Морли плюхнулся в одно из имевшихся кресел.
— Какого черта ты делаешь? Почему просто не вошел через переднюю дверь?
— В то время прокрасться тишком казалось хорошей идеей. Но ты прав. Если бы мы воспользовались дверью, было бы меньше недопониманий, когда нас найдут здесь нежданчиками.
— Думаешь? Через минуту я отправлюсь на поиски Майк. Может, мне удастся говорить достаточно быстро, чтобы спасти тебя от переломанных костей.
— Я буду рассчитывать на тебя, дружище.
— Конечно. Тем временем не хочешь объяснить, почему мы вообще здесь?
— Это идея Белинды. Потому что мой дом осадили, Покойник спит, и еды в доме хватит всего на несколько дней.
— Кто-то запаниковал.
— В самом деле?
Я думал точно так же с тех пор, как перестал двигаться.
— Я и сам об этом не думал, пока был в пути. Но, в самом деле — твой дом не атакуют и тот отряд находится там незаконно. Так сколько они, скорее всего, там пробудут?
— Если король станет упрямствовать насчет того, что закон — это то, что он утверждает…
— Держу пари, смыслом всех этих упражнений было добиться именно той реакции, какой они добились. Они хотели, чтобы мы бежали, — сказал Дотс.
— Тебе лучше пойти повидаться с Майк.
Я припомнил, как видел амбарного кота, ловившего мышей одну за другой, пока их вспугивал и обращал в бегство другой кот.
— Уже иду.
Морли встал и двинулся к двери.
— А ты сиди и не шелохнись. Что бы ни случилось, сиди и не шелохнись.
— Так и поступлю.
Но я беспокоился. Морли был бледен как тень. Его сил хватит ненадолго.
Страфа вернулась. И на сей раз тоже не дала мне шанса что-нибудь сказать.
Она сбросила с метлы Пенни и смылась.
Мисс Ти вошла в комнату перед Морли. За Морли следовала Ди-Ди.
Майк сердито посмотрела на меня, на Пенни — и сказала:
— Ты не можешь приносить в театр собственное пиво, и ты не можешь приводить в «Огонь и лед» своих партнерш.
Пенни отчаянно побагровела. Она издала жалкий тихий писк, и я подумал, что она сейчас растечется вязкой лужей.
— Это было жестоко и неуместно, мисс Ти, — сказал я.
И прошептал:
— И она — младшая сестра Капы.
— Ты прав. Я не должна была срывать гнев на ребенке. Ты сам довольно большая мишень.
— Морли уже сказал тебе, что это идея Капы.
— Я не могу срывать гнев на ней. О чем ты думал, забираясь в проклятущее окно? Мне следовало бы выставить тебе счет за его починку.
— Я не подумал. Признаюсь.
— В конце концов в тебе могло бы оказаться больше дыр, чем в этом, другом, идиоте. Что тогда мне было бы делать?
Я пожал плечами.
— Заплатить специалисту, чтобы тот избавился от пятен крови?
— Это положило бы конец нашему совместному будущему, наверняка.
— А? — переспросил я.
Морли фыркнул и рухнул в единственное кресло. Будь он девчонкой, он бы захихикал.
Ди-Ди заполнила возникшую паузу. Она думала, что все это безумно весело.
И тут вошла Краш, без приглашения. Ее извинением служил поднос с чаем, шестью чашками и фунтом вычурного печенья, столь тонкого, что сквозь него можно было бы читать.
Ее тоже застало врасплох присутствие Пенни.
— На некоторое время у меня не назначено встреч.
Майк проворчала:
— И поэтому ты решила сунуть нос не в свое дело.
— Да. Я и вправду решила приставить к двери свой автомобильный клаксон.
Намек на улыбку мелькнул на губах Майк. В душе мисс Тигарден таилась слабость к Краш.
— Я рад, что ты это сделала, девочка. У меня есть для тебя послание.
Я посмотрел на Морли. Тот не дал никакого совета. Глаза его были закрыты. Хлопочущая Ди-Ди путалась под ногами.
Майк подозрительно посмотрела на меня. Краш взглянула на меня искоса.
— Ничего особенного. Не так давно я представил Краш Джону Салвейшену в моем доме. У него как раз день не задался. Краш задавала вопросы, которые он устал слышать. Он был с ней груб, а потом ему стало стыдно. Я обещал, что передам его извинения.
— Это было после того, как он выяснил, чем я занимаюсь, верно?
— Он понятия не имеет, чем ты занимаешься. Он бы не поверил мне, если бы я об этом рассказал. Ты совершенно не похожа на то, чего он ожидал бы… Нет. Ты не то… Майк, не могла бы ты спасти сейчас мою глупую задницу?
— Положим, она помощница в магазине? Мужчины! Просто скажи то, что должен сказать.
Я это знал, но иногда такое трудно было запомнить.
— Тебе не нужно ходить вокруг на цыпочках, — добавила Майк. — Мы знаем, чем занимаемся.
— Хорошо. Джону стало стыдно, что он вел себя как засранец. Он знает, что Краш — большая его поклонница, потому что мы оба ему об этом сказали. Поэтому он передал, что, если ты будешь как-нибудь неподалеку от Всемирного, когда они будут репетировать, можешь зайти и понаблюдать, как они работают над очередной пьесой. Что означает — ты увидишь ее раньше всех остальных и увидишь, как ставятся пьесы. И, полагаю, получишь ответы на свои вопросы.
— Вот как? И это все? — вопросила Майк.
— Это все. Ее целомудрие будет в безопасности.
— Остряк. Мне стоило бы не поверить только потому, что это говоришь ты.
Да что за дела?
— Ты не настолько хорошо меня знаешь.
— Вероятно, достаточно хорошо. Чисто из любопытства я на днях долго разговаривала с Капой. Она-то уж хорошо тебя знает.
Краш требовательно поинтересовалась:
— Это все взаправду?
— Что именно? То, о чем Майк так занудно болтает или приглашение?
— Приглашение. Заигрывания Майк слишком рассудочны, чтобы быть интересными.
— Тогда — да. Джон Салвейшен хороший парень. Ему отчаянно хочется нравиться людям. Большинству театрального люда он нравится. Итак, если у тебя есть время и есть желание, загляни туда.
Краш посмотрела на Майк, возможно спрашивая ее дозволения.
— Ди-Ди, тебе следует приготовиться к твоему следующему свиданию, — сказала Майк.
Как только Ди-Ди ушла, Майк обратилась к Краш:
— Тебе это может пойти на пользу.
Потом сказала мне, постукивая себя по левой груди:
— Золотое сердце.
И снова — Краш:
— Ты не должна уступать только потому, что этот писака — знаменитость.
Краш пришла в ужас.
— Я бы никогда…
Золотое сердце Майк, возможно, весило восемь карат.
— Краш, спустись в гостиную, — сказала она. — Тебе не нужно принимать никаких случайных клиентов. Просто спой несколько песен.
И когда Краш ушла, Майк сказала:
— У нее чудесный голос. Она могла бы и не заниматься проституцией, если бы вовремя это выяснила.
