Рональд наслаждался. Он ласкал острые грудки, щипал напрягшиеся соски, и ведьмочка вздрагивала от боли и бледнела от сознания собственной беспомощности. Он то гладил девичий живот — и в ярости сумеречной появлялась нотка возбуждения — то легко хлестал по ягодицам, и тогда Шу сжималась и вспыхивала унижением. Он раздвигал напряженные бедра, оставляя на бледной коже настоящие синяки, втискивался меж ног, обжигая нежную плоть…
Сумеречная тяжело дышала и кусала губы, чтобы не застонать — не только от боли и унижения, но и от невольного желания: Рональд не скупился, отдавая ей часть собственного возбуждения и удовольствия.
Напоследок он показал ей всего одну картинку — их обоих, сплетенных в единое целое не только телами, но и магией. Фейерверк алого, синего, лилового вместе с волной острого, на грани боли наслаждения. И одно слово, пронзающее насквозь: моя!
Отпустив ошеломленную принцессу и вернув на место платье, он на несколько мгновений оставил ее осознавать происшедшее. Рональд потянулся к позабытому лорнейскому — ему и самому требовалось успокоиться. Из легкой, почти пресной поначалу игры получилось… вкусно! Такого изысканного деликатеса, как эта невинная девочка, ему не доводилось пробовать ни разу. И что совсем приятно — волк был сыт, а девочка цела. Ну, или почти цела.
Сумрачная на удивление быстро опомнилась: бокал в ее руках не дрожал, а о недавнем унижении и наслаждении напоминали только яркие пятна румянца.
— Я тут нашел одну книгу. Думаю, Вашему Высочеству будет интересно, — светским тоном заявил Рональд, кивая на фолиант. — Магистр Хлафф собрал и проанализировал множество случаев…
Он плел паутину слов, заманивая Шу искренностью и кусочками правды. Ловил ее на любопытстве, подкупал откровенностью и провоцировал королевское упрямство.
Рональд был доволен: давно ему не доводилось играть всерьез. Не за ученицу — у девчонки просто нет выбора — а со интриганом Дукристом.
* * *
Проводив темного, обессиленная Шу упала на постель. Она горела, дрожала от напряжения и чувствовала себя немного сумасшедшей: Рональд пугал ее до колик, но в то же время манил… а его предложение? Кто бы мог подумать, что первое предложение руки — но не сердца — она получит от темного мага, который сначала ее едва не убил, а потом практически изнасиловал? И кто бы мог подумать, что она получит от этого удовольствие…
Ширхаб! Сто ширхабов, кхе корр багдыр ца дбысс ца гарнух! Темная, она точно темная! Только темная может возбуждаться от такого и всерьез думать — не принять ли вызов.
«Мало кто из учеников темных выживает, такова уж наша природа. Но вам, возможно, удастся — вы сильны и упорны. И, обещаю, от нашей игры вы получите незабываемые ощущения».
Глубокий, завораживающий голос Рональда словно остался с ней, в ней, вокруг нее. Огненно-льдистый голос, тяжелый, мощный и пьянящий.
О, да… таких ощущений Шу не испытывала никогда раньше. Но вот только — цена? Получить могущество в обмен на жизнь или разум брата? В обмен на способность любить? Конечно, про брата Рональд не сказал ни слова, но в остальном он был весьма откровенен.
Темные — хищники. Темные — свободны от морали и привязанностей. Не способны на верность и честность. Темные — не признают и не видят любви. Для темных нет золотисто-розового цвета в спектре! Они его попросту не воспринимают. Дети Хисса променяли любовь на сотни оттенков тьмы.
Но ведь Шу — видит? Ведь она любит брата, любит Баль и Эрке… и Дукрист не стал бы врать ей, что она не темная, а сумрачная? Боги, как бы разобраться? И стоит ли — все равно Дукрист вскоре уедет, а она останется один на один с Рональдом. А он не будет с ней церемониться… Сегодня он всего лишь играл. Практически ухаживал… ширхаб! Если он так соблазняет девушек, что же он с ней сделает, когда возьмет в жены?!
От этой мысли ее охватила сладкая, ядовитая нега… она запрещала себе думать об этом, но не могла не вспоминать горячие, властные объятия темной магии. Земля качалась, грозя сбросить ее прямо в руки магистру, и будь что будет…
О чем ты думаешь, безмозглая тварь! А что будет с твоим братом? С друзьями? И с тобой — кроме тягучего, болезненного наслаждения? Темный открыто сказал — может быть, ты выживешь. А может быть…
Но есть ли хоть шанс, что удастся ему противостоять? Как она была наивна, надеясь, что необученная, неопытная девочка сможет продержаться против одного из самых сильных темных Империи! Одна — нет, конечно, нет. Но ведь она не одна?..
* * *
Едва усталые и довольные братья ввалились на кухню и вручили Фаине охапку надранных по дороге в чьём-то саду цветов, на пороге показался Мастер.
— Явились, бездельники? Ну-ну… — Он скептически оглядел потрепанных и взъерошенных учеников. — Из какого же, интересно, болота вы вылезли?
Лягушонок со Свистком потупились, пряча ухмылки: Мастер был почти прав. Только они вылезли не из болота, а из припортовой таверны, где наплясались до упаду, а потом продолжили праздновать в комнате Устрицы Ло.
— И где остальные, вы, разумеется, не знаете…
Ученики снова промолчали, лишь пожав плечами. Ясно же, что они, как всегда, бродили по городу вдвоем.
— Хоть пива не пили. Быстро ужинать и ко мне в кабинет, — приказал не по-праздничному серьезный Наставник и растворился в темном коридоре.
Быстро — значит, быстро. Покончив с жарким, братья помчались на второй этаж.
Из-под двери кабинета сочился полынный запах: Наставник жег благовонные палочки, и наверняка читал хмирские хроники.
Так и было. Едва ученики вошли, он заложил толстый том вышитой закладкой, отодвинул на угол стола и жестко бросил Свистку:
— Куда выходит окно хозяйской спальни Туальграмов?
— В сад, четвертое справа, второй этаж.
— Где виконт хранит коллекцию древнего барахла? — Лягушонку.
— Второй этаж, южное крыло, угловой кабинет.
— Защита?
— Сад охранят шесть собак, выученных Седым Ежом. Запоры гномские. На окнах первого этажа руны ледяной виверны. В кабинете, где коллекция, замок песчаной змеи, — снова ответил Хилл.
— Неплохо, — Мастер несколько помягчел. — Как попасть в кабинет, знаете?
— Угу, — кивнул Свисток. — Если есть гоблинова свирель, то никаких проблем.
— Есть. — Наставник положил на стол тонкую костяную дудочку. — Из Туальграмовой коллекции мне нужна шкатулка тисового дерева, инкрустация перламутром и эбеном, цветок лотоса. Если сработаете аккуратно, виконт не заметит пропажи еще полгода. И еще. У графа Ламбрука есть две вещицы. Старый сашмирский кинжал в серебренных ножнах с насечкой и тремя сердоликами. Он один такой в курительной на стене. И книжка магистры Нурты, ее старшая графская дочка держит в будуаре. Руны граф не признает, так что добраться до вещиц просто. Но сами вещи магические, поэтому будьте очень осторожны. Почувствуете опасность — все бросайте и убирайтесь. Ясно?
