— Почему ты не борешься, черт побери! Почему позволяешь болезни разрушать твое тело, Кристиана?! — голос Клода взорвал ее мозг, крича, требуя, бушуя яростью.
Крис застонала и попыталась сжаться в комочек. Ей захотелось спрятаться. Не было сил отвечать, не имелось резервов, чтобы бороться.
Но он не позволил.
— Почему ты не лечишь себя?! Как смеешь поддаваться болезни?! — сильные руки обхватили ее тело, и она сама не поняла, как оказалась прижатой к груди Великого Магистра, которому просто неоткуда было взяться на ее холодном и неотапливаемом чердаке.
Впрочем, во сне все вероятно…
— Кристиана, — он встряхнул ее, будто бы ощущал, что Крис все глубже скатывается в какое-то странное оглушенное состояние. — Крис…
Но она не отвечала. Зачем?
Ей вдруг стало так хорошо оттого, что он просто рядом. Пусть это лишь бред и видение перед наступающей смертью. Едва сумев собрать последние крохи сил, она повернула лицо и уткнулась носом в грудь Клода.
Он казался таким реальным, таким теплым и надежным. Словно и правда, стоял здесь. И этот запах его кожи — он был именно таким, каким она его помнила. Довольно вздохнув, пусть это и отозвалось болью в агонирующих легких, Кристиана закрыла глаза, ощущая почти счастье.
Внезапно ее окружило сияние. Она почувствовала этот искрящийся свет даже сквозь плотно сомкнутые веки. Он переливался, окутывал ее, согревал. Этот свет унимал ее боль и нес облегчение. И источником света — был Клод.
Но бред не может дать исцеления…
Кристиана пораженно распахнула веки и уставилась в янтарные глаза Великого Магистра, бушующие чем-то ей неведомым. Словно бы что-то…, кто-то, какая-то другая, темная сущность металась внутри него, заставляя теплый янтарь переливаться неистовым ледяным серебряным пламенем.
— Ты здесь? — недоверчиво прошептала она. Хотя, ее голос больше напоминал скрип старых дверей в ее комнате. — Настоящий…?
Она потянулась дрожащими пальцами, словно пыталась удостовериться в реальности существования Клода простым касанием.
— Ты должна была бороться за себя, Кристиана, — вновь легонько встряхнув ее, Клод вдруг с неистовой силой прижал Крис к себе и, обхватив ее пальцы своей ладонью, прижал их к своей щеке. — Ты не имела права сдаваться. Куда, разрази все гром, подевалась твоя сила?! Куда?! На что ты ее потратила?!
В его голосе бушевал гнев, но казалось, он был не на нее направлен. И сила. Мощь такой глубины, которая почти пугала Кристиану.
— Меня не было лишь две недели, — Великий Магистр, определенно гневался. Но ей не было страшно. Странно. Наверное, боль и смерть притупляют все. — Две недели, Крис, — он обхватил ее лицо пальцами и заставил посмотреть ему прямо в глаза. — И что ты наделала, маленькая ведьма?! Явись я завтра — и ты бы умерла! По какому праву, черт возьми, ты распоряжаешься тем, что является моим?! По какому, Кристиана?! Почему не борешься?!
Она моргнула, удивленно глядя на Клода.
— Значит, это не было сном? — прошептала Кристиана, ощущая, как приливает кровь к бледным щекам и отметила, что боль в легких стихает. — Та ночь…, - она облизнула пересохшие губы, еще острее ощутив свою жажду. — Она была настоящей?!
Клод усмехнулся уголками рта и сильнее стиснул ее в своих объятиях, словно укачивая младенца.
— Разве у тебя была хоть одна простая ночь после того танца у костра, маленькая ведьма? — с усмешкой прошептал он и прижал к ее устам ладонь, сложенную чашечкой. — Пей, Крис, все равно, вся твоя жизнь давно принадлежит мне, лишние капли ничего не поменяют, — он подмигнул ей, напоминая о первом предложенном им искушении, которому Кристиана поддалась. Но в глазах, все равно бушевало пламя.
Кристина потянулась губами, раздумывая над тем, может ли теперь считаться свободной от клятвы, данной Ордену? Ведь не они пришли спасать ее от чахотки…
И глотнула воду, которая показалась ей непередаваемо, сказочно сладкой. И мягкой, обволакивающей, исцеляющей ее несчастное горло, надорванное кашлем.
— Ты же уехал…? — все еще не имея сил говорить внятно, Кристиана блаженно вздохнула, впервые за три дня почувствовав облегчение от боли.
Клод глухо, едва ли не рыча, выругался.
— Проклятие, женщина! Я же сказал, что вернусь, и что ты моя! Так что, — она поняла, что он куда-то несет ее, только когда Клод ногой распахнул дверь ее комнаты. — Больше ты здесь не останешься. Теперь за тобой будут все время присматривать, даже когда я уезжаю.
Она попыталась возмутиться, вспомнив, что не планировала ему подчиняться.
Но это по-настоящему сложно, если вы последние три дня не ели ничего, кроме травяных отваров, и медленно умирали, отдав все силы в магическом ритуале.
— Отпусти меня! — требовательно прохрипела Крис, но, кажется, на Клода такое требование впечатления не произвело.
Он только хмыкнул и ласково потерся щекой о ее растрепанные, немытые волосы.
— Поздно, маленькая ведьма, поздно, — покачал головой Великий Магистр, невозмутимо входя в комнату, где сидели ее родители, волнуясь о дочери, раз за разом прогоняющей их из своей комнаты.
Ее отец, впервые за последние два года ощутивший силы, резко вскочил на ноги. С недоумением и возмущением он посмотрел на незнакомого мужчину, куда-то несущего его дочь.
— Что происходит?! Крис, — отец бросился к ней, а мать, наоборот, почувствовав силу нежданного гостя, отступила, понимая, что им нечего противопоставить подобному могуществу.
Клод только крепче сжал свои руки и холодно посмотрел на разорившегося лорда.
— Вы не смогли позаботиться о ней, — с надменностью, которая даже удивила Кристиану, пророкотал Магистр.
С ней он никогда не использовал подобного тона.
И иногда, Кристиана даже подозревала, что все россказни о нем, как о человеке, имеющем неограниченную власть и силу — сильно преувеличены, несмотря на все, что Клод творил перед ней. В конце концов, Глава Ордена выглядел гораздо более устрашающим. И чаще мучил людей. От Клода же она подобного не видела.
Однако сейчас, услышав такой тон, увидев гнев на своих родных в глазах Клода — Кристиана испугалась, отчего-то поверив, что и он способен на ужасные поступки, если что-то не по нраву Великому Магистру.
А в этот момент он определенно, был недоволен. Потому что считал Кристиану принадлежащей ему.
— Отпустите мою дочь, немедленно, — не испугавшись, потребовал ее отец.
Но Клод только скользнул по нему безразличным взглядом.
— Она больше не принадлежит вам, — ледяным голосом проговорил Магистр, заставив, казалось, воздух застыть кристаллами. — Я забираю ее. Кристиана теперь принадлежит только мне, — без тени сомнения произнес он, глядя в глаза матери Крис.
