– Не с похмела ли, Птичкин? – опешил от такой наглости Дёмин и достал монету. – Орел или решка?
– Мой – орёл, – щёлкнул пальцами Ворон.
– Моя решка. Лёд, твоё – ребро.
Закружившись, монета взлетела в воздух. Я перехватил её перед самым столом и разжал пальцы – на реверсе биметаллической десятирублёвки красовался герб министерства внутренних дел. Ну ещё бы, Дёмин-то из внутряков.
– Давай колоду, – протянул руку Ворон.
– Идите вы, – обиделся Аркаша, бросил карты, забрал у меня монету и встал из-за стола. – Пойду, своих проверю.
– Погоди, – остановил его я. – Мы же до Лудина завтра дойти не успеем, правильно? Где нам по пути лучше остановиться?
– Есть там ближе к селу один хутор. Там мало кто останавливается, но мы один раз заезжали. Нормально, переночевать пустили.
– Как найти его?
– Перекрёсток на Ключи минуете и почти сразу в лес сверните. Ну, просеку увидите, не слепые.
– На хуторе кто живёт?
– Сектанты какие-то.
– Что за сектанты? Хоть христиане? – забеспокоился я.
– Сам у них и спросишь. Всё, пошёл я. – Аркаша развернулся и вышел из зала.
– Иди, иди... – заулыбался ему в спину Ворон и уже совершенно трезво у меня спросил: – Вы в Лудино заходить будете?
– Ну и? – заинтересовался столь странной сменой темы я.
– Меня с собой возьмёте?
– Зачем? – уставился я на парня.
– У меня туда подруга переехала.
– И что?
– Хочу с ней повидаться.
– Давай, Ворон, колись. – Я постучал пальцами по столу. Терпеть не могу, когда мне лапшу на уши вешают.
– А чего колоться?
– А того колоться... Не надо из меня идиота делать. – Я отпил вино. – Чтоб ты просто так из Форта свалил? Никогда не поверю.
– Да мне просто надо немного переждать, – нехотя признался Ворон.
– Выкладывай, что случилось.
– Расскажу – возьмёшь с собой?
– Если за тобой хвоста нет, без проблем, – решил я. Вчетвером идти безопасней, а до Лудина путь неблизкий.
– Хвоста? Хвоста нет. Никого нет, – как-то недобро улыбнулся Ворон и вздохнул. – Только между нами...
– Само собой.
– Я последнее время на Грибова работал...
– Это тот, который Мухомор? – перебил я. В голове щёлкнуло: разбой, торговля наркотиками, вымогательство. Вольный игрок. Не смани он нескольких колдунов из Гимназии, давно бы уже либо конкуренты продырявили, либо Дружина взяла. А так пока вертится.
– Да, – кивнул Ворон. – Раньше всё нормально было, но на той неделе он партию товара из Северореченска получил...
– Что за товар? – Блин, ну почему всё клещами выдирать приходится?
– Сапфировый иней.
Я поперхнулся, поставил стакан на стол и начал вытирать пролитое на штаны вино. Ворон кретин. Нельзя такие вещи вслух говорить. Даже если уверен на все сто, что не заложат, нельзя. Фраза «и у стен есть уши» относится именно к этому случаю. Я огляделся – народу прибавилось, но рядом никто не сидел. Сапфировый иней. И хватило же ума связаться! Этот наркотик был одним из самых мощных и опасных. За торговлю им в Северореченске на морозе обливали водой и потом выставляли ледяные статуи на перекрёстках, в Городе наркоторговцев укладывали в ряды и переезжали танком – давить начинали с ног, а у нас в Форте просто вешали. Тех немногих, кто после допросов доживал до виселицы... И никто дружинников за это не осуждал, уж очень мерзкое это зелье. Человек к сапфировому инею привыкал после первого же приёма и отказаться уже не мог – пропуск очередной дозы в ста процентах случаев приводил к смерти наркомана. Суррогатов и лекарств не существовало. А сапфировый иней собирали только один раз в году – в те три дня, когда всходило лазурное солнце. Сразу после этого цены на зелье падали, но со временем они взлетали до умопомрачительных высот. По слухам, до конца года и новой партии дури доживал только каждый двадцатый нарк. Естественный отбор в самом его жесточайшем виде. Страшно даже представить, сколько стоит партия инея сейчас, когда до восхода лазурного солнца осталось от силы недели полторы...
– Нам просто не повезло. В Форте вчера с утра небольшая заварушка началась, дружинники засуетились и случайно Мухомора с наркотой накрыли...
– И ты думаешь, он тебя ещё не сдал?! – прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не выскочить из-за стола прямо сейчас.
– Товар с подстраховкой был, – правильно понял мои опасения Ворон. – Когда сани Грибова проверять начали, и его самого, и дюжину дружинников положили.
– Кто?
– Говорят, Леший.
Я помолчал. На Ворона рано или поздно дружинники выйдут. Но он невелика птица, отбрешется, что ничего не знал. Ему главное как можно дольше не попадаться. Мне по большому счёту общение с ним ничем не грозит. Тем, кому надо, и так прекрасно известно о нашем знакомстве. Только бы страховка не распространялась на всех, кто о товаре знает. Нет, будь оно так, Леший Ворона живым бы из Форта не выпустил. Не тот это человек, чтобы такие ошибки совершать – не припомню, чтобы он вообще их совершал. И несмотря на то, что цену за голову этого наёмного убийцы за последний год повысили раз в десять, до сих пор дружинники даже не знали, мужчина это или женщина. Неудивительно, что поставщики из Северореченска привлекли для обеспечения тайны в случае провала Мухомора именно его. Стоили услуги Лешего совсем недёшево, но куда больше наркоторговцам не хотелось превращаться в ледяные статуи.
– И ты что? – наконец нарушил я затянувшееся молчание.
– А что я? Как только прослышал об этом, сразу из Форта ноги сделал.
– Логично, – протянул я. И чтобы было время привести мысли в порядок, поинтересовался: – А что за заварушка началась?
– Ты меня до Лудина возьмёшь или нет? – не выдержали у Ворона нервы.
– Возьму, раз обещал, – скрепя сердце, согласился я.
– Спасибо, братан, выручил.
– Не за что. Ты лучше расскажи, что в Форте случилось.
– А, Цех с Семёрой разборки устроили.
– Что так? – заинтересовался я. Может, Семёре теперь не до Лехи и Пью будет?
– Ну, сначала Седому сосулька на голову упала, когда он от Тимура выходил. Семёра в отместку трёх мастеров завалила, – начал рассказ Ворон, довольный, что неприятный разговор остался позади.
– Подожди, а чего они к Цеху прицепились? Тепло ж было, запросто сосулька сама по себе могла оторваться.
– Могла, но только с дома напротив. У Тимура на крыше ни одной не было. – Ворон выплеснул остатки вина из банки себе в стакан. – Потом ещё кореша Седого, Толика Гирева, с трёх «калашей» свинцом нашпиговали. Ну и понеслось...
– Ваша комната свободна, – проходя мимо, улыбнулась мне официантка.
