Рональд хмыкнул: страх раба пах так вкусно, что даже у четырехсотлетней деревяшки, воображающей себя духом великого мага, разыгрался аппетит. И ведь не боится покушаться на хозяйское имущество! Зато теперь ясно, почему из половины рабов даже крови толком не выцедить. Дважды дохлый некромант развлекается.
— Эй, человек! — позвал Рональд раба. — Принеси мне эту книгу.
Дрожащий раб не посмел ослушаться. Да и Ссеубех не стал противоречить хозяину — даже дважды дохлый некромант не жаждет попасть в Ургаш, предпочитая существовать хоть деревяшкой, хоть призраком, лишь бы не раствориться в бездне.
Поставив раба на колени, Рональд вырвал у него оставшиеся волосы, сплел веревку, добавил в нее нить огня и повязал на фолиант. Тот дернулся, пустил струйку вонючего дыма, но не смог ничего поделать с оковами.
— На место! — скомандовал темный книге и обратил внимание на плачущее окровавленное существо, пытающееся отползти. — А, глупая тварь… иди сюда. Встань.
Раб, трясясь всем телом и отвратительно потея, приблизился — нить разума держала его крепче любых цепей — и остановился у кресла.
— Наклонись. Ниже.
Рональд выловил из воздуха ритуальный нож, зафиксировал раба в удобном положении и вскрыл артерию. В подставленную ладонь хлынула кровь, отдавая темному жизнь никчемушного существа.
Несколько мгновений, и опустошенное тело зашагало вниз, в подвал башни. Легло на черный бесформенный камень, распластавшись морской звездой по начертанным Хиссовым треугольникам. Занялось карминным пламенем и с сытым чавком впиталось — огнем и пеплом — в алтарь.
Довольный, согревшийся Рональд еще раз осмотрел башню: четверо оставшихся каторжан драили полы и вычищали пыль с первых двух этажей. Проклятая пыль! Если бы не она, не нужно было выпускать еду бродить по комнатам. Но единственный дельный слуга не видел пыли в упор. Рональд не знал, почему при жизни аккуратный и чистоплотный ученик, будучи превращен в умертвие, перестал замечать грязь. Но во всем остальном слуга был хорош: исполнителен, тих и нетребователен.
Вот и теперь он послушно принес хозяину нужный том. Просто книгу, ничего не воображающую не кусающую неосторожных за пальцы. Некий древний педант и зануда написал бесполезнейший трактат об обуздании и приручении точек концентрации. Магистр, не видевший предмета исследований в глаза, собрал домыслы со слухами и добавил изрядно собственной больной фантазии. Если Шу последует мудрым советам, не сможет приручить Башню Заката еще лет сто.
Отличный подарок Ее Высочеству: показать заботу, добрые намерения, а заодно убедить девчонку бросить затею с башней, пока не поздно. Миниатюры, изображающие не сумевших обуздать стихии магов, нравились Рональду безумно! Маг, завязанный в семнадцать узлов, маг лопнувший, маг, вывернутый наизнанку, маг с разжиженными костями… прелесть, да и только! Только ради них и не продал до сих пор бесполезный сборник пыли.
Оставалось найти принцессу. Как на зло, девчонку весь день носило то по городу, то по чужим покоям. Но ничего, рано или поздно она выйдет от брата, и тогда… хе… вот тогда и поговорим.
Долго ждать не пришлось. Он только успел просмотреть еще разок шедевры неизвестного мазилы, как принцесса распрощалась с братом и отправилась к себе. Светлый со своей эльфой так и ходил за ней хвостом. Но что за дело Придворному магу до мелкой шушеры? Мало ли, что Шуалейда называет их друзьями. Дурь какая! У принцессы не бывает друзей, а у темной принцессы и подавно. Зато из обоих выйдут отличные слуги. Да и кушать магов можно дольше и вкуснее, они живучие…
В приятных размышлениях о том, что сделает с парой Ахшеддинов, Рональд добрался до комнатушки принцессы. Тьфу, дурочка. Даже не додумалась выгнать кого из придворных дармоедов и занять приличные покои. Учить ее и учить!
— Доброго дня, Ваше Высочество, — поздоровался, в упор не замечая мелюзгу. — Вы сегодня неплохо прогулялись.
Одобрительно кивнул и прошествовал к креслам у окна.
Раздражение, недоумение и страх сумрачной щекотали ноздри изысканным запахом: полынь, прелая листва и речной туман. Как удачно, что он уже сыт!
— Доброго дня, магистр, — ответила девчонка и состроила высокомерную физиономию.
Не дожидаясь приглашения, Рональд вольготно уселся, положив фолиант на столик.
— Присаживайтесь, Ваше Высочество, — он милостиво кивнул на соседнее кресло. — Ну, рассказывайте. Как вам понравился Буркало? От скольких подозрительных личностей вы сегодня избавили город? — Мило улыбнулся, и мгновенно похолодевшим тоном добавил: — Мне лорнейского.
Он наслаждался замешательством Шу: ее аура искрила и переливалась, кололась и щекотала всполохами сине-лилового. Упрямая, гордая, сильная девчонка! Как же хотелось ее согнуть, почувствовать ее сопротивление — и взять. Насильно, больно, чтобы она кричала…
Шу села напротив.
— Баль, распорядись, пожалуйста. — Голос ее был ровен и спокоен.
— Оставьте нас, — повелительно бросил маг, неотрывно глядя на Шу. — Вашему Высочеству очень идет лазурь. Но еще больше пойдет алый.
— Благодарю, магистр, — улыбнулась принцесса одними губами. — Но я не люблю траурный цвет.
— Ну? — ласково шепнул Рональд, рисуя для Шу образ огненной стены, надвигающейся на Ахшеддинов.
— Оставьте нас, — повторила за ним Шу, яростно сверкнув глазами.
Смелость и упрямство девчонки дразнили аппетит и утверждали в мысли — да, стоит жениться. В постели она будет хороша!
Рональд выудил из воздуха пару бокалов, один отправил Шу в руки, из второго отпил сам. Слегка потянулся, откинувшись на спинку кресла. Одарил принцессу светской улыбкой и заставил почувствовать, как сползает платье и воздух холодит обнаженную кожу. Ошеломленная девчонка вскинулась и попыталась закрыться, чем вызвала еще одну снисходительную улыбку: Рональд на миг обвил ее огнем, показывая, кто тут хозяин.
— Прекратите сейчас же! Как вы смеете! — зашипела девчонка, позабыв на миг о страхе и изо всех сил отпихивая жгучие чужие потоки.
— О чем вы, прелестная Шуалейда? — осведомился маг, сменяя огонь сиреневым разумом. — Вам жарко?
— Вы забываетесь, магистр!.. — Она вскочила, порываясь бежать, но магическая волна оторвала ее от пола и закрыла рот, словно ладонью.
— Ваше Высочество не находит, что нынче выдалась чудесная весна? — непринужденно осведомился магистр, оглаживая струями магии тонкую девичью шею, спускаясь по плечам и лаская губы. — Уверен, Вашему Высочеству прогулка доставила истинное наслаждение.
Ало-лиловые потоки струились по обнаженному телу Шуалейды, оплетали ее вместе со словами: Рональд с совершенно равнодушным видом — его желание и удовольствие выдавали только горящие глаза — рассуждал о погоде, добавляя к чистой магии еще и обертоны. Шуалейда пылала возмущением, но вырываться перестала: магические нити держали крепче любых цепей.
