Оррис согласился. Гвилим что-то сказал третьему, и тот открыл дверь. Оррис передал в сознание Анизир образ голубя, и птица сорвалась с его плеча и исчезла в сером тумане. Проводник хотел закрыть дверь, но Оррис не позволил. Тот опять начал ругаться с Гвилимом, но упитанный друг Орриса снова сумел его убедить. Всем своим видом выражая недовольство, человек сошел вниз по лестнице, предоставив друзьям одним ждать возвращения ястреба.
Оррису хотелось так много узнать у Гвилима, что он не знал бы, с чего начать, даже если бы овладел языком Лон-Сера. Была ли их встреча случайной, или он знал, где найдет Орриса и то, что ему понадобится помощь? Куда они сейчас направляются? Кто все эти люди? И кем были те, что хотели его убить? Откуда у Гвилима плащ и посох? Оррис улыбнулся про себя — из всех вопросов это был самый малозначительный и при этом больше всего волновал его.
Перехватив взгляд Гвилима, Оррис показал на его посох с блестящим золотисто-коричневым камнем. Гвилим протянул его магу, а Оррис в ответ отдал свой. Посох Гвилима был довольно легким, а дерево отполировано настолько, что стало гладким, как стекло. Да и кристалл тоже казался древним — его ребра и углы заметно скруглились. Когда-то на древко были нанесены руны, но сейчас они почти стерлись. Резьбу можно было разглядеть лишь у самого торца, правда знаки потемнели и различались с трудом. Внимательно приглядевшись, Оррис был изумлен до предела. Это был Мирель, древний язык Тобин-Сера.
Он недоуменно воззрился на Гвилима, который внимательно наблюдал за ним темно-карими глазами.
— Это из Тобин-Сера, — прошептал Оррис.
Гвилим согласно кивнул.
— Как же это может быть?
Гвилим что-то произнес, и Оррис не сразу понял, что он назвал чье-то имя.
— Что?
— Гилдри, — повторил толстяк.
Оррис пожал плечами:
— Гилдри? Но кто, во имя Арика… — И вдруг осекся. Точно, в Ордене был один Гилдри, еще на заре существования Волшебной Силы. Он был горячим приверженцем Терона и вместе с ним боролся против Амарида за первенство в Ордене. Когда дружба Амарида и Терона распалась из-за различного понимания роли Волшебной Силы в жизни Тобин-Сера, их сторонники тоже разделились, и недавно созданному Ордену угрожал раскол. Противоборство достигло наивысшей точки, когда Терона судили за убийство человека в его родной деревне Рольде. Возглавляемое Амаридом большинство магов проголосовало за смертный приговор Терону. В ответ Терон наслал заклятие быть вечно Неприкаянными на тех магов, которые умрут не будучи связаны с птицей, а затем лишил жизни свою птицу и покончил с собой, став первым Неприкаянным. После этих трагических событий небольшая группа ярых приверженцев Терона под предводительством Гилдри покинула Орден и, как все считали, границы Тобин-Сера. История умалчивает о том, что произошло с ними позже, — никто в Тобин-Сере больше никогда о них не слыхал.
И вот теперь, посреди гигантского отравленного мегаполиса, стоит Гвилим и утверждает, что он — хозяин посоха Гилдри. И Оррису, имея перед глазами древний кристалл и посох, ничего не остается, как верить ему.
— Но это невозможно!
Гвилим напряженно хмурил брови.
— Гилдри, — повторил он.
— Гилдри. Да понял я! — ответил Оррис, раздосадованный тем, что они не могут нормально разговаривать. — Но как он к тебе попал?
Толстяк развел руками и покачал головой. Оррис попытался улыбнуться.
— Ну, ничего, — мягко сказал он, протянул посох Гвилиму и взял свой. Но не мог оторвать взгляда от мерцающего коричневатого церилла Гвилима, удивляясь, как мог у него очутиться посох сподвижника Терона
Он внимательно посмотрел на плащ толстяка, скрытый темным пальто. Он был попроще, чем его собственный, но все же очень похож. Возможно ли, что столетия тому назад у Гилдри появились последователи? Существует ли здесь по-прежнему Волшебная Сила или хотя бы ее подобие? Гвилим еще ни разу не продемонстрировал, что обладает какими-то необычными способностями, да и птицы у него нет. Может, он просто не связан сейчас? Это тоже могло объяснить отсутствие магических сил, но, возможно, власть, которой обладал Гилдри, понемногу ослабла за тысячу лет? Как же Оррису хотелось расспросить Гвилима обо всем, а вместо этого он стоит, прислонившись к каменному косяку в подземелье, и проклинает Барама за то, что тот так и не научил его своему языку.
Через несколько минут вернулась Анизир, зажав в когтях упитанного голубя. Птица приземлилась на тротуар и начала так остервенело терзать тушку, что Оррис рассмеялся. Ястреб в два счета расправился с добычей и снова взмыл в воздух за новой жертвой.
Гвилим посмотрел на мага и несмело улыбнулся. Оррис усмехнулся в ответ, и лицо толстяка вдруг выразило облегчение. Очевидно, он принял досаду Орриса по поводу их обоюдной немоты на свой счет. Оррис почувствовал себя виноватым. Уже не впервые он отпугивал возможных друзей своей подверженностью настроениям и бурным темпераментом. Элайна и Джарид не раз говорили, что с ним трудно сходиться.
— Извини меня, — сказал он толстяку, но тот явно не понял. Оррис снова усмехнулся, вызвав ответную улыбку. Ну что ж, будем довольны и этим — больше ничего не остается, подумал маг.
Снова прилетела Анизир, мгновенно покончила и со вторым голубем, потом подлетела и опустилась на плечо Орриса, очень, довольная. Мужчины спустились вниз. Проводник зло посмотрел на Гвилима, тот только повел плечами. Провожатый развернулся и снова повел их вперед.
Они шли, наверное, несколько часов, потом перекусили в небольшой нише, где кто-то оставил им еду. Оррис точно не знал, куда они направляются, но уже понял, что идут они не наугад. Проводник уверенно ориентировался в изгибах, поворотах и развилках. Оррис вдруг почувствовал себя спокойно. Ему не особенно нравился их теперешний провожатый, но маг не сомневался, что человек он хороший. К тому же Гвилим ему доверял, и этого было достаточно.
Они шли еще около часа и встретились с высоким смуглым мужчиной, который, видимо, поджидал их, стоя посреди коридора. Гвилим слегка встревожился было, но проводник явно был знаком с этим человеком, хотя тоже удивился, увидев его здесь. Незнакомец и проводник поговорили немного, потом провожатый вернулся к ним и что-то сказал Гвилиму. Толстяк сильно разволновался, и тогда незнакомец присоединился к их разговору. Похоже, успокоить Гвилима ему не удалось, зато он смог его в чем-то убедить, поскольку толстяк скинул свой мешок и уселся на холодном каменном полу. То же сделали проводник и незнакомец, и Оррис последовал их примеру, устроившись рядом со своим другом.
