— Близко? — воскликнул Рудольф. — Если бы я промедлил еще секунду, лежать бы тебе рядом с Шиполистами.
Они выждали некоторое время и со всех ног кинулись по коридору. Щелкнуло, несколько шипов просвистело за их спинами, но потерявшие почву растения утратили прежнюю меткость. Когда зал остался позади, друзья остановились и выдохнули.
— Эх, надо был шипов насобирать, — спохватился Рудольф.
— Впервые слышу, чтобы ты собирал что-то для изучения, — усомнился Мефодий.
— Да я не для учебы. Просто хорошие бы получились зубочистки…
Они двинулись дальше. И вновь коридор по спирали уходил вниз. На сей раз по требованию рыжепрядого первым бежал он.
— Я занимался на специальном курсе охраны, — важно заявил рыжепрядый. — Распознаю и нейтрализую любую опасность!
Коридор закончился как всегда резко, друзья выскочили в огромную пещеру. Потолок ее возносился на невообразимую высоту и терялся во мраке, пол был абсолютно гладким, в центре сияла огромная чаша. Высотой она была в человеческий рост, чтобы ее обхватить пришлось бы стать взявшись за руки всем трем.
На чашу было нахлобучено странное приспособление, которое больше всего напоминало уродливый цветок. Жесткие ребра охватывали чашу, словно тощие пальцы огромной руки, между этими пальцами растянулись «перепонки» тянучечной материи, которые то раздувались, то опадали. Сверху все это сооружение венчал «бутон» на тонком «стебле». Только вот лепестки у цветка были какие-то неправильные. Они были жесткие, словно оконные пластины из тянучки и росли не наружу, а внутрь, плотно прижимаясь друг к другу.
— Мы на месте, — сказал Рудольф. — И где же твой Морок?
— Не знаю, — отозвался Ивор, озираясь по сторонам.
У них за спиной раздались хлопки. Ребята стремительно обернулись и увидели высокую фигуру шпиона. Он стоял в проходе, по которому они только что пришли.
— Вы просто великолепны! Решили мою маленькую проблему с Шиполистами, — сказал Морок. — Я, конечно, думал, что вы сделаете это немного по-другому. Очень живо представлял ваши неподвижные трупики, похожие на дикобразов. Но карта Сказителей доказала, что не случайно подбирает своих героев.
Ивора потянуло вперед с невообразимой силою.
— Что ты знаешь о карте? Ты позвал меня, чтобы поговорить! Я здесь!
— Тихо! Тс-с! Не гони коней! — замахал руками Морок. — Я еще не закончил вас хвалить. Задумка с земляным големом была просто великолепна. Сам бы я до такого ни за что не додумался. Спасибо вам, что провели меня в святая святых фабрики волшебства.
Рудольф задрожал от ярости.
— Он обвел нас вокруг пальца! — воскликнул он и кинулся на мужчину. Ивор попытался остановить друга, но рука ухватила пустоту.
Морок спокойно ждал, когда противник подберется ближе. Рудольф с яростным криком взвился в прыжке, целясь ногой в голову. Мужчина даже не моргнул, продолжая улыбаться. Рудольф пролетел сквозь врага и врезался в стену.
Покатился по каменному полу, зашипел от боли. Лицо Морока дрогнуло, он исчез, зато Рудольф, ошалело моргавший на полу, вдруг поднялся в воздух и отлетел в сторону. Ивор явственно слышал, как хрустнули кости друга.
— Я прошу вас, без резких движений, — сказал Морок, появляясь рядом с лежащим Рудольфом. — Субстанция волшебства не терпит суеты.
Он прошествовал через весь зал и остановился у чаши с «цветком».
— Знаете, я рад, что вы сумели выжить. Когда некому разделить твой триумф — это так скучно. А между тем, мой план — по-настоящему гениален. Я предусмотрел все до мелочей.
Морок имел настолько самоуверенный вид, что Ивор утратил самообладание.
— Ты бы не разговаривал так, если бы директор был здесь, — воскликнул он.
— Конечно, не разговаривал, — легко согласился Морок. — Разве я похож на дурака, чтобы недооценивать противника. Прибой единственный человек, который способен сорвать мои планы.
Рудольф поднялся на ноги, Ивор с радостью понял, что рыжепрядый серьезно не пострадал.
— Директор вернется еще не скоро. Кондратий остался за него, и ему сейчас не до нас. Он должен успеть отмазать своего сынка. У Ветра фантазии не хватит заподозрить человека, у которого есть серая звезда. Рой занят в своих подземельях, а с Изидой случилось несчастье. Вот и выходит, что кроме вас, ребята, меня некому больше остановить.
— Кроме нас, говоришь? — воскликнул Рудольф. — Что ж, если больше некому — это сделаем мы!
Морок не обратил на его слова никакого внимания.
— Прямо сейчас мы стоит на пороге величайшей катастрофы, которая случится на фабрике волшебства. Я бы даже сказал, что после этой катастрофы перестанет существовать все ваше глупое Государство. По крайне мере переименовать его придется точно. Потому как откуда возьмется волшебство, если не будет источника субстанции?
Говорил он самозабвенно, рисуясь и актерничая. Рудольф неслышно поднялся и двинулся в сторону Морока. При желании рыжепрядый умел двигаться без единого звука, ни одна бусина не выдала его своим звоном. Мефодий застыл рядом с Ивором, юноша уставился на злодея, только бы не обнаружить взглядом передвижение друга.
Рудольф метнулся к Мороку со скоростью молнии. Ивор даже зажмурился, подобный удар рыжепрядого перешибал столбы из самой прочной тянучки.
Но произошло странное. Массивная фигура мгновенно сместилась из-под удара, руки прикоснулись к Рудольфу. Полет рыжепрядого резко прервался, юноша жестко приземлился на пол. Грохотнуло так, что содрогнулись недра пещеры. Уродливый цветок на чаше с субстанцией качнулся и загудел.
Ивору сделалось страшно. Морок играет с ними, словно кошка с мышами, возомнившими себя героями. Раньше думал, что парировать настолько быстрый удар невозможно. Шпион сделал это без труда.
Рудольф откатился в сторону и вскочил. Тут же искривился от боли и повел плечами. Удар о каменный пол не прошел даром, с громким хрустом кости становились на места.
Они стояли друг напротив друга. С одной стороны мужчина с шарообразным животом, а с другой три шестнадцатилетних подростка. В тот момент Ивор как никогда ощущал себя подростком, который влез не в свое дело.
— Жалкие маленькие дети, — сказал Морок. — Неужели это все, на что вы способны?
Лицо мужчины посуровело, брови сдвинулись. Ивор понял, что игрушки закончились. Морок сейчас начнет свое недоброе дело, а они никак не смогут ему помешать.
Понял это и Рудольф. Лицо парня побледнело, кулаки сжались, прядка трепетала, словно на ветру. Лицо его заострилось, глаза упрямо сверкнули.
Мефодий перестал вглядываться в образы и крепче ухватился за рваный башмак. Время размышлений закончено, настало время битвы.
