– Ты что, долб*еб?! Иди на х*й со своими разборками!
Между нами вклинивается Ева.
– Отвали от него! – орет она на длинного.
– Двери! Бегом закрыть двери! – раздается из бункера крик капитана.
Длинный такой, чтобы начать драку, прямо рвется на меня. Но видимо, армейская муштра в его голову бита основательно. Или доходит, что происходит вокруг. Выплевывая в мой адрес ругательства, он входит в бункер, а за ним и мы с Евой. Стоящий у двери рослый парень, под очередной крик Рогозина закрыть двери дергает за ручку. Тяжелая дверь, обшитая, чуть ли не полуметровым слоем бетона легко, поддается движению.
Мы проходим по проходу к стоящему у второй двери Рогозину.
– Сука!.. Ну знал же, что они там! – тихо роняет мысли вслух капитан, до сих пор не придя в себя от смерти Верещагина.
Все вошедшие стоят на пяточке за второй дверью. Здесь уже вполне просторно. Капитан выходит ко всем лишь убедившись, что запирают входную дверь.
– Верещагина нет. Он точно не входил, – озабоченно встречает его прапорщик спецназа.
– Его только что забрала гаргулья, – тихо отвечает прапорщику один из его бойцов. Новость вызывает у многих удивление. Из‑за спешки, видимо, те, кто стал очевидцем случившегося, не успел рассказать остальным.
– У тебя все на месте? – вместо ответа задает свой вопрос Рогозин.
– Так точно. Все двадцать бойцов на месте.
– Хорошо… хоть в этом повезло… Отправляй всех в круговой тоннель. Всем занять позиции у бойниц и продолжать отстреливать тварей.
Глава 18
В длинном тоннеле, опоясывающем холм, при строительстве установили 35 бойниц, шедших через каждые 10 метров. И ладно бы поставили узкие, куда не пролезут твари, а взяли с размахом, установили полуметровые, в которые запросто прошмыгнут Лисы. Да и небольшие Псы могут протиснуться.
Конечно, если бы в них стояли пулеметы, орудия надежно закрывали проем, однако к настоящему времени рабочие установили лишь только пять из них. Вот только инженеры по какой‑то существенной причине не приступили к их подключению к автоматической системе, а без нее они не работали.
Рогозин уже понял, перед ним поставили непосильную задачу. Доты откровенно не готовы к столкновению с тварями. Хуже этого, ему дали слишком мало бойцов. Даже если он сейчас сам станет у одной из дыр, общими усилиями нас хватит лишь на 28 из оставшихся 30, и это в то время, как с его слов у бойниц нужно ставить по двое.
Но капитан не вздумал сдаваться. Быстро оценив ситуацию, он дал команду всем занять позиции, а гражданским – кровь из носу, но прямо сейчас закрыть 2 оставшиеся бойницы, тем временно выйти из положения.
Пришлось долго бежать, прежде чем появилась свободная позиция. Спецназовцы забили все передние места. Для нашей шестерки досталась лишь самая дальняя западная сторона, откуда шли твари.
Бойница расходилась по сторонам на выходе, так что с углом обозрения все в порядке, вид открылся шикарный. Не радовало только обилие идущих тварей.
Спецназовцы с ходу принялись лупить. Многочисленные выстрелы громким эхом разносились по тоннелю и усиливались сводами. В отличие от стрельбы на улице, тут еще слышался запах пороха, который с каждой минутой только усиливался.
Пушки вверху заработали интенсивнее. Вот только результат их работы по сравнению с прореживанием летунов особо не замечался. Необъятное стадо заполняло все пространство до горизонта. Из‑за этого было непонятно куда они били.
Как только мы сошли с холма, твари потеряли к нему интерес, несмотря на стрельбу они в основном предпочитали его обходить. Лишь отдельные особи продолжали упорно идти напрямик, становясь нашими основными целями.
Прицелившись в голову первого Пса, решившего сократить расстояние, я выстрелил. Попал в яблочко. Верхнюю часть головы твари разнесло. Получилось прямо как нас учил прапорщик Костин.
А если взять не идущую на меня цель, а проходящую мимо?
Выстрел и промах.
Пуля, правда, не ушла за зря, попала в бок соседней Псины.
– Рр‑ы‑а‑а!.. – неожиданно сверху свесилась морда Лисы.
Бл*дь!
– Тах!.. Тах!.. Тах!.. Тах!.. Тах!
С перепугу только с пятой попытки удалось попасть в тварь. Та рухнула к основанию бойницы, заставив меня своим появлением нереально взбодриться.
Вот именно для таких случаев и требовалось выставлять по два бойца. Пока один расстреливает дальние цели или перезаряжает оружие, второй страхует.
– Усилить стрельбу, – разразился голос Рогозина из динамика, встроенного в шлем. – Кто не будет успевать, передавайте по цепочке. Я приду на помощь или пришлю кого‑нибудь. Рабочие закрыли еще две бойницы. Так что у нас в запасе двое. И не вздумайте пропустить тварей внутрь, иначе половину положат!
Спустя пару минут появился и сам капитан, решивший обойти все позиции лично. Он сказал, что дал свободного человека одной из девушек и велел усилить стрельбу. С его слов сейчас нам было важно задержать у холма хотя бы часть тварей и продержать их пока не стемнеет.
Прошло минут пять или около того и наши усилия сделали свое дело. Твари обратили внимание на холм. Их полезло сразу много.
– Я не успеваю! – раздался крик Ромы, занявшего бойницу за мной, из‑за закругленного тоннеля мы даже не видели друг друга.
– Переходи на короткие очереди! – закричал я в ответ, прекрасно понимая, еще немного и нам всем придется бежать. Тут надо ставить не автоматчиков, настала работа для пулеметов. Лучше, если работающих на автоматике. В них вроде как предусмотрен режим интенсивной стрельбы, есть система охлаждения, а в некоторых образцах даже поочередная замена стволов.
– У‑ы‑и‑и‑и!.. У‑ы‑и‑и‑и!.. – пронзительно заорал Вепрь, бегущий прямо к моей бойнице. От этого крика, казалось, сейчас у меня полопаются барабанные перепонки. Тело в судорогах стало само собой трястись. Возникло нестерпимое желание скинуть с себя шлем и руками заткнуть уши.
– Тах!.. Тах!.. Тах!.. Тах!.. Тах!..
Пусть первые выстрелы я промазал, но остальные били точно в морду. Тварь их как будто не замечала и только ускорялась. Превозмогая эффект от визга Вепря и продолжая прицельно бить ей в морду, я начал отступать к задней стенке, пока не веря, что это конец и дальше придется бежать из тоннеля сломя голову.
Тут ширина всего три метра, для одного более чем предостаточно. А если побежит сразу трое, пятеро, десять? А если в это время за нами погонятся твари?
Быстрее перешел с одиночных на очередь и автомат в руках отчаянно затрясся.
– У‑ы‑и‑и‑и!!! – пронзительно завизжала тварь, влетая в бойницу.
Уже думал все, Вепрь сейчас окажется внутри. Я успел отпрянуть и удариться спиной о стену, вызвал Свет. Патроны в рожке закончились. Палец по инерции продолжал дергать за спусковой крючок.
Крик твари оказался последним. Своей огромной разбитой от моих попадания мордой Вепрь сумел втиснуться в проем и закрыть бойницу, дав мне только сейчас понять, что он по‑любому сюда не попал бы, а то из‑за визга этот момент у меня совсем из головы вылетел.
На визг твари ко мне прибежал капитан. Я лишь по его губам понял, что он мне что‑то говорит. В ушах до сих пор звенело, а тело содрогалось в убывающих судорогах. Рогозин извлек из кобуры пистолет и выстрелил в замершую морду твари. Патрон был явно из серебра. Капитан перестраховывался.
Думал, сейчас мы вытолкнем тварь, и я продолжу стрелять, но Рогозин потащил меня к следующей бойнице, за которой стоял Ромка. Из их короткого разговора я смог разобрать, что меня оглушило, хотя капитан явно орал. Тут в тоннели от стрельбы было слишком шумно.
Оставив меня, он ушел по тоннелю в сторону девушек.
У Ромки ситуация складывалась ненамного лучше. Единственное, что на него не шли Вепри. Я сменил опустевший рожок и стал чуть дальше от Ромы. Он отстрелялся, и я его сменил. Снова одиночные, прицельными выстрелами в голову. Когда твари на ладони, это не проблема.
