушло шестнадцать дней на то, чтобы взять этот крупный город. Как и любое другое нападение иругами осада и штурм вылились в огромные потери среди нападающих, это было в порядке вещей для тех, кто двигался на север в исступлении и бесконечной злобе, бывшей в их крови и выработавшейся с веками в них самих. Саг-Вер понимал, что такова была их судьба - уничтожить всех, кто посмел когда-то оспорить власть иругами на всем континенте, даже если это повлечет за собой еще больший упадок, в котором пребывала сейчас их раса. Те, кто бездарно погиб, так и не добравшись до лугов Керса, втоптанные в землю тысячами и тысячами сильных ног, те, кто был сражен при штурме стен города - их участь не трогала ни одного командира иругами.
Шестнадцать дней назад они, дождавшись прибытия и сборки примитивных требушетов, с большим нетерпением дождались наступления сумерек, когда Саг-Вер отдал приказ начать штурм Мефолы. И первыми свою лепту внесли осадные машины, столь редкие в рядах бесчисленных орд иругами и потому бережно охраняемые. Темнеющее небо над их головами прочертили первые снаряды, крупные камни и емкости с драгоценным, воспламеняющимся на открытом воздухе веществом, которые летели в сторону вражеских стен, щедро метаемые осадными машинами по нескольку десятков штук за один выстрел, а вниз с холмов, в сторону стен покатилась пешая орда рабов.
Несколько сотен из них отбилась в сторону воды, окончательно обезумев то ли от условий перехода, то ли от мучавшей их жажды. Они скончались спустя несколько часов в муках, напившись воды из озера, в то время, как основные силы уже бесновались под стенами города, откуда на них сыпался дождь стрел и арбалетных болтов.
Пристрелявшиеся требушеты долго и медленно разрушали укрепления людей, тщетно стараясь пробиться внутрь. Снаряды закончились на следующий день, обстрел города создал крупные пожары в некоторых районах, но большего результата не дал. Саг-Вер не сомневался, что дело обернется именно так а не иначе. Рабов из прибившего резерва он отправил на поиски крупных камней для осадных орудий, им не было места возле стен, где уже были всадники его войска "Арах-Иги". Под непрекращающимся обстрелом со стен они били тараном в ворота, которые удалось выбить лишь к вечеру второго дня штурма. Лишь после этого началось настоящее сражение, когда орды пеших, слабо вооруженных воинов и всадников на кригашу хлынула на стены и улицы Мефолы. И тогда начался кровавый пир во славу Кэрэ-Орены, который продолжался до сих пор. Так было везде и всегда, куда бы ни приходили иругами. Их природная злоба и ненависть к белокожим имела весьма разумное обоснование - их кровь и плоть были желанным лакомством для иругами. И было не важно, идет ли битва, или уже завершается, проигрывают ли иругами или побеждают - прямо на поле боя они подкреплялись павшими воинами врага. Это зрелище могло сломить волю любого противника жестокого народа, искреннего в своем стремлении уничтожать и разрушать все чужое и истинного в своем первородном, кровожадном обличье перед чужими и перед собой.
