Во дворец одетых по последней моде очаровательных дам провожали двое мальчишек-посыльных, нагруженных коробками со вчерашним заказом Балусты. Теперь Шу могла не волноваться, в чем выйти к ужину с Его Величеством или показаться на глаза Дайму.
Подруги вернулись домой усталые, голодные и счастливые. Немножко полюбовавшись на новые платья и упрятав мешочек с империалами, они отправились к принцу — памятуя наставление Дайма, Шу не желала оставаться в одиночестве.
Мужчины в гостиной принца встретили дам удивленными и восхищенными взглядами. Кей не удержался и съязвил:
— А кто-то говорил, что девчачьи глупости не для страшных колдуний?
— А у кого-то слишком длинный язык. Как у жабы. Сейчас как превращу! — состроила свирепую рожицу Шу.
— Ой-ой! Злые, голодные ведьмы! Спасайся, кто может! — засмеялся Зак.
— Мы добрые голодные ведьмы. И только поэтому не едим вредных, противных, невкусных мальчишек! — Шу показала Заку язык.
— Милые, прелестные дамы. — Эрке улыбался, поймав в объятия сияющую жену. — Смеют ли очарованные кавалеры надеяться на то, что вы скрасите своим присутствием наш скромный обед?
Не успела Шу ответить, как дверь снова отворилась.
— Приветствую, Ваши Высочества, сишиера, сишеры, — поздоровался Дарниш.
— Приветствую, герцог! — откликнулся Кей. — Вы как раз к обеду.
Жизнь во дворце начинала нравиться Шу. Одни только повара чего стоили! После почти солдатского рациона в Сойке — полковник Бертран не считал нужным держать отдельных поваров для принца с принцессой — творения с королевской кухни вызывали у Шу восторг пополам с удивлением. Как хорошо, что шиера Ильма оказалась достаточно упряма, чтобы приучить принцессу пользоваться дюжиной столовых приборов.
Немного утолив голод, Шу внимательнее прислушалась к разговору Дарниша с Кеем и Заком. Будущий королевский тесть не тратил попусту ни минуты: даже обед с принцем у него превратился в урок политики и экономики. Причем Урман не читал лекций и не цитировал книг. Он рассказывал увлекательные истории и показывал все на примерах. Обеденный стол превращался то в карту Валанты, то в арену морской битвы, а скучнейшие науки — в интересную игру.
Разбор морских маршрутов и показ тактики пиратов Полуденной Марки понравился всем без исключения. А Шу было особенно интересно послушать о карумитской магии, которая не магия вовсе.
После того как Хмирна завоевала родные острова Марки, и карумиты переселились на юг — архипелаг Акулий Плавник — в Марке перестали рождаться маги. То ли после войн с Хмирной не осталось никого из древних родов, то ли дух Карум ослаб на новом месте и не мог дать сил последователям. Совет Мудрейших нашел замену потере: руны, подобные гномьим, но, в отличие от них, не использующие магэнергию, а заглушающие любое проявление светлой и темной магии. Благодаря карумитским рунам корабли Империи теряли преимущество в скорости и маневренности, обеспеченное заклинаниями и амулетами, и оказывались без дополнительной защиты. К счастью, карумитская антимагия действовала не дальше чем на половину морской лиги.
— …хотелось бы проверить, есть ли зерно истины. Ваше Высочество не светлая и не темная. Может быть, сумрачная магия окажется карумитам не по зубам?
— Так вы не шутили, Урман? — удивилась Шу.
— О нет. Для компании столь сильный маг как Ваше Высочество — настоящая находка. Сами же знаете, в Суарде почти никого не осталось, связываться с Найрисскими магами неудобно. Да и магов, сравнимых с Вашим Высочеством, в Валанте больше нет.
— Но я почти ничего не умею, — покраснев, ответила Шу. — Кроме того, вполне возможно, что Рональд…
Она замолчала и опустила глаза. Рональд! Со своими лестными предложениями, пахнущими голодом и смертью. Сколько ей удастся от него бегать? Сегодня? Завтра? А дальше?
— Шу? Что с тобой? — забеспокоился Эрке.
— Ничего, — отогнав липкий холод, Шу задрала подбородок. — Если вы серьезно, Урман, то я согласна.
— Вот и отлично. Если желаете, завтра отправимся в порт — посмотрите, какие заклинания установлены на Жемчужине.
— Да, пожалуй…
— Десять процентов прибыли устроит?
— Разумеется! Это много…
— Шу, так нельзя, — Урман засмеялся. — Нужно требовать тридцать. Маги из Найриссы точно бы потребовали.
— Да? Мне еще много чему надо научиться… а вы бы заплатили им тридцать?
— Нет, конечно. Пять, не больше, — подмигнул Урман. — Кстати, я сегодня открою в гномьем банке счет на ваше имя. Наверняка вам понадобятся деньги на ингредиенты для зелий, что-нибудь еще… вам виднее. Хотите, берите из банка наличными, хотите, выписывайте счета. Все полностью на усмотрение Вашего Высочества.
Шу опешила. В мыслях Дарниша явственно читалось — он будет оплачивать любые надобности принцессы, вплоть до найма убийц. Лишь бы она смогла устоять против темного и защитить брата. И еще — Урману было все равно, светлая она, темная или в крапинку. Он любил детей лучшего друга, как своих, и готов был защищать их от кого угодно.
* * *
Терпение, терпение… за пятьдесят лет, что Рональд шер Бастерхази провел в учениках Паука Тхемши, он постиг все виды терпения. И все их возненавидел. А теперь снова ждать? Нет уж. Хватит Шуалейде морочить голову будущему учителю и мужу. Почему бы и нет? Связать ее ритуалом верности и единения, выучить на магистра, настроить Башню на себя, и Пауку не останется ничего, кроме как смиренно лизать пятки бывшему ученику.
Из Шуалейды получится отличная жена, если научить ее послушанию. Разок подвесить на цепях над углями… Помнится, ученикам Тхемши это развлечение запоминалось надолго, а как помогало осознать подобающего место! А если ее еще хорошенько выдрать… интересно, кровь сумрачных больше похожа на темную или на светлую?
Облизнув губы, Рональд осмотрел Рассветную башню — так и не открывая глаз и не вставая с кресла у горящего камина. Он любил огонь. Родная стихия, к тому же темный постоянно мерз. Гнусный климат, гнусные людишки! Тощие, слабенькие. Ни согреться, ни насытиться.
Ближайший раб нашелся на этаж ниже, в библиотеке. Глупое создание, бывшее когда-то грабителем и проданное вместо рудника темному магу, пряталось в углу от рассерженного трактата по некромантии. Вот осел! Трогать книги руками! Придурок! Хотя, что взять с грязного простолюдина.
— Ссеубех, на место! — приказал темный фолианту.
Тот, напоследок щелкнув обтянутой кожей картежника обложкой и отхватив нерадивому рабу прядь волос с клочком кожи, улетел на место.
Рональд хмыкнул: страх раба пах так вкусно, что даже у четырехсотлетней деревяшки, воображающей себя духом великого мага, разыгрался аппетит. И ведь не боится покушаться на хозяйское имущество! Зато теперь ясно, почему из половины рабов даже крови толком не выцедить. Дважды дохлый некромант развлекается.
