Его шаги отдавались на каменном полу слабым эхом, но этого можно было избежать только в том случае, если бы он снял туфли и пошел дальше в носках. Почему-то эта мысль его не прельщала. Джонатан уже почти дошел до второй лестницы, когда услышал сквозь вентиляционное отверстие голоса: один низкий, требовательный, а другой – более высокий, умоляющий.
– Я видел, как ты стащил его и смылся, – заявил низкий голос. – И не отрицай это. Тебе хочется еще получить?
Высокий голос, заикаясь и задыхаясь, проговорил:
– Нет, нет! Я взял его. Я признаю, что взял его. Я хотел отдать его этому, как его там. Тому, что с псом.
– Ты лжешь! – прорычал низкий голос, и за этим последовал еще один крик боли. – Ты – один из грязных приспешников Шелзнака. Маг! Ха! Жонглер – это вернее. Цирковой клоун. Шарлатан. Развлечение для гоблинов и идиотов!
Джонатан внезапно осознал, что высокий голос принадлежит бедному Зиппо, которого мучит кто-то, кому очень хочется заполучить шар. Примерно в это же время раздался третий голос, писклявый и более далекий, чем первые два.
– Ты все еще тут, дедушка? – сказал он.
– Да, здесь, – бодро отозвался первый голос. – Мы с господином Зиппо разбираемся с делами. Ты подожди. Господин Зиппо больно уж медленно разговаривает, но я его сейчас слегка потороплю.
Торопил Зиппо Эскаргот, выторговывающий у него шар.
– Не ждите пощады от моего отца! – предупредил Зиппо. – Когда он узнает, что вы здесь, он изжарит вас на медленном огне. Он идет сюда с целой армией.
– «С армией»! Твой отец расхаживает в розовых рубашках, – нелюбезно отреагировал Эскаргот. – Ему на тебя плевать. А даже если это и так, то что из этого следует? Украсть у него ту барку с клубникой было все равно что сорвать с него шляпу. Я мог бы поручить это дело своему внуку, но не хотел, чтобы он занимался такими пустяками. Меня, однако, ничто не сдерживает.
Зиппо вскрикнул, как будто ему вывернули руку.
– У меня его нет! Он у Сикорского! Шелзнака! Как бы его там ни звали. Он забрал его у меня. Клянусь!
Какое-то мгновение стояла тишина. Потом Эскаргот взорвался:
– Черт!
Хлопнула дверь, и его шаги затихли вдали. Джонатан поморщился, думая о бедном Зиппо. Очень жаль, что Эскаргот посчитал Зиппо приспешником Шелзнака. По мнению Джонатана, этот мир вряд ли можно было назвать справедливым. Он поспешно поднялся по лестнице туда, где должны были находиться самые верхние тайники башни. Ступеньки без устали накручивали виток за витком, а потом внезапно закончились у небольшой площадки и еще одного книжного шкафа, идентичного тому, что стоял внизу, заполненного книгами, которые, по сути, вполне могли быть теми же самыми. Над рядами книг сквозь решетку еще одного вентиляционного отверстия пробивался свет, и вместе со светом на площадку доносились отдаленные крики и звуки, странно похожие на лязг стали о сталь, – возможно, удары меча по мечу. Со всем этим смешивались низкий монотонный речитатив и запах горящей камфары и лавровых листьев.
Джонатан сдвинул ряд книг вглубь и полез вверх, каждый раз, перед тем, как подняться выше, проверяя, выдержит ли очередная полка его вес. Взобравшись на третью полку, он смог заглянуть через вентиляционную решетку в помещение, находившееся по ту сторону стены.
Это была круглая комната в башне, с двумя огромными окнами, которые, как предположил Джонатан, выходили на море. Однако единственным, что он видел сквозь них, был кусочек голубого неба и край пушистого облака где-то над водной гладью. Перед окнами, глядя на раскинувшиеся внизу луга, стоял гном Шелзнак. Рядом с ним, на шатком столике, курился наполненный травами глиняный сосуд. Гном нараспев читал над ним заклятия, взмахами руки заставляя дым, выходящий из горлышка сосуда, клубиться и подниматься в воздух маленькими волнистыми облачками.
Рядом с сосудом лежал Ламбогский шар, отражая падающие сквозь окно лучи полуденного солнца. Он сверкал дюжиной цветов, то словно искрясь светом, то начиная меркнуть и темнеть, почти как если бы медленно дышал на столе, ожидая, пока Шелзнак пустит его в ход.
Из-за окон внезапно раздался раскатившийся эхом зов трубы, сопровождаемый стуком копыт, за ним последовал еще один зов трубы и крики. Почти одновременно со вторым звуком кто-то неистово забарабанил кулаками в дубовую дверь круглой комнаты. Шелзнак как будто не обратил на это никакого внимания, он лишь запел над травами немного громче и два или три раза ударил по каменному полу своим посохом, каждый раз высекая оттуда искры.
Выходящий из сосуда дым стал гуще и, медленно клубясь, поднялся к потолку, где словно уплотнился и сжался, образовывая линию плеч, а затем грубое подобие головы – головы с расширенными пустыми глазами и открытым ртом. Потом дым закачался и рассеялся, и Шелзнак посыпал сосуд какими-то порошками, вновь ударил посохом об пол и запел чуть громче. Из сосуда опять вырвались клубы дыма. На одно мгновение по комнате пронесся ветер, взъерошив через решетку волосы Джонатана, горячий, словно из пустыни. Одежды Шелзнака взметнулись вверх и заколыхались, и он прикрыл глаза свободной рукой. Дым висел над сосудом, не потревоженный ветром, закручивался в спираль и становился все гуще. Лицо появилось опять, на этот раз закрытое капюшоном; глаза на нем рдели, как угли в догорающем костре. Рот чудовища шевелился, и оно оглядывалось по сторонам, как если бы ему не терпелось освободиться от своих дымовых оков.
В этот момент что-то тяжелое, ударившись о дверь, заставило ее задрожать на петлях. Потом последовал новый тяжелый удар – кто-то бил в дубовую дверь тараном. Лицо в дыму поблекло, затем появилось вновь.
Крик за дверью – голос Профессора.
– Еще раз! – взывал он. – Здесь, возле щеколды!
Послышался еще один чудовищный удар. От стены отлетели осколки камня, дверь вздрогнула и словно чуть-чуть подалась внутрь.
Шелзнак подхватил шар со стола и в последний раз посыпал сосуд своими порошками. Затем он собрал вокруг себя свои одежды, надвинул шляпу на лоб, поднял шар вверх, подставив его лучам солнца, и начал вглядываться внутрь его.
Джонатан соскочил с книжного шкафа – чуть не раздавив Ахава, который ждал его внизу, – и принялся вытаскивать из него книги. Он не мог припомнить, стояла ли вынимаемая книга в нижнем шкафу на четвертой или на пятой полке, так что выхватывал их так быстро, как только мог, бросая их себе за спину на каменный пол.
Грохот колотящего в дверь тарана продолжался, и Джонатан слышал, как дерево постепенно раскалывается. Он не имел понятия, кого вызывал из дыма Шелзнак, но был абсолютно уверен, что Профессор и те, кто пытается проломить дверь, не захотят встречаться с этим существом. Он был также уверен, что этот демон будет единственным, с кем они встретятся, поскольку Шелзнак к этому времени уже покинет страну Бэламнию.
