-- А вот Шон, как узнал, что есть способ с вами поговорить и, возможно, отправиться следом, такой скандал устроил! -- добавил Данька. -- С дедом в хлам разругался, там и битые стёкла были, и стены поломанные, и двери с петель сорванные... вместе с косяком! "Там, -- говорит, -- братья мои! И я туда пойду!"
-- Только его здесь и не хватало, -- проворчал светлый.
-- Кстати, дед признал тебя наследником и ар'Грахом. Князь подтвердил, -- сказала Маня. -- Все документы официальные готовы.
-- Прибил бы деда! -- в сердцах сказал Ван и добавил ещё пару слов.
Они замолчали и я уже думал было показаться на глаза, как услышал голос Мани:
-- Знаешь, а он действительно изменился. Даже внешне.
-- Знаю, -- тяжело уронил Ван. -- Я боюсь теперь даже заглядывать в его душу.
-- Апокалипсис, я тебя, бывало, побаивался, когда тебе башню основательно сносило. Ирдеса -- никогда, -- сказал Маньяк. -- Но теперь... ему же только в глаза глянешь, голос этот холодный услышишь -- уже страшно.
-- Данька, -- помолчав, сказал Ван. -- Это для нас ему пятнадцать. А для него возраст перевалил уже за семь десятков страшных лет. И я не знаю этого изменившегося Ирдеса. Я не знаю, что там случилось. Не понимаю, что с моим младшим братом, который теперь вовсе не младший. Который готов без колебаний убить за обращение "малой". У которого за спиной крылья, что не парить в небе помогают, а к земле тянут. Крылатый, который больше не влюблён в небо -- он его проклял. Я не понимаю. И это страшнее всего...
Меня бросило в жар, а потом в холод. Пришлось опереться рукой о старую, узловатую яблоню -- ноги стали ватными. Уходил тихо, стараясь, чтобы даже листья под ногами не шуршали.
Когда-то мой брат стоял передо мной на коленях, умоляя не бояться его. Теперь я и сам готов повторить то же самое.
-- Яр! -- я заглянул в мастерскую и отвлёк человека от его дела.
-- Чего? -- тот поднял голову, отрывая взгляд от короткой чёрной цепочки с крупными звеньями.
-- У тебя есть чем заняться? Только надолго и чтобы работу тяжёлую.
-- А что случилось? -- со спины бесшумно появилась Роса.
-- Пока ещё ничего, -- сообщил я. -- Роса, скажи, что нужно -- крышу дома починить, картошки накопать тебе, в огороде помочь, погреб новый вырыть?
-- Ты её огород-то видел? -- поперхнулся смешком Яр. -- Он же идеальный!
Припомнив, я признал, что лесник прав. Участок земли, приспособленный под овощи и прочий гарнир, очень ухоженный, сорняки там, кажется, вообще не росли. Странно, ни разу не видел, чтобы она возилась с растущей там флорой. Хм, кажется, я начал вспоминать, что со мной было раньше...
-- Чего это на тебя жажда деятельности напала? -- поинтересовалась женщина.
Вздохнув, я взглянул на неё, стараясь оставаться спокойным, и сказал:
-- Либо ты меня сейчас загрузишь делом, либо я приму боевую ипостась и пойду убивать.
Немного подумав, женщина осторожно сказала:
-- Мне надо одну молодую яблоньку пересадить.
-- Идём, -- согласился я, взяв лопату.
Тоненький ствол деревца никак не намекал на ветвистые, глубокие корни, которые никак нельзя повредить при пересадке. Минут через сорок, замучившись возиться с корневой системой и перепачкавшись в грязи по уши, я обложил трёхэтажными выражениями и дерево, и свою затею. Заодно и брата с Маньяками, из-за которых я здесь вожусь. Замолкнув на полуслове, поднял взгляд.
Светлый спокоен. Слишком спокоен, чтобы это было правдой.
-- Давно стоишь? -- хмуро поинтересовался я, втыкая лопату в землю и выбираясь из ямы.
-- Достаточно, -- глухо отозвался Ван.
Я стоял и молчал, глядя на брата. Хотелось заорать, сказать, что я не такой монстр, как он обо мне думает, что всё ещё его брат и ничто, никакое время, никакой пройденный ад не способны это изменить! Но... что, слова? Пустое... Пустое.
Ван дёрнулся, его повело и он едва устоял. Я бросился к нему не раздумывая, и увидел закушенную от боли губу и побелевшее лицо. Боль, страх, непонимание... И холодное, любопытно-отстранённое, и от того ещё более жуткое желание убивать... на золотой маске лика демона. Я остановился, словно налетев на стену. Спросил, задохнувшись от нахлынувшего ужаса:
-- Апокалипсис?..
Змееволосый демон взглянул сквозь меня, склонив набок голову. Золотые нити обращения обтягивали тело медленно, как-то нерешительно, окрашивая кожу в золото и делая прочнее легированной стали. Медленное, задумчивое шипение:
-- Живые... здесь есть живые... я голоден...
-- Апокалипсис! -- я встал перед золотоликим демоном, преграждая ему путь.
Небо, вот оно! То, что едва не свело моего брата с ума, из-за чего он потерял свою чудовищную силу! Хаотичный дух с Болота Мёртвых, что, пройдя сквозь Вана, оставил в нём свою частичку и медленно, но верно брал под контроль его разум. Очень сильный дух, способный на удалённый контроль и медленное переселение в захваченную душу. Пакость невиданная...
-- Они тебе не помешают... -- протянул Апокалипсис. Впрочем, не слишком уверенно.
-- Приди в себя, брат!
Демон посмотрел на меня удивлённо и как маленькому, непонятливому ребёнку повторил:
-- Я голоден...
-- Ты не голоден, -- сказал я негромко и веско. -- Голодна тварь, поселившаяся в тебе. Твой враг внутри тебя, брат.
Золотой демон задумался, крестообразный зрачок полыхнул синим светом. Недоверчиво сморщился и ответил:
-- Я не могу думать... меня мучает голод... отойди...
Пока ещё двурукое древнее исчадье Бездны отодвинуло меня в сторону.
-- Хрен тебе, Апокалипсис, а не жратву. Тех, кого можно убивать, я уже убил!
Ещё не договорив фразу, начал обращение и бросился вперёд, пытаясь вырубить или хотя бы обездвижить брата! Демон ушёл в сторону, недоумённо взглянул и попытался отбиться, не применяя силы и стараясь не калечить.
Обратились мы оба полностью за несколько минут моих попыток прижать его к земле и обездвижить. Шестирукий отбивался, по-прежнему стараясь не нанести мне увечий. Я и сам не мог заставить себя ударить брата в полную силу на поражение и пытался только пленить.
А потом я услышал крик. И увидел Росу, пришедшую, видимо, проведать, как я справляюсь с деревцем.
-- Беги! -- бешено рявкнул я.
-- Еда-а... -- радостно протянул демон и одним движением швырнул меня в дерево.
Не уйдёшь, зараза! Подсечка хвостом, удар сложенным крылом, отработанные удары в болевые точки. Демон зарычал, согнувшись и упав на колени.
-- Не мешай!.. -- страшно рыкнул Апокалипсис.
-- Не дождёшься... -- прорычал в ответ я и стряхнул с когтей ледяное пламя.
Демон зашипел, взъярившись, но я всё-таки прижав брата к земле и крепко держа верхнюю пару рук, нашёл тонкую ниточку связи... и резко, боясь передумать, силком раскрыл его душу. Он закричал. Болезненный крик резал слух, перерастая в отчаянный, полный ненависти и боли вой. Шипели золотые змеи, бессильно пытаясь прокусить мой ритуальный доспех.
