— Господин Иероним, — Вольф вышел в коридор, в котором ещё проводили следственные работы заинтересованные лица, — кто, по-вашему, мог быть агентом Килима?
— Ох… Ядвиг это… Он представитель ВАТиМ. Как я не доглядел. Простите меня!
— Не вините себя. Невозможно распознать всех подлецов. Я думаю, нам надо надёжно спрятать энциклопедию. Желающих заполучить эти книги будет ещё предостаточно! Как ты считаешь, Кельс?
— Я согласен, — без раздумий согласился парамедик.
— Королевская библиотека — вполне надёжное место, — предложил Иероним.
— Да. Но можно найти не очень щепетильного служащего и подкупить, или шантажировать. Я знаю место понадёжнее. Подкупать там некого, а добраться туда практически невозможно!
Я тоже знаю такое место, и категорически согласна с мужем. Чулан — самое подходящее место для хранения таких экспонатов.
— А что такое — ВАТиМ? — поинтересовался любознательный Кельс.
Вот удивительная способность у человека слышать и выделять главное из слов других людей. Ведь маг вскользь только упомянул, а медик уловил, запомнил и не преминул уточнить.
Господин Иероним коротко поведал нам историю взлёта и падения академии магии.
Высшая академия технологии и магии когда-то действительно была одним из самых престижных учебных заведений мира. Жаждущие знаний со всего света съезжались туда на учёбу, но не всем улыбалась удача. Год от года абитуриентов становилось больше, а мест в академии не прибавлялось в силу её расположения на небольшом острове в южном море. Отбор туда был жесточайший. Это-то и стало отпугивать потенциальных студентов. Руководство академии сначала не придавало значения оттоку абитуриентов, а когда спохватилось, было уже поздно. Как-то вдруг выяснилось, что их студенты не блещут на общем фоне учащихся из других академий и университетов, преподавание в которых шагнуло далеко вперёд. На этой почве в ВАТиМ начался раскол между преподавателями. Одни хотели перемен, другие наставали на сохранении традиций. Несколько лет скрытой вражды привели к разделению академии на два автономных учебных заведения. То, что в руководстве ВАТиМ и МАТиМ оказались потомки когда-то легендарных личностей, было для королевского мага большой неожиданностью. А уж то, что они не побрезгуют использовать криминальные способы добывания желаемого, скорее всего, поставит крест на академиях. На ВАТиМ — уж точно. После такого скандала к ним мало кто рискнёт пойти учиться.
— И долго вас ждать? — Хлоя и Жорж с недоумением взирали на нашу притихшую компанию, слушающую поучительную историю академии. — Все уже натанцевались и жаждут дальше поздравлять молодожёнов, которые, вместо того, чтобы отмечать свадьбу, слушают нудные лекции.
— Уже идём! — радостно воскликнула я, предупреждая возможные попытки со стороны мужчин ввести принца с принцессой в курс дела. Иначе мы до вечера в банкетный зал не вернёмся.
— Поспешите! — несколько язвительно сообщила Хлоя. — Следующая очередь вас поздравлять, между прочим, у баронессы Йенч!
— Я в предвкушении! — с энтузиазмом воскликнул Алберт.
— Конечно, — буркнул Вольф, — не тебя же воспевать будут!
— А в чём подвох? — полюбопытствовал Кельс.
— В авторе, — просветил его Алберт. — Очень, очень талантливая девушка! Ты бы слышал её оду в честь принца Алеарда!
— Не напоминай, — пробурчал Жорж и ткнул друга кулаком в бок. — А то я ей закажу панегирик в твою честь!
— О-о-о, — простонал Алберт, жестами отказываясь от такой 'чести'.
Жозефина сияла от счастья, что, наконец, может порадовать нас своей нетленкой. Все, кто был знаком с предыдущим творением самобытной поэтессы, приготовили носовые платки, даже мужчины. Король превентивно закусил указательный палец. Джордж заёрзал на стуле так, что Эрсель пришлось его успокаивать. Александр смотрел на нас с жалостью. Конечно, ведь в прошлый раз он был жертвой госпожи Йенч. Гости, ещё не знакомые с мастерством баронессы, вели себя более спокойно.
Жозефина приняла вдохновенную позу, глубоко вздохнула и начала… как всегда, с выражением:
— Принцесса дивная, Сарториус отныне.
Король прекрасный покорил тебя в пустыне!
При лунном свете, под покровом ночи,
Он возлюбил твои уста и очи!
Вот прямо так и возлюбил… под покровом ночи… на бархане…
Видимо, эту картину представили себе многие гости, причём красочно. Вольфа атаковали многозначительные взгляды, которые он мужественно игнорировал.
— Великий, гениальнейший учёный!
Теперь супруг ты новоиспечённый!
Твоя невеста магией владеет
И звание научное имеет! — вещала госпожа Йенч, вперив в меня вытаращенные глаза. —
Как два крыла вы у свободной птицы! — вскинула она руки в порыве. —
И помогли вам боги пожениться!
Жестокий рок не стал для вас помехой,
Невзгоды победили вы со смехом!
Ага, обхохотались прямо… Особенно я… так смеялась всякий раз, прямо до слёз, что потом решила время зря не тратить и плакать сразу.
— И не страшны вам ни огонь ни воды,
Не сломят вас житейские невзгоды!
А дети будут пусть благословенны!
Девчушки и мальчишки непременно.
Его Величество Бернард седьмой бурно поддержал эту строку интенсивным киванием. Ещё бы…
— Король и королева молодые!
Благополучной станет Темсари'я!
И расцветут подснежники в пустыне,
Заколосятся ячмени густые.
На 'густых ячменях' многие не выдержали и засмеялись в голос.
Со своего места вскочил Алберт и, не давая Жозефине продолжить, выдал экспромт:
— Завалит мир дешёвым силикатом!
Туристов привлечёт большим закатом!
Перекуёт базуки на орало! — тут он задумался на секунду, и вместо него стих закончила Клотильда.
— Изобретёт гламурное глюкало!
Зал зааплодировал талантливым рифмоплётам. Жозефина довольно зарумянилась. Алберт выслушивал комментарии от Леды. Выглядело это забавно. Парень душевно улыбался, а девушка хмуро ему что-то втолковывала, но тот лишь кивал головой, продолжая демонстрировать шикарные зубы. Наконец, Леда сдалась и махнула на него рукой. А Клотильда стреляла глазками в Горация.
Я уже давно заметила, что они с Жозефиной снова нашли способ не любить друг друга. На сей раз камнем преткновения стал бывший хранитель. И Клотильда, и Жозефина обстреливали многообещающими взглядами Горация, и испепеляющими — соперницу. Он прекрасно видел интерес к нему обеих девушек, но предпочтения пока не отдавал никому. С него станется завести бурные романы и с той, и с другой одновременно.
