Заклинание справилось без проблем, а вот с лошадью все было куда хуже - животное испугалось и встало на дыбы, сбросив своего незадачливого седока. Трегоран рухнул на камни, больно ударившись спиной, и на миг потерял концентрацию.
Маг этого и ждал, напав на него ослабляющим заклятьем, которое опутало молодого человека, словно паутина, вытягивая из того все силы.
"Живым хочет взять", - эта мысль вызвала у юноши самую настоящую панику и тот, дико заорав, попытался освободиться, но чем больше он трепыхался, тем хуже становилось.
Спасла положение Итриада. Девушка пробилась прямо к магу и, не раздумывая, бросилась на него. Кажется, чароплет не ожидал, что легионеры пропустят к нему хоть одного врага, а потому растерялся и не нашел ничего лучше, чем отшвырнуть юную воительницу от себя воздушным кулаком.
Та отлетела, точно пушинка, и ударилась спиной и головой об основание сторожевой надвратной башни, закричала и обмякла. Но она сделала главное - выиграла время, и дала Трегорану немного прийти в себя. Он вспомнил нужную формулу. И вот тут-то и ему пришлось тяжелее всего - заклинание требовало активной работы руками, а пошевелиться юноша как раз и не мог. А значит, творить чары придется мысленно.
Трегоран сам не понял, каким образом он умудрился очистить свое сознание от лишнего, от панических воплей, ненужных мыслей, даже страх остался где-то на периферии. Юноша просто как будто бы на миг вышел из своего тела, чтобы сотворить волшбу, а его чудесная память услужливо восстановила нужную последовательность слов и пассов.
Незримые путы распались, а Трегоран, метнувшись в сторону на случай, если маг или кто-то из легионеров решит швырнуть в него чем-то плохим, бросил в имперца огненный шар.
Тот играючи отбил его, и контратаковал.
Юноша осознал, что это может продолжаться до бесконечности долго.
"А времени почти не осталось", - напомнил он себе. - "Ну же, трус, думай"!
Решение пришло само собой.
"А почему нет? Хуже точно не станет"?
И юноша ударил имперского мага тем единственным боевым заклинанием духа, которое знал. Он думал, что противник с легкостью отобьет его, но произошло невероятное - ноги мага подкосились, рот исказился от боли, а затем он рухнул на землю. С остановившимся сердцем.
Времени поражаться, увы, не осталось. Трегоран принялся таким же способом выкашивать ряды нападавших, пробивая путь к Итриаде.
К счастью, девушка была жива - легкий доспех и шлем спасли ее от смерти, она даже не сломала ничего. По крайней мере, Трегоран на это надеялся.
- Димарох, лошадей! - крикнул он и актер поймал их с Итриадой скакунов.
- Держи ее, - молодой маг передал девушку. - Уходим отсюда.
И они оставили Батерию, со всей прытью бросившись прочь. Их даже пытались перехватить - небольшой отряд бросился наперерез, но Трегоран, недолго думая, метнул во врагов пару некрупных огненных шаров, и они без проблем оторвались.
"Поразительно", - размышлял он. - "Сильный и опытный маг ничего не знал о том, как защитить себя от простейшего заклинания. Как такое может быть? А если бы все атериадские маги владели подобной магией"?
Этот вопрос, впрочем, был даже не риторическим, а глупым. Уж если на великую Батерию нашлось всего шесть человек, откопавших древние свитки, то о чем можно говорить? Конечно, покойный архонт мог не раскрывать Трегорану некоторых моментов, возможно, что атериадских чародеев было и больше, но все равно - добровольный отказ от столь сильного оружия против имперцев, совершенно не владеющих подобными чарами, казался странным. Хотя, конечно, магия духа не являлась совершенной школой магии. Как минимум, остановка сердца отнимала куда больше сил, нежели обычные огненные шары - юноша уже чувствовал себя измотанным - да и действовали лишь на одного противника и на короткой дистанции...
Тут он усмехнулся.
"Да, пожалуй, не так все и здорово. Но если только мы вырвемся, надо будет не забыть защитить себя и друзей от этой напасти".
И они продолжили скачку.
***
Богоравный Анаториан прохаживался по залу собраний во дворце Батерии. Величественное строение, очень старое и очень красивое. Оно вдохновляло и наводило на любопытные мысли о прошлом, настоящем и будущем.
"Быть может, когда-нибудь и по моему дворцу будет ходить гордый завоеватель, пытаясь проникнуть сквозь толщи веков", - подумал он, коснувшись мраморной стены. - "Все может быть".
Анаториан тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли и вернулся к изучению отчета Цирилена Спикния. Он прочитал документ дважды, затем раздраженно бросил лист пергамента на пол.
- Проклятье. Кто мог убить столько народу магией духа?
Император вздохнул. Он и так знал ответ, хотя и не хотел признаваться самому себе.
- Так, значит, проклятый еж? - прошептал он, и повторил, точно стремясь убедить самого себя. - Значит, так. Дух. Пятая стихия. Хорошая шутка.
Фарнир знал, как нужно доводить людей до белого каления! Знал, умел, и безжалостно пользовался этим своим талантом.
"Будь он проклят"!
Послышались шаги и Анаториан обернулся. В зал ввалился Цирилен, сопровождаемый двумя магами-телохранителями, набранными из его учеников.
- Владыка, - маг упал на колени и склонил голову.
- Встань, - милостиво разрешил Анаториан. - Узнал что-нибудь?
- Кое-что, - довольно произнес чародей и тотчас же, обернувшись к одному из учеников, приказал. - Введите пленного.
Приказание было исполнено незамедлительно, и перед императором предстал связанный по рукам и ногам мужчина. Он был грязен, избит, и дрожал от страха.
Анаториан с презрением воззрился на червя, ползающего у его ног.
- Владыка, молю, не убивайте! - завизжал мужчина.
- Закрой рот! - Цирилен лично прошелся по спине пленника воздушным бичом, рассекая его кожу. - На колени перед повелителем всего сущего!
Атериадец униженно распластался перед императором, Анаториану это не слишком понравилось - он не любил трусов и слабаков. Даже перед лицом смерти нужно стоять с гордо поднятой головой! Сам он однажды поступил именно так.
- Объясни, кто этот червь.
- Местный маг, повелитель.
- Да? - Анаториан всмотрелся в пленника магическим зрением. - Действительно. Но как же слабо горит его Пламя. Только не говори, что это ничтожество сумело убить Тарция.
Командир магов посмотрел на своего господина с заметно возросшим уважением во взгляде.
"Ох уж эти примитивные смертные. Как же просто управлять ими, если у тебя хорошая память", - иронично подумал император.
А Цирилен, меж тем, отвечал:
- Конечно же нет, владыка, однако этот недоделанный, - тут он болезненно пнул лежавшего в живот, - кое что знает о том, у кого могло хватить сил на подобное.
