— Готова?
Я обернулась на голос, и дотронулась до волос.
— Поможешь мне с прической?
Она взяла в руки золотой шнур и посадила меня на край кровати. Прошло несколько минут, и мои волосы были уложены в высокую прическу.
— Как тебе?
Я глубоко вздохнула, готовясь выйти в чужой мне мир, нет — теперь мой.
Ветер залетал в кабинет и вылетал обратно, вынося с собой аромат, царивший там. Скрип пера, шелест листов, ничто не нарушало покоя. Раздались шаги, а затем стук в дверь. Я оторвалась от документов и произнесла:
— Войдите.
В комнату вошел пожилой слуга и склонился в поклоне.
— Государь просит вас к себе, госпожа.
Я нахмурила брови, удивленная просьбой Государя. Он, конечно же, прислушивался к моим советам, но на Прием брал только Маргому — она была дочерью князя Гаргуса, самого богатого из всех. И дни перед встречей с князьями, редко с представителями других княжеств, которые не вошли в состав орхонского государства, он проводил с советниками и с ней. Почему же теперь он зовет меня? Я быстро поднялось из-за стола, и пошла следом за пожилым мужчиной. Мы прошли узкими переходами к комнатам, принадлежащем Первой жене Маргоме. Сердце забилось сильней, руки вспотели. Я несмело вошла в гостиную и замерла. Посреди комнаты стоял Государь, представитель князя Гаргуса, судя по коричневой ленте на талии, и Алукар. Государь протянул руки ко мне, а когда я вложила в них свои, произнес:
— Нас посетила беда, дорогая.
— Что… что случилось? Адаис? Морис?
Государь отрицательно качнул головой.
— Нет, с детьми все в порядке. Маргома… она мертва.
— Кто?
Почему-то именно этот вопрос возник у меня в голове, не как, а кто. Государь удивленно приподнял бровь, а слуга Гаргуса переглянулся с Алукаром.
— Откуда вы узнали, Госпожа Сарха?
Что? Почему меня назвали по имени, которое дали при свадьбе? Я… теперь Первая жена? Стало трудно дышать, мне едва удалось подавить волнение и спокойно ответить.
— Это не первый раз, когда ее пытались убить.
— Что? Почему вы не сообщили об этом?
Государь был в гневе и сжал мои пальцы сильнее. Мысленно скривишись от боли, я произнесла:
— Она не желала тревожить вас, Государь.
Он внимательно посмотрел на меня, а затем на мужчину с коричневой лентой.
— Простите, Фаргуст. Передайте своему господину, что я найду убийцу, и он получит по заслугам.
Тот кивнул головой и произнес:
— Государь, я прошу вас от имени Гаргуса забрать тело госпожи в Дом князя.
Государь отрицательно качнул головой.
— Нет, вы знаете обычай. Мы должны исполнить Последний ритуал здесь, в Доме.
Фаргуст склонился в поклоне, посмотрел на дверь, ведущую в спальню Маргомы, и вышел из гостиной. Я взглянула на Алукара, и он тоже поклонился.
— Рад видеть вас вновь, Госпожа.
— Взаимно. — Мне с трудом удалось выдавить из себя это слово. Что он хочет? — Что вы здесь делаете?
— Я просто был поблизости, когда услышал испуганный крик Первой жены. Увы, мне ничем не удалось ей помочь, когда я пришел, она была уже мертва.
На что он намекает? Сволочь, подлая сволочь! Я выясню, что связывает его с Государем и уничтожу.
— Что вы еще видели и слышали? — чтоб ты провалился в ворфское царство, вечную Тьму!
— Меня уже расспросил Лукс. Вы помните дознавателя, уже Главного Дознавателя — Лукса?
Змея! Нет, Алукар не достоин зваться даже так. Лукс… Мне он до сих пор снится в кошмарах.
— Помню, занимательный человек. Правда, Государь?
— Да, ты права, Сарх. Он и займется расследованием этого преступления. Ты должна быть готова к Приему. После Последнего ритуала я пришлю к тебе домовского учителя традиций.
Он говорил так спокойно, что я внутренне содрогнулась — Государь никогда никого не любил, кроме себя. И сейчас он не старался даже сделать вид, что скорбит по Маргоме.
— Я должен отлучиться.
Государь поцеловал меня в щеку и вышел из комнаты. Мне тут же захотелось протереть ее платком, но сдержалась.
— Вы далеко поднялись, Катарина.
Я резко обернулась и посмотрела на Алукара.
— Спасибо, старалась. Что вы хотите от меня?
— Помните ту ночь, проведенную со мной? Не боитесь, что о ней узнает Государь?
Побледнела? Быстрый взгляд на зеркало — нет. Хорошо. Я была хорошей ученицей, Маргома.
— И что? Что вы хотите этим добиться? Государь уже знает. — Что ты ответишь на это, красный слизняк?
Алукар удивленно приподнял бровь.
— Как?
Ложь удалась, и я улыбнулась — получил! Позади нас раздалось покашливание. Обернувшись, увидела Серого — Лукса. Тело пронзила предательская дрожь, мне едва удалось удержать на губах улыбку и не дать проявиться страху в глазах.
— О, Лукс!
— Да, Госпожа Сарха?
— Я рада вас видеть. После обследование спальни, вы зайдете ко мне в кабинет?
— Как прикажете, Госпожа.
Ноги сами вынесли меня из комнаты — сознание, казалось, отключилось вместе с чувствами, только так удалось сохранить самообладание. Трудно, очень трудно контролировать свои чувства, особенно страх, но мне удалось, удалось Маргома. Я зашла в кабинет и медленно опустилась в кресло. Руки дрожали, зубы выбивали ритм страха, а сердце учащенно билось. Схватив колокольчик, вызвала служанку и приказала узнать, как себя чувствуют дети. Лишь после этого позволила себе хоть немного расслабиться и налить тягучий напиток — арап. Мне надо было приготовиться к встрече с Луксом.
Мне удалось подчинить себе Лукса! Те данные, которые добыл для меня Отрог, давший клятву верности после неудачного побега, помогли склонить Лукса в мою сторону. Оказывается, Главный дознаватель шпионил в Доме и передавал всю полученную информацию князю Умексу, мечтавшему скинуть с престола Государя. Мелкий князек, но амбиции у него большие. Надо его приструнить, чтоб в следующий раз даже не смел показаться на улицу из своего Дома. Есть одна идея. Я улыбнулась. Уверенность в то, что смогу добиться всего, чего пожелаю, росла с каждым днем. Осталось избавиться от последнего, что связывало с прежней мной. Я встала с кресла, подошла к приземистому шкафу и достала из ящика амулет ввиде хагарта. Он светился теплым желтым светом, что свидетельствовало о том, что Кетан жив. Он так и не приехал за мной. Я была ему благодарна. Тем самым он подарил мне шанс стать самостоятельной. Я вызвала огонь, поместила его в большую пиалу, а затем положила туда амулет — магический огонь расплавит все. Когда-то я так сожгла свое платье, единственное, что напоминало о жизни в поместье отца, не понимая смысла того, что делаю. Теперь же осознаю — сжигала за собой мосты, которые могли бы вернуть меня обратно. Я недолго понаблюдала за огнем и вышла из кабинета.
