Я вызвал Тераи на заплыв на скорость и, когда мы оказались на другом берегу, далеко от резвящихся ихамбэ, велел ему быть осторожнее. В празднике нам поучаствовать все равно придется, племя не отпустит нас без этого, однако потом нужно решить, что делать дальше.
— Что ты предлагаешь? Допрос и обыск? — спросил он с отвращением.
— Она внушаема. Если мы найдем еще доказательств, что компания ее отца провоцирует здесь геноцид, можно заставить ее сделать обо всем этом репортаж. Дочь Гендерсона против своего папаши. Сработает это?
— Еще как. Это будет настоящий взрыв. Они надолго уймутся. Только нужно что-то большее, чем карабины и мачете.
— Если бы я был директором ММБ, карабинами и мачете дело бы не обошлось. Кено — самое большое государство Эльдорадо? Они не минуют Кено.
— Если бы ты… — Тераи недобро прищурился. — Откуда тебе все это известно, Абалкин?
— У меня была своеобразная работа. Я ее не любил. Но я знаю, как это происходит. И вот еще что, — я вылез на берег и сел на камень, мне захотелось высушить волосы. Тераи разлегся в воде, на мелководье. — Такие ребята никогда не пускают все на самотек, у них должен быть запасной план. Если не удастся развязать здесь гражданскую войну и привлечь войска, должно быть еще что-то. Способ сделать туземцев послушными и зависимыми.
— Внушение? Аппараты не провезти тайно. Наркотик? Это смешно. Что они будут делать, с самолетов его распылять?
— Есть что-то, что аборигены покупают у землян?
— Э… Кофе. Разве что кофе. Это единственное, что у меня крали на Эльдорадо.
— Я бы проверил склады с кофе.
— Ты или сумасшедший, или пророк.
— Не то и не другое. Просто не люблю тех, кто лезет на чужие планеты со своим добром.
— Ну хорошо, — он плеснул в меня водой. — После праздника ты возьмешь Лео и быстро вернешься в Порт-Металл. Проверь склады, я дам тебе координаты людей, которые в этом доки. И держи под парами вертолет. Возможно, нам в Кено понадобится помощь.
— А ты возьми с собой воинов. Сейчас не те времена, чтобы путешествовать налегке.
Когда мы плыли обратно, Тераи, отфыркиваясь, лег на спину и спросил достаточно громко, чтобы я услышал:
— Будь у тебя тут лазутчик и знай ты, что неуживчивый мрачный тип начал раскапывать твои планы, что бы ты сделал?
— Убил бы его поближе к Порт-Металлу и свалил на аборигенов, чтобы обвинить их в агрессии против землян.
— Вот именно. Веди себя осторожнее, Лев Абалкин.
Будь я поглупее, сказал бы: «Меня не так-то легко убить». Но я ответил только:
— Постараюсь, Тераи.
Он тепло похлопал меня по руке, а его черные глаза внимательно и строго изучали мое лицо, словно он видел в нем что-то новое.
Выговорить мое имя они не могли, да и не хотели, поэтому звали меня «Ноторон Обэ». Я попросил Тераи перевести, и он сказал с задумчивостью:
— Это слово для обозначения степени родства, но прежде мне такого слышать не доводилось. Дословно «Далекий брат», но можно перевести и как «Мнимый сирота, который не знает, что уже нашел родных», и как «Подкидыш». Много нюансов, но точного определения нет.
— Оно достаточно точное, — сказал я чуть смущенно.
Тераи посмотрел на меня внимательно, но ничего не ответил.
Он увел меня в мужской дом, где молодые воины раздели меня до пояса, нанесли раскраску и вплели в волосы бусины и перья.
— Настоящий ихамбэ, — усмехнулся Тераи. — Если будешь держать рот закрытым, никто не увидит, что у тебя нет клыков и меньше зубов, чем надо. Так что какая-нибудь юная девица может выбрать тебя на эту ночь.
— Думал, это мужчины сегодня выбирают жен.
— Жен — да. Но если у девушки нет мужчины, сегодня она может его найти. А завтра они сделают вид, что считали звезды, взявшись за руки.
— Что там Стелла?
— Я оставил ее с Лаэле, ей к танцующим соваться не стоит. Лео присматривает за селением, бродит вокруг. В эту ночь нам нечего опасаться.
Потом он взял меня за локоть и повел к выходу:
— А ты идешь танцевать. Эти милые дети природы продолжают считать, что ты мой брат, как бы я их не разубеждал. А раз мой брат, то сильный воин. Они надеются, что твое появление принесет им удачу, и настаивают на выполнении всех ритуалов. Прошу.
— Премного благодарен, — я поклонился ему, как на старинном балу. Тераи заржал.
Ветер с великих гор, над которыми вот-вот должны были взойти три луны, позвякивал бусинами в моих волосах. Перья гладили скулу. Я опирался на туземное копье и чувствовал себя так, как никогда еще не чувствовал. Со мной все было в порядке, все как надо.
Я вошел в круг притопывающих мужчин, и они с улыбками показали мне, как надо двигаться. Над их украшенными перьями головами тянулась и пропадала где-то в звездном небе протяжная песня. Ярко горели костры.
— Ноторон Обэ, — уважительно кивали мужчины и давали мне место в своем строю. Ноги у меня сами двигались в такт пению, руки совершали странные круговые движения.
Я закрыл глаза и ненадолго весь отдался музыке. Тераи мурлыкал мелодию где-то совсем рядом.
Лео тоже был рядом, я знал, что ему тоже любопытно и он где-то на своем посту весь превратился в слух.
Правда потом появились женщины — и Тераи напрягся. Ну конечно. Дикарка Лаэле приволокла в круг растерянную золотую Стеллу. Это был благородный порыв: вы же хотите друг друга, так зачем же мучаетесь. Но такие поступки могли создать нам лишние проблемы.
Стелла, к ее чести, не сопротивлялась и не сбегала. Она неловко повторяла движения других женщин, но смотрела только на Тераи…
Я только усмехнулся. Чем бы у них там не решилось, это не мое дело. Мне хотелось танцевать, хотя прежде я такого желания стеснялся. Но тут танцевали все, и я просто подстраивался под общий ритм. Все энергичнее хлопал в ладоши. Все громче молотил босыми пятками по земле. И когда напротив меня оказалась женщина — не удивился. Я взял ее за руки, притянул к себе, а потом, когда все мужчины набросились на своих партнерш, изображая половой акт, повторил их движения.
Моя ихамбэ заурчала от удовольствия, вскинула бедра, чтобы об меня потереться, и вцепилась ногтями мне в плечи. Я смотрел только на нее — в темное лицо с раскосыми глазами и на полный мелких зубов широкий рот. Я поцеловал ее, хотя ихамбэ не целуются, а она охотно мне ответила.
Оторвавшись от нее, я увидел, как Тераи навис над лежащей на земле Стеллой, устроив ту же пантомиму, и как отблески костра играют на его залитой потом коже. Но больше эта парочка меня не интересовала.
— Ноторон Обэ, — шепнула женщина мне на ухо, обвела кромку языком.
— Идем, — ответил я.
Она была совсем не против, чтобы я взял ее на руки и вынес из круга. Мы нашли укромный уголок на берегу реки, еще не захваченный другими любовниками. Женщина размазывала краску по моим плечам, оставляла саднящие царапины от ногтей, рычала что-то, зверея от удовольствия. Я приподнял ее и усадил сверху, чтобы сжимать и целовать ей грудь.
Она реагировала на ласки, как животное, тянула меня за волосы поближе, и так крепко сжимала мне бока коленями, что казалось — треснут ребра.
Мы повторили это не единожды, потом вымылись в реке, а потом она улеглась мне на грудь и сказала, трогая чудом удержавшееся в прическе перо:
— Жаль, ты — я, нет детей. Ты сильный воин, Ноторон Обэ.
С людьми жители Эльдорадо не скрещивались. Иначе в эту ночь я точно стал бы отцом какого-нибудь малыша.
Моя женщина не испугалась, когда к нам пришел Лео. Она подвинулась, чтобы лев тоже смог положить голову мне на грудь. Так было теплее, чем голышом на иголках и песке. Я запустил пальцы в черные гривы их обоих и уснул спокойнее, чем когда либо.
Был ли я разочарован, когда проснулся у лап Лео, но без нее? Самую малость. Тераи обещал, что наутро мы будем делать вид, будто не знаем друг друга.
К тому же это действительно было так. Я даже имени своей любовницы не узнал.
Она была призрак, мираж, и эта ночь с ней, давшая мне почувствовать себя в своей стихии, вдруг отрезвила меня. Может, я и был рожден для всего этого. Но не все мы живем тем, для чего родились. Меня этому хорошо обучили в КОМКОНе.
