Вернувшись к Деяниру, я предложил ему положить тючок к остальным и выбрать себе меч – нападения тварей были возможны, а кинжалом от них не отмашешься. Он засунул кинжал за пояс и подобрал себе меч, после чего мы двинулись дальше. Надо было удалиться от городка за линию горизонта, где заклинание не могло нас почувствовать, там выйти во внешний слой и уйти порталом. Конечно, бейлиф портал засечёт, но он и так знает, что я рядом с Нали-Эретом. Подходящий выход нашёлся быстро и мы оказались на полянке в лесу. Настроить рамку на дом Мири-Тоона стало уже рутиной и мы вошли прямо в комнату. Сидевший там и дремавший дежурный даже подпрыгнул, но узнав меня и Деянира, успокоился. А получив мою команду «накормить гостей», умчался на кухню. Потом пришлось выслушивать благодарности от Деянира и уговаривать его отдать мне кинжал. Яд, которым щедро смазал клинок Катэн-Хоин, смывался только горячей человеческой кровью. И мы с Деяниром единодушно решили, что лучше всего подойдёт младшего помощника бейлифа. Но после мне пришлось доказывать, что вряд ли он сможет подойти к объекту, а тем более нанести удар. С моими доводами согласились только после небольшой демонстрации возможностей магической защиты. Гномья сталь конечно была способна её пробить, но не в парализованной руке.
Заполучив кинжал, я опять порталом переместился в деревню, где был убит Кривозубый. Там был немедленно собран небольшой по составу совет, которому были сообщены последние события в городке. Передохнув и поев, я собрался сделать второй налёт на Нали-Эрет. Дозоры мстителей дежурили возле всех ворот городка и на дорогах, где ждали Бани-Тиериса. Пока было тихо, впрочем из самого городка информация не поступала. В Нали-Эрет, как и в прошлый раз, я бежал лесом слева от дороги. Длинный шаг даёт совершенно упоительное ощущение полёта над землёй. Но из-за скорости угол обзора резко сужен и при поворотах приходится тормозить, иначе можно врезаться в дерево. Но дорога была уже слегка знакома, а плавные повороты у меня получались на полной скорости. После домика с проходом пришлось сбросить скорость – дорога дальше шла незнакомая. Я хотел войти в город обычным образом через ворота, чтобы понюхать его жизнь. Смертный приговор этой паре младших помощников был мною уже вынесен, но присмотреться всё равно хотелось. На краю леса была сделана остановка, чтобы осмотреться и привести себя в успокоенное состояние, характерное для братьев Ожидающих, которым всё по фигу. Заодно осмотрел дорогу, по которой к воротам катились редкие телеги с мешками. Тетеревов на деревьях здесь тоже хватало, поэтому без труда сбил пару и свернул им шеи. Затем связал им лапы верёвочкой и повесил на плечо. Осталось выйти на лесную тропинку, которая вливалась в дорогу, ведущую в город. Заодно срезал подходящий сук, который можно было использовать как посох, а при необходимости и как дубинку.
У городских ворот стража лениво досматривала крестьян. Шмона не было, но мешки ощупывались, а некоторые требовали и развязать. У меня тоже потребовали откинуть капюшон хламиды и выдрали у тетерева несколько перьев. Из разговоров было понятно, что все ждут Бани-Тиериса и Лекеса, но и того и другого ожидали скорее со страхом. К Катэн-Хоину уже привыкли, тем более, что его выходки редко заканчивались кровью. А пробежки по улицам голышом или порки плетьми можно было перетерпеть. Ожидавшаяся пара была неизвестна и этим опасна. С этими раздумьями я дошагал до центральной площади, где раскинулся небольшой рыночек. Дорога привела меня к нему сбоку, а справа на площадь выходил дом младшего помощника бейлифа. С крыльца этого дома меня и окликнули. Видит Бог, я не собирался сразу лезть в дом младшего помощника бейлифа и резать его, а хотел продать на рынке тетеревов и побродить немного по городу. Но будучи вежливым человеком, подошёл к довольно неприятному типу, кажется дворецкому, орущему с крыльца. Он потребовал, чтобы я отдал ему птиц, так к Катэн-Хоину приезжает другой младший помощник бейлифа, и он хочет того угостить. На это я ответил, что с радостью подарю птичек Катэн-Хоину, но дворецкому их не отдам.
– «Ты что, мне не доверяешь,» – аж взвился он.
– «Конечно не доверяю,» – ответил я, «вон какую ряху отъел, наверняка сам их сожрёшь втихаря».
Стража на крыльце покатывалась со смеху и дворецкий понял, что помощи от них он не дождётся. Поэтому он повёл меня в дом, но быстро повернул в сторону кухни. Я остановился и поинтересовался:
– «А что младший помощник бейлифа живёт на кухне?»
Дворецкий начал озираться, но вокруг нас никого не было, а моя улыбка его пугала. Пригрозив, что хозяин за эту наглость меня накажет, он повёл меня на третий этаж. Коридор к покоям Катэн-Хоина охранял с десяток воинов и около двери толпилось четверо, включая офицера стражи. Тот поначалу не хотел нас пускать, но небольшое ментальное воздействие и он пошёл с намию. Дворецкий тоже вдруг почувствовал нечто неладное и пришлось немного над ним поколдовать, чтобы пройти в покои младшего помощника и в его комнату. Катэн-Хоин сидел на кровати, без штанов, но в кольчуге и с удивлением уставился на нас.
– «Ваше могущество, а я вам птичек принёс,» –с этими словами я вручил тетеревов офицеру и шагнул к Катэн-Хоину, достав кинжал, «а ещё меня попросили вернуть вам ваш подарок». Младший помощник, узнав кинжал, испуганно взмахнул руками и тот вонзился ему под левую подмышку, пробил кольчугу, рёбра и сердце. Офицер всё ещё воевал с прилипшими к его рукам тетеревами, а дворецкий неожиданно завизжал пронзительным бабьим голосом. Пришлось успокоить их парой ледяных стрел. Офицер умер сразу, а дворецкий, получив стрелу в живот, завизжал ещё громче. Вбежавшие в комнату три стража никак не могли вытащить мечи, приклевшиеся к ножнам, и я быстро их застрелил. К пистолету я заранее привинтил глушитель и наложил заклинание «Тишина». Четвёртым выстрелом успокоил дворецкого. Затем снял с младшего помощника камень и добавил к своим, вытащил кинжал, вытер его о простыню и сунул в ножны. Далее подобрал птичек и вышел из покоев Катэн-Хоина. Воины, дежурившие в коридоре, похоже видали и слыхали всякое, поэтому они только мельком посмотрели на меня. Подойдя к ближайшему, я сунул тетеревов ему в руку и сказал, что младший помощник велел отнести их на кухню и приготовить для Бани-Тиериса. Он послушно понёс их поварам, а мне оставалось только тихонечко уйти по английски. Но тут на улице взревели трубы и чей-то голос проорал:
– «Младший помощник бейлифа Бани-Тиерис».
Все прилипли к окнам, а быстро вернулся в покои Катэн-Хоина, где встал за толстой портьерой и посмотрел в окно. Следующий младший помощник въезжал на центральную площадь, восседая на огромном баране, размером с першерона. Сзади, перестраиваясь в колону по четыре, на площадь въезжали воины, оркестр, челядь и пленные. Последних было несколько сотен, а может быть и тысяча, и их охраняли с боков и сзади. Десяток воинов разогнал торговцев, а два десятка людей начали выкапывать ямы для кольев и другого пыточного инструмента. Пленные все были связаны и их подогнали к стенам дома Катэн-Хоина. Оркестр выстроился на другой стороне площади и заиграл какой-то марш. Сам Бани-Тиерис опёрся на руки двух рослых воинов и слез с барана. Эти же воины помогли ему встать на ноги и подняться на крыльцо. Я же достал рацию, связался с Вадимом и приказал выдвигаться к городу. Через некоторое время я услышал топот в коридоре и кто-то громко спросил:
