– А мне-то чего терять, – пожал плечами Хуго. – Я уж старик.
Инесса опять промолчала, не считая нужным озвучивать то, что и так ясно: дочь она не оставит.
– Я такой сцены не пропущу, – заявила Ирэн дрожащим голосом.
Называется «добровольцы, шаг вперед», усмехнулся Светлан. Оказывается, не только в кино умеют держать строй.
– Тогда давайте в два эшелона, – предложил он. – Ни к чему подваливать большой кодлой. В первом я…
– И я, – опередила всех Мишка.
– …со своей птичкой, ладно. Если что – она тут самая шустрая. А вы уж сами выбирайте дистанцию.
Перепрыгнув на летучий пьедестал, богатырь бережно поднял Инессу и перебросил Лоре, подхватившей ее с той же аккуратностью.
– Трогай, что ли, – сказал, присаживаясь на ступени. – Раз напросилась.
– Он сказал: «Поехали!», – ухмыльнулась ведьма и послала ступу вперед, обгоняя дредноут.
Внизу за ними рванул всадник, с легкостью выдерживая скорость. Может, Зеля впервые вступала в Храм, но под защитой своего бога она и впрямь чувствовала себя царицей. Проблема в том, что Светлан не ощущал себя богом – особенно перед громадным этим ликом, с которого прожекторами лучились глаза, уже захватив подлетающую лодчонку в перекрестье. И все прочие помянутые де Бифом приметы, включая божественную правильность пропорций и словно бы полированную кожу, оказались в наличии. А вскоре прозвучал «страшный голос, похожий на обвал»:
– Все же ты добрался сюда, человечек.
Примерно так же могла бы говорить скала – очень впечатляет. Колосс Родосский, помнится, тянул на тридцать два метра. Близко, близко… Правда, тот был бронзовый, а этот будто сделан из мрамора.
– А как же, – небрежно подтвердил Светлан. – Пора бы тебе привыкнуть, что я гуляю, где хочу.
Изогнув скульптурные губы в улыбке, исполин пророкотал:
– Одним выдохом я могу забросить тебя в такую даль!..
– Ну да, да: «на одну ладонь положу, другой прихлопну» – слышали, знаем… Думаешь, ты один здоров грозить?
Бросая по сторонам взгляды, богатырь пытался понять, как устроена машина судьбы, про которую толковал покойный де Монье. Но без Зодиара она, видимо, не могла работать, а кинжал Лоры отключил эту детальку. И все ж некие токи в здешнем пространстве ощущались, струясь от стены к стене или к жертвеннику, сейчас, слава… гм… богу, не задействованному. В пресловутом Храме вообще не оказалось ни жрецов, ни посетителей, словно бы Аид изгнал отсюда диаров, чтобы принять гостей без помех. И Ули тоже не было видно, увы. А огорчило это Светлана сильнее, чем ожидалось, – выходит, он тоже надеялся.
– Ее нет здесь, – счел нужным известить титан. – Зря пришел.
Злорадства в его голосе не звучало – он был выше подобных чувств… что неудивительно при таком росте.
– Но ведь была? – тотчас ухватился богатырь. – Слушай, верни ребенка – не будь скотиной. По-доброму прошу.
Теперь он кинул взгляд за спину, проверяя мелькнувшую мысль. Действительно, на плоской морде дредноута, зависшего у входа в зал, изваянием застыла Агра, наставив темные глаза на исполина. А через них бывшего супруга лицезрела Праматерь, возможно, до сих пор имевшая на него влияние. Или тут свои счеты?
– Вернуть? – опять покривил губы титан. – Разве ты родич ей?
– Таки да, – ответил богатырь. – Пусть не по крови. А это важно?
– Нет, – сказал Аид. – У нее иное назначение.
– И кто ж так решил?
– Я, – молвил титан.
Удивил, ха!
– Уже и с детьми воюешь? – спросил Светлан. – Впрочем, тебе без разницы, верно? Если изводить врагов, то под корень.
На это исполин ничего не сказал – что тоже не удивляло. Раз уж за столько тысячелетий не нашлось доводов, способных его пошатнуть…
– А знаешь, что Уля – наполовину эльфка? – все же забросил удочку богатырь. – Или тебя это не колышет?
– На четверть, – произнес Аид.
Надо ж, какая осведомленность!..
– А если б была половина? – осведомился Светлан. – Или эльфы для тебя тоже враги? Похоже, ты так увлекся процессом, что готов воевать с собственными чадами.
Собственно, почему нет? Для бессмертных дети значимы вовсе не так, как для людей, а если начинают слишком о себе мнить, им можно и укорот сделать – вплоть до полного устранения. Так что русским царям было с кого брать пример.
– Не потому ли тебя выставили из родной пещеры, что ты нацелился пожрать деток? – добавил богатырь. – Похоже, ты был хреновым папой.
– Я сам ушел, – объявил титан, наверняка так и думая.
– А что, тебя очень уговаривали вернуться?
Краем глаза Светлан следил, как подскакавшая к алтарю Зеля, соскочив на темный уступ, что-то поправляет в сложной конструкции жертвенника, действуя проворно и деловито, будто знала все не хуже жрецов. Оставленный без призора Зодиар покорно ждал хозяйку, застыв в храмового истукана.
– Да этот дядя – маньяк! – встряла в разговор Мишка. – Наверно, при Большой Драке ему зашибли котел – вот и поехала крыша. Будь вокруг свои, беднягу давно б упекли в психушку, а здесь он – бог. Вот только поклоняется ему всякая мразь.
– Вы – чужие здесь, – вновь загремел колосс, порождая трепет в человечьей плоти. – Вам нет места на этой земле.
Особенно забавно это прозвучало тут, за километры от поверхности. Вот если бы Аид вещал из какой-нибудь пещеры, можно было б вообразить, будто говорит планета.
– Опять завел, надо же, – подивилась ведьма. – А гоблины ему, выходит, свои. И людоеды – такие душки!
– Надеешься втемяшить что-то?
– Вот еще, – пожала она плечами. – С идейными лучше не связываться.
– Лучше не лучше, а приходится, – сказал богатырь. – И как нам его расколоть? Пока лишь лозунгами потчует.
– Может, затем и ждал, чтоб высказать в лицо? – хмыкнула девочка. – Рассчитывал: мы смутимся и тут же начнем собирать манатки, освобождая хибары… собственно, для кого?
– Так далеко он не заглядывает, – ответил Светлан. – Ростом не вышел.
– К тому ж глаза на затылке, – подхватила ведьма. – Эдакий уродец!..
Вот интересно: насколько титаны обидчивы? Вроде большие ребята, а опыта у каждого хватит на страну. Но это ж не значит, что они взрослые?
– Вы – плесень на лике Геи! – заговорил Аид, обрушивая на гостей новый обвал. – Без вас она станет чище.
– Заплесневела старушка, что поделать, – откликнулась Мишка. – А может, ей и требовался пенициллин? Еще неизвестно, кто ее напрягал сильней.
– Да он и за Гею знает лучше, – сказал богатырь. – Наш малец готов за всех решать, а в этой войне увяз по уши.
Как бы и самим не увязнуть – в болтовне, прибавил мысленно. Не пора ли сворачивать на магистраль? Времени-то – всего ничего.
