— А документы откуда?
— А документы в Хильдегарде с самого начала хранились. Как твои предки в него вернулись и начали восстанавливать крепость, обнаружили библиотеку и архивы. Даже по императорской гвардии документы попадаются. Ума хватило все сохранить. Тем более что по Императорским эдиктам помещения библиотек и архивов маги соответствующе заклинали, для обеспечения сохранности хранимого, это не считая того, что маги и саму бумагу с пергаментом, что на документы предназначались, еще при создании обрабатывали. Как металл что на доспехи и оружие легионов шел, почему имперские доспехи так и сохраняются. Документы и часть книг ни сколько не хуже. — Сплюнул за борт и добавил, — я видел трактат по военному исскуству, что просто в толще земли нашли. Так там только на первых и последних страницах не разобрать, что написано, остальные только пожелтели. Кстати плетения заклятья сохранности накладываются почти те же самые, только слегка изменены под материал.
— Понятно, страна большая, надо знать, где копать. По документам вполне можно локализовать район раскопок, а дальше уже искать другими способами. — Надо сказать, я был озадачен серьезным научным подходом старого колдуна, оказывается искавшего в земле то, что его интересует не сверхъестественными методами, а в первую очередь вполне естественными. В документах древнеимперских бюрократов. Лишний кусок дерьма в некоторых умников-интеллигентов, что считают средневековый народ тупым до ужаса, из-за уровня его образования. Понять, что образование дает знания, а не способность обрабатывать информацию для них слишком сложно. А средневековый охотник должен был весьма активно шевелить мозгами, просто чтобы не сдохнуть с голоду с его-то вооружением. Особо продвинутые дошли до того, что утверждают о превосходстве современного человека и в рефлексах, смотри скорости реакции. Откуда они это взяли, вообще тайна, покрытая мраком. Наверное, из лицезрения современного спортивного фехтования с его скоростью поединков. Для того пласта получивших образование людей, что иначе, чем образованщиной назвать нельзя опять слишком сложно понять, что спортивное фехтование отличается от боевого не меньше, чем так называемые сабли, шпаги и рапиры спортсменов отличаются от реальных. Например, ранних боевых шпаг весом до полутора килограммов, которыми помимо уколов в сочленения вполне себе отрубали руки, ноги и головы, а не на скорости наносили легкие шлепки и касания противнику. Тем более одоспешенному.
— Правильно. — Кивнул колдун. — Вообще же, основная причина это просьба ярла. Что с него в ответ взять я еще подумаю. Что же касается раскопок, то замыслы ярла им не помешают.
Задать следующий вопрос я не успел.
— А теперь скажи мне юноша, что собрался в будущем делать ты? — Неожиданно перешел в наступление колдун.
— Что тебя интересует? — уточнил я, чтобы собраться с мыслями.
— Твои замыслы, как жить дальше. Жизненного опыта, — тут Сигурд хмыкнул, — у тебя с избытком. Что ты хочешь от жизни получить? Я ведь следил за тобой, особенно в походах. Ты слишком спокоен, даже когда в бой идешь. Не потому что от глупости самоуверен, а, наоборот, до ужаса спокоен и рассудителен. Ты делаешь только то, что тебе выгодно, зря не рискуешь, но при этом, когда надо лезешь вперед, не моргнув глазом. При том, что вообще за спины не прячешься. Какие бы чувства в глубине души не испытывал, страшно тебе или нет. При этом ты не кровожаден. Я, почему не вмешался, когда Берк покойный тех эльфов прикончить призывал? Я тебя изучал. Если бы было нужно, ты бы вырезал этих пленных, даже не посмотрев, есть среди них женщины или дети. Через себя переступил, но вырезал. Ты не врал, когда говорил, что их смерть ничего не изменит и поэтому не нужна. Именно поэтому я не стал тебя расспрашивать, как хозяйка кинжала в живых осталась. И так ясно, что пожалел.
Я в очередной раз обмер, неприятно беседовать с личностью, что видит твои хитрости и умолчания насквозь, причем делая правильные выводы. Сигурд оценил эффект от своих слов на моей морде и продолжил:
— Я бы расценил такие действия как предательство, если бы не знал, сколько примерно эльфов на прорыв пошло, и кто они были. А так же не расспросил Хагена, где и сколько трупов перед воротами валялось. Баб там не было, детей тоже, да и мужиков маловато, хотя воинов в тех бахтерцах всех положили, про круг выжженной травы он тоже упомянул. Единственное что удивило, это твой рассказ про попытку в тебя кинжалом потыкать. Подумал, как это могло получиться, и решил, что стоит тебя расспросить, как такое получилось, что баба с кинжалом от бессилия тебя резать собралась, когда двое или даже трое мужчин с мечами рядом были? Ребенка что-ли спасали?
Крыть было нечем:
— Если бы ребенка спасали, оба этих урода, сразу как меня увидели в ворота шмыгнули. Хотя я уже решил, что дом с восемью сотнями дверей вскорости могу увидеть, один против готовых к бою троих. А девка ребенка собой закрыла, когда увидела, что я воина что один против меня встал, прикончил. Не смог я ее зарубить. Прости уж меня, но не смог. А отпустил потому, что остальные эльфы ушли и защищать женщину, которую не убил я, от собравшихся ее убить других мне совсем было не нужно. Коли бы я в плен ее взял. Если не я, то никто. Касательно именно этой бабы. Зачем портить отношения с родичами? Тайну нападения все равно уже не сохранить было, убей я ее, возьми в плен или отпусти. Вот я ее и отпустил, хотя и ограбил перед этим.
Сигурд раскрыл рот, пошевелил губами, обдумал мои слова и заявил:
— Понятно. Но больше такого не делай. Жалость на войне обычно оборачивается кровью. Большой кровью. Тем более к врагам, хотя они бывают и прекрасными. В этот раз повезло, в следующий можешь ошибиться. — Я почувствовал явное облегчение исходом разговора, что колдун засек неувязки и умолчания в рассказе я подозревал давным-давно.
— Так что ты думаешь о своей будущей жизни, — после появившийся напомнил старик.
— Всю жизнь ходить в походы меня не интересует. — Решился я. — Всю жизнь служить кому-то, даже деду или его детям я тоже не хочу. Купцом стать — нет знаний торгового дела, а главное того же желания. Знания есть касательно кузнечного дела, оружия, доспехов, но для самостоятельного производства молод, можно правда к деду прибиться на крайний случай, это лучше. Но тоже не совсем интересно. Много слишком надо мной начальников появиться. Хватит с меня и тебя с обоими дедами, почти женили, а моего на то желания никто даже не спросил.
— Кто с Эрикой постель делил? — Удивился колдун.
— Я, но это не значит что меня не спрашивая, сватов к ней надо подсылать. Хоть бы спросили я, в общем-то, и не против.
