Знакомые глаза, в которых не осталось ни тени страха, влажно блестели в лунном свете и испытующе смотрели на него.
— Привет, — улыбнулась Эдна. — Ты проспал больше суток.
— Что ты здесь делаешь? — взволнованно выдохнул Кангасск.
— Меня освободили, как ты и обещал, — она пожала плечиками и улыбнулась. — Я занимаю комнату напротив и живу, как королева…
Эдна замолчала и, безбоязненно протянув тонкую руку, коснулась щеки Кангасска, которая тотчас вспыхнула, как от пощечины.
— Ты красивый, — сказала девушка. Тонкие пальчики коснулись свежего шрама на брови… — И храбрый. Необычный. Совсем как Милиан. Только честнее. Твою честность не обманешь, а его — вполне можно…
Кангасск хотел сказать что-нибудь. Да, черт возьми, он должен был сказать что-нибудь, но в горле стоял тяжелый ком. А воля отказалась повиноваться…
Эдна бесшумно скользнула к нему на колени, и скоро ее тонкие руки уже нежно ласкали его под шелковой рубашкой, а легкое дыхание касалось губ… Еще полтора года назад, сидя в оружейной Арен-кастеля, Кангасск не поверил бы в такое счастье. Он и сейчас не очень-то верил. И не нашел в себе сил отказаться. Это была долгая и счастливая ночь…
…Утренний свет бил прямо в глаза. Кангасск чихнул и проснулся. Рядом лежала Эдна; густой загар и неподвижность делали ее похожей на глиняную статуэтку. Девушка наслаждалась солнцем и ничуть не стеснялась своей наготы. Серые глаза ее в ярком свете чуть-чуть светились голубизной.
— Доброе утро, Кангасск, — сказала она нараспев.
Кан зажмурился и звонко хлопнул себя ладонью по лбу: он припомнил все недавние события до мелочей, и ему стало стыдно. Кажется, мать что-то говорила о мужчинах, у которых нет тормозов. И, кажется, сказано это было о его, Кангасска, отце… а еще говорили, не похож…
— Что-то не так, мой хороший? — с участием спросила Эдна, ласково дотронувшись до его руки.
Ну что он мог ей ответить? Да, ночью ему было хорошо. Но сейчас он чувствовал себя полным идиотом.
— Я думаю… — начал он и осекся. — …Наверно, тебе лучше вернуться в свою комнату, Эдна…
— Не волнуйся, любимый, — сказала она с грустной улыбкой, — ты больше меня не увидишь…
В этот момент в дверь постучали…
…Кангасск одевался, как Алый Стражник или Серый Охотник, поднятый по тревоге. А стук становился все настойчивее. Наконец Кан, взъерошенный и кое-как одетый, подбежал к двери и повернул ручку замка…
— Рад, что ты жив-здоров, Кан!
За дверью стоял жизнерадостный потомок Зиги. Он успел избавиться от вещей, слишком выдающих в нем пирата, и теперь выглядел примерным, чисто выбритым горожанином. Зеленая рубаха, черные брюки на кожаном ремне, и любимые боевыми магами Юга и Севера ботинки с мягкой подошвой. Меч неизменно за поясом.
— А мы с тезкой уже думали дверь ломать! — беспечно и нагловато продолжал Орион-человек. — Ну ты и спишь, приятель… Вот, держи! — он вручил Кангасску стопку свежей одежды. — Кстати, у тебя в комнате душ есть, так что не забудь помыться: от тебя женскими духами пахнет…
Кан густо покраснел («Ну что я, прозрачный для всех, что ли?!»); Орион-человек тем временем уже, насвистывая какую-то безобидную мирумирскую песенку, неспешно спускался по лестнице.
Захлопнув дверь так, чтобы щелкнул замок, Кангасск огляделся… Эдны нигде не было. Сквозь распахнутое окно в комнату рвался свежий ветер и шевелил воздушные шторы.«…ты меня больше не увидишь…»
Бросив по пути стопку одежды на пол, Кан в два прыжка подлетел к окну и, выглядывая, даже перегнулся через подоконник: нет, никого он не увидел внизу. Определенно, из окна никто не прыгал. Эдна ушла. Но не так…
…Столько всего произошло за эти дни… Кангасск уже устал ломать голову. Надо жить тем, что есть на данный момент, остальное выяснится само собой. Он принял душ, оделся (одежда оказалась такой же, как у Ориона, потомка Зиги, только рубашка была темнее), прибрал в комнате и отправился искать сына звезд, надеясь, что тот придумал, что делать.
Кристаллический терминал Цитадели Влады приятно удивил Кангасска: все значки совпадали с таковыми в Серой Башне. Видимо, миродержцы позаботились о том, чтобы чувствовать себя как дома в гостях друг у друга. Возможно, обе башни даже имели сходную планировку.
Дети звезд встретили Кана в центральном зале, где уже исчезли все следы недавнего разгрома. Тут же были Орион-человек и Айнан.
— Придется совместить военный совет с завтраком, — сказал сын звезд. — Уж прости, Астэр, что вот так, из болезни сразу в бой… но ты нам очень нужна.
— Я в порядке, Орион, — отозвалась она смело.
Кангасск невольно улыбнулся: Орион действительно был ниже Астэр; на полголовы. И робел перед дочерью звезд не меньше простого смертного Кангасска. И все же, что-то подсказывало: это чудесная пара.
— Я проспал что-нибудь важное? — осторожно осведомился Кангасск.
— Нет, — ответила ему Астэр. — Но поспел как раз вовремя, чтобы обсудить поступившие сведения. Не переживай, — добавила она, проследив блуждающий взор Кангасска, — спешить сейчас ни к чему. Пока мы не получим хотя бы известия о том, куда отправился вор, нет смысла мчаться куда-то сломя голову. Сейчас поднята вся Алая Стража, и он не пройдет просто так: его обязательно заметят. Тогда мы и вмешаемся… Мы или миродержцы…
«Кто бы ты ни был, Макс-Милиан, а врагов ты нажил опасных,» — подумал Кангасск, следуя за Орионом и Астэр в обеденный зал.
Все четверо заняли стулья на краю огромного стола, чтобы быть ближе и лучше слышать друг друга. По велению Астэр на столе откуда-то появились дымящиеся отбивные, большая тарелка тертого сыру, шоколадное печенье и крепкий Южный кофе. Не сговариваясь, все запустили вилки в горячее мясо и принялись дружно заедать его сыром; неловко чувствовали себя, пожалуй, только Айнан и Кангасск. Каждый по своей причине.
С отбивными покончили быстро, и под горячий кофе посыпались самые разные новости.
— …Что с той девчонкой, которая дала рецепт яда? — спросил Орион, сын звезд.
Орион-человек многозначительно посмотрел на Кангасска, поспешившего поскорее ткнуться в кофейную чашку, словно там можно спрятаться, но ничего не сказал.
— Старшие Стражники сказали мне, она исчезла утром, — сообщил Айнан. — Сбежала, наверное. Не поверила, что ей так просто подарили свободу.
— Бог с ней, — своеобразно выразился Орион, в духе религии Севера. — Она и так рассказала нам очень много. Да и рецепт наводит на мысли…
