— Вот КАК следует расправляться с насильниками! — восхитилась Атропос.
После этого остальное тело — от макушки до ног — испарилось практически в единую долю секунды, словно сгорела огромная сигара. В конце концов от демона осталось лишь вонючее облако дыма.
Однако, когда дым рассеялся, Ниоба заметила, как что-то зашевелилось — правая стопа демона сумела избежать уничтожения, спрятавшись за клубами испарений. Поцелуя смерти не хватило, чтобы справиться с демоном целиком.
Ниоба снова достала флакон.
— Что может сделать одна нога? — удивилась Клото.
— Очень плохо, когда остается хотя бы маленькая часть демона, — ответила Ниоба сердито и, смочив пальцы святой водой, потянулась к ноге.
Та метнулась к ступеням, воспользовавшись когтями, чтобы забраться наверх — она пыталась сбежать. Ниоба обрызгала ногу, махнув в ее сторону рукой. Там, где капли коснулись останков демона, возник дым, нога свалилась со ступеньки и бросилась в траву. Ниоба поспешила в погоню, разбрызгивая воду, но враг успел скрыться.
— Вряд ли от него осталось больше пальца, — подумала Атропос.
— Демоны не похожи на смертных, — мрачно ответила Ниоба. — Иногда даже маленький кусочек мерзкой твари продолжает действовать.
— Неужели один палец может причинить нам вред? — спросила Атропос. — Каким образом?
— Не знаю, — пожав плечами, ответила Ниоба. — Но надеюсь, что он весь растворился.
— Ну, давайте посмотрим, что там внутри, — предложила Клото.
Как и Атропос, она не принимала всерьез слова Ниобы о том, что один палец демона в состоянии сотворить какую-нибудь гадость. Впрочем, и сама она вынуждена была признать, что, возможно, стала жертвой параноидальных страхов, связанных с демонами. Один убил Седрика, другой расправился с Бланш, третий пытался уничтожить Луну и Орб, а теперь еще один решил ее изнасиловать. У Ниобы имелись все основания для опасений… Но в самом деле, что может сделать один палец с ноги демона?
Ниоба, как могла, закрепила нитями платье в стратегически важных местах, а затем направилась к дому сенатора.
В прихожей она увидела молодого человека, одетого в плохо сидящий мешковатый костюм. Казалось, он ничего не замечает вокруг, просто стоит и пялится в громадное зеркало.
Опоздала!
Ниоба вздохнула:
— Сенатор!
Не глядя на нее, он ответил:
— Да, конечно, придется подать в отставку. Пойдут разговоры, сплетни, возможно, назначат расследование. Этого нельзя допустить! Может быть, возникнут проблемы, придется объясняться, доказывать, что я — это я. В конце концов, я ведь только что лишился сорока прожитых лет!
— Вы не… останетесь на своем посту? — Ниоба была удивлена.
— Естественно, нет. Это невозможно. Мне придется начать новую жизнь. Но оно того стоит! Еще сорок лет, все заново… с моим-то опытом!
— А разве вы ничего не должны Сатане?
— Он ничего не просил. Это подарок, никакого давления.
— Но груз зла…
— Какое может быть зло в том, что я принял подарок, за который от меня не требуется никаких услуг в политической сфере? Я ухожу в отставку.
Ниоба еще больше удивилась. Если сенаторы не сохраняют за собой свои должности, как же они смогут выполнить поручение Сатаны — через двадцать лет? Непонятно!
По крайней мере ей удалось уничтожить демона. И никто больше не станет давать взяток в виде возвращенной молодости. Она протянула нить и скользнула назад, в Чистилище.
Они обсудили происшедшее и снова проверили нити. Когда Судьба разобралась в схеме, ситуация прояснилась. Сенаторов купили не напрямую — им дали то, о чем они больше всего мечтали, и ничего не попросили взамен. Чтобы полностью насладиться даром, те освободили занимаемые должности. А следовательно, на их место придут новые люди, которых, вне всякого сомнения, контролирует Сатана. Все они будут молодыми и компетентными, и никто никогда не узнает о том, кому принадлежат их симпатии — до определенного дня через двадцать лет, когда они помешают Луне и обеспечат Сатане победу. Долгосрочный план… но, похоже, он уже действует. В таком жестком голосовании разница в четыре голоса — больше чем достаточно. Точнее, пять, считая сенатора, с которым они только что расстались.
Новые нити еще не заняли своих мест — понадобится несколько дней, чтобы сенаторы подали в отставку, а их кабинеты заняли другие. Но как ни изучала Ниоба Гобелен, ей не удавалось найти возможности исправить положение. Сатана сделал свой ход и мог без проблем противостоять любым попыткам Судьбы вмешаться. Пять пожилых сенаторов уже получили взятку и намерены отойти от дел. Ничего изменить нельзя, потому что они стали молодыми людьми.
— Должен быть выход! — воскликнула Ниоба. — Мы не можем отдать Сатане мир, пусть и через двадцать лет.
Она встретилась с остальными воплощениями, однако ни у кого из них не нашлось ответа на ее вопрос. В конце концов Ниоба отправилась к человеку, которого эти события должны были коснуться непосредственно: к своей внучке Луне.
Та сразу все поняла. Она повзрослела и стала по-настоящему красивой женщиной, несмотря на измененный цвет волос.
— Отец говорил мне, что, возможно, произойдет нечто подобное. На этот случай он оставил записку.
— Мой сын предвидел, что Сатана предпримет такой шаг? — удивилась Ниоба.
— Он был могущественным волшебником, — напомнила ей Луна. — Пожалуй, лучшим магом своего времени — а последние тридцать лет жизни посвятил изучению одной-единственной проблемы. Отец частенько просил прощения за то, что мало уделяет мне внимания… но на самом деле мы были очень близки.
В отличие от Ниобы, которая почти совсем не знала сына. Впрочем, все это давно ушло в прошлое.
— И что же в записке?
Луна нашла маленький голубой топаз, поставила его на полку рядом с белым экраном и включила особый свет. Камень начал испускать сияние, и на экране появился таинственный рисунок, составленный из голубых теней.
— На молекулы топаза действует магическое заклинание, — объяснила Луна.
— Надо лишь навести на резкость и найти верный угол; большая часть граней содержит всякую чепуху, нужно отыскать ту, на которой записка. Маг специально так сделал, чтобы кто-нибудь случайно не прочитал его послание. Понимаешь, если бы все стало известно раньше времени, Сатана насторожился бы.
Луна повернула камень, и рисунок изменился.
Она навела свет на другую грань, и через несколько мгновений на экране возникли нечеткие строчки.
— Так… вот! Теперь резкость…
Луна сдвинула луч чуть в сторону, и постепенно буквы начали проясняться; вот-вот можно будет прочитать записку Мага Кафтана. И в этот момент что-то покатилось по полке и налетело на голубой топаз. Камень сдвинулся, и изображение пропало.
