– Так, бойцы, – обратился ко всем прапорщик. – Здесь убирать некому, так что нужно определиться по дневальным. Двое гражданских будут убирать свою часть, двое от нас. Сортир будут убирать вместе, чтобы никому не было обидно. Люди нужны уже с сегодняшнего дня.
Взрослый интеллигентного вида мужчина из числа инженеров, видимо старший от своих, пообещал выделить людей. Осталось узнать, кто будет дежурить со стороны военных.
– Нашу сторону убирает десантура, – сходу определил прапорщик. – Сами договаривайтесь с очередностью. Ну а стрелки пусть прибираются у себя в башнях. Всем все ясно?
Если у ребят, кроме негодования вопросов не возникло, то у меня появились.
– Господин прапорщик, нам не ясно, – громко начал я и вышел вперед, – мы занимаемся тем же, чем остальные. Поступила команда лезть на холм и стрелять, мы сделали работу. Поднялись и били тварей вместе с остальными. Поступила команда занять позиции в тоннели и снова бить тварей, мы опять сделали. Мы не прохлаждаемся. Бьемся с тварями наравне с остальными. Почему только мы должны убираться?
– Покачену! – усмехнулся прапорщик. – Вы у нас залетные. Или ты боец забыл из‑за чего капитан оставил вас на дотах?
– Помню, хорошо помню. В драке с нами участвовали двое ваших. Тогда почему они вместе с нами не будут дневальными?
– Э! Ты ох*ел?! Я тебя удавлю суку!..
Крик длинного прервался смехом спецназовцев.
– Справедливо. Согласен. Рядовой Кузнецов и Жуков, есть возражения? – обратился прапорщик к длинному и квадратообразному, занявшим места рядом у дальней стенки.
– Конечно, есть! – заорал длинный и торопливо подался к прапорщику.
– А по существу?
– Так это… Они нас спровоцировали.
– Понятно. Дежуришь вместе с Жуковым, как злостный нарушитель дисциплины. Еще вопросы есть?
– Глебыч, ты серьезно? И это после всего что я сделал? После всего, что сделал Талян? – кивнул он на своего квадратообразного друга, оставшегося у своей кровати. – Да нам сам генерал жал руки!
– Все правильно, вы с Кузнецовым забили Бига. Вас поблагодарили. Дали увольнение, грамоты, премиальные. А теперь вы при капитане спороли косяк. Надо ответить. А иначе как? Иначе будет бардак.
На этом закончив, прапорщик развернулся и направился на выход из расположения.
– Пи*да тебе. Понял? И остальным пи*да. Я вам сукам устрою! – выругался в наш адрес длинный.
Не стал дальше слушать угрозы, вернулся к своей кровати, где меня ждали пять пар испуганных глаз.
– Теперь они нас точно кончат, – в отчаянии тихо произнес Ромка.
– Да все правильно сделал. Иначе бы этот пид*р специально ссал в сортире на пол и ржал. И что бы мы делали? Сглатывали и за ним прибирались, что ли? – верно подметил Сёма.
Мы принялись заниматься постельным бельем. Раскладывая его, я на всякий случай повнимательнее присмотрелся к остальным спецназовцам. У них все держались по кучкам. Как такового единения не было. То есть длинного и квадратообразного особо никто не поддерживал. Вот только я не сомневался, если что, они прикроют своих. За нас вступаться никто не будет. О гражданских и думать не приходилось. Они обычные, не осветленные, поэтому будут сидеть молчком.
Что значит два умывальника и два унитаза для оравы под сотню человек. Около нас выстроилась нескончаемая очередь. Лишь в десять вечера, все кое‑как разбрелись. Подошло время прибраться за тем, что устроили в санузле.
Со стороны гражданских двоих уборщиков я что‑то вообще не заметил. Мы тоже не определились. Синицын наотрез отказался что‑то мыть, потому как в драке не участвовал, а вместе с ним категорически отказались убираться Роман и Семён. Из‑за этого сильно распереживались Эмили и Ева, небезосновательно посчитав, что по возвращению в крепость нас могут отправить на гауптвахту.
Я же вообще не думал об уборке. По мне так у нас уже есть два серьезных залетчика. Им и надо убираться, чтобы хоть как‑то реабилитироваться.
С дракой еще куда ни шло, тварей в тот момент еще не было. Но вот делать подножку и тем провоцировать вторую драку, когда мы все бежали прятаться в бункер, это реальная подстава. Это дело можно так вывернуть, что мало не покажется. Своей выходкой и последующей дракой длинный мог лишить жизни нескольких человек. Взять того же лейтенанта Верещагина, не догадавшегося следить за небом. У него какой‑то маленький момент, а тут целая драка.
Тем временем длинный дождался пока все улягутся, немного выждал и вместе с квадратообразным поднялся с кровати. Друг пошел закрывать дверь в расположении, а он направился к нам. Пришлось мне тоже подняться.
– Ну что, герои, – встав в проходе напротив меня, начал длинный, – базару нет, не лошье, но нужно что‑то делать с уборкой. Иначе Глебыч завтра спросит. Мы предлагаем дуэль. Проигравшая сторона встревает на все то время, пока мы будем здесь. Ну как согласны?
– А что за условия по дуэли?
– Мы предлагаем закончить начатое в поезде: вас трое, нас двое и никакой магии. Нельзя ни вызывать Свет, ни обращаться к своим способностям.
Я обернулся к парням. Роман и Семён уже поднялись и стояли за моей спиной.
– Рано или поздно нам все равно придется с ними драться, – также как я рассудил Сёма.
– Других вариантов все равно нет, – с тяжестью вздохнул Роман.
– Мы согласны. Дуэль!
Такое чувство, все только и ждали нашей драки. Кто уселся на кровати, кто подался к проходу с дальних мест. Конечно же растолкали всех спавших. Даже гражданские и стрелки приготовились смотреть шоу.
Узкий проход в два метра шириной тянулся вдоль расположения от входной двери до санузла. По бокам стояли выстроенные ряды двухъярусных кроватей. Для двух дерущихся места вполне хватало, но никак для пятерых.
Призвав Свет, мы в поезде с ними не справились. Теперь без него у нас и подавно не было шансов. Мне можно было рассчитывать лишь на почти чистокровность. Этим двоим не получится меня слишком быстро вырубить. Иных сильных сторон в схватке у меня не было.
– Не пытайся выходить на кулаки. Сразу накидывайся, цепляйся за них, клинчуй. А Ромик с Сёмкой пусть херачат, – напутствовал Синицын советами.
Пара минут на подготовку и началось.
Это не узкий проход в вагоне, длинный и квадратообразный поместились вдвоем. Тем не менее, выбранная Санькой тактика выглядела вполне рабочей. Вот только на кого мне набрасываться и клинчевать было непонятно.
Предпочтения, как и в прошлый раз, останавливались на квадратообразном. Он хоть и был не настолько задиристым, но выглядит куда серьезнее длинного. В то же время имелось понимание, стоит кинуться на него, меня начнет бить его друг. Просто потому, что у длинного ко мне масса претензий. Получится, что я буду драться сразу с двумя. В этом случае для меня без вариантов. Долго я вряд ли продержусь. Так что и в этот раз приходится остановиться на длинном.
– Ну что, Толясик, накажем утырков! Когда еще появится вариант разбить еб*о чистому?! – с задором подбодрил друга длинный, чем вызвал одобрительные возгласы своих.
– А если чистый разобьет тебе еб*о? – говорю лишь для того, чтобы отвлечь длинного и сходу рвусь на него с ноги.
Длинный отступает и тут же бьет в ответную. Я еле успеваю отпрянуть от летящего в лицо кулака. А длинный уже бьет другой рукой. Резко ухожу вниз и клинчую. Как и хотел, обхватываю его тело руками и прижимаюсь.
Ромка – красавчик, принимается долбить гада, отчего длинный не успевает отмахиваться от него и одновременно бить меня. Но и я не стою просто так с длинным в обнимку. Принимаюсь бить носками по его ногам. То по коленкам, то по голеням. Куда получается. С силой, с упорством, с отчаянием. Потому что, если сейчас не завалим гада, он и его друг завалят нас и отпинают. А потом еще придется драить сортир. Или идти на гауптвахту.
– Сука!!! – заорал не своим голосом длинный. Теперь он как волчара, попавшийся в капкан. Он начинает рваться по сторонам, меня то и дело с размаха бьет в стойку кровати, добавляет кулаками в бока и по затылку.
