Когда я смогла-таки донести до Дарела свое предложение насчет лира Сэндела на посту придворного мага, он сначала засомневался. В конце концов, ректор управлял школой уже больше тридцати лет, и его сложно было представить в другой роли. А с другой… мы оба были уверены, что, во-первых, этот человек никогда не попытается манипулировать нами в личных целях, а во-вторых, сделает все, чтобы мы были живы, здоровы и не натворили глупостей, как он это делал всегда. Поэтому в итоге огневик согласился — лучшего придворного мага нам уж точно не найти.
Ворота были заперты. Дарел от души поколотил в металлическую бляху, подвешенную сбоку, и на звук тотчас же явился дворник. С усами и ленточкой на метле, что заставило меня снова захихикать, спрятавшись на всякий случай за спиной мужа.
— Кто такие, чаво надо? — грозно вопросил он, изучая нас сквозь решетку.
Огневик щелкнул пальцами, развеивая морок, превращавший его из рыжего мальчишки с янтарными глазами в черноглазого брюнета. Представляться уже не потребовалось. Сторож вытаращил глаза, выронил метлу и нервно схватился за связку ключей на поясе, пытаясь отыскать нужный. Я вздохнула. Глупо было надеяться, что после свадьбы, на которой присутствовал, без преувеличения, весь Съерр-Таш и еще половина его окрестностей, в школе нас все еще будут воспринимать как Янтаря и Льдянку. Думаю, даже тот факт, что мы оказались принцем и принцессой, наделал немало шума, а уж после смерти Дейрека…
— Ваше величество, ваше величество, такая честь… — бормотал дворник, отворяя ворота и избегая смотреть нам в глаза.
Наверное, сейчас с ужасом вспоминал, как гонял Янтаря и компанию по всему двору метлой, когда они однажды решили проверить реакцию дворника на загоревшийся сарай с его драгоценным инвентарем. Пламя было, конечно, иллюзорное, а вот тумаков юные маги потом получили самых что ни на есть настоящих.
— Лир Сэндел в школе? — уточнил Дарел как можно дружелюбнее.
— А как же, ваше величество, никуда не отлучается, на посту денно и нощно! — закивал мужчина. — Прикажете вас проводить?
— Да поди не заблудимся, — хмыкнул огневик и зашагал в сторону центральной башни, увлекая меня за собой.
Коридоры Тароса пустовали, а из-за закрытых дверей, мимо которых мы проходили, глухо долетали голоса учителей, ведущих уроки. Я порадовалась, что мы удачно не попали в перемену или обеденное время, когда все адепты высыпают из осточертевших кабинетов, и уж шума точно было бы не избежать. У кабинета ректора Дарел замер на несколько мгновений, словно в нерешительности, а затем громко постучал.
— Войдите, — донесся до нас знакомый ровный голос.
Наше появление и на ректора произвело впечатление. Сначала поднялись черные брови, выражая крайнюю степень изумления, а затем и сам лир Сэндел, почтительно склонив голову.
— Приветствую вас, ваши величества. Ваш визит — невероятная честь для меня и для школы. Чем я могу вам служить?
— Вы издеваетесь, да? — скривился Дарел, которого в стенах школы мне снова захотелось по старой привычке звать Янтарем, хотя после того как мы окончательно сблизились, его настоящее имя стало для меня совсем родным.
Он пересек кабинет и плюхнулся в одно из кресел. Ректор дождался, пока я тоже сяду, прежде чем опуститься обратно на свое сиденье.
— Придерживаюсь этикета. — Уголки губ мужчины дрогнули в улыбке, а в глазах читалась плохо скрываемая радость от встречи.
— Раньше он вас не очень-то волновал, — ехидно заметила я, припомнив, как он отчитывал нас за малейшие проступки.
— Раньше я воспитывал вверенных мне сумасбродного принца и упрямую принцессу, нуждающихся в присмотре и опеке, а теперь передо мной сидят Император и Императрица. А потому, боюсь, вам придется терпеть от меня в свой адрес исключительно почтительное отношение.
— Ага, спасибо, что напомнили, — согласился Дарел и, выудив из нагрудного кармана свернутый трубочкой свиток, торжественно плюхнул его перед ректором.
— Это что? — подозрительно поинтересовался мужчина.
— Указ, — невозмутимо отозвался огневик. — Императорский.
Лир Сэндел раскатал лист и вчитался, а я кусала губы, чтобы не хохотать в голос. Уж я-то знала, что там за указ, так как именно мне принадлежала идея его написать. Муж в тот момент посмотрел на меня как-то по-новому и восхищенно произнес: «Ты растешь в моих глазах».
А на бумаге значилось всего лишь:
«Я, Дарел Первый, Император Закатной Империи, сим указом повелеваю лиру Аррину Сэнделу в отсутствие кого-либо из Наших подданных обращаться к нашим императорским величествам на „ты“, а также не стесняться выражать свое глубочайшее неудовольствие в случае нашего в крайней степени недостойного поведения». Печать. Подпись.
Что ж, возможно, моя первая в жизни реформа могла бы быть и более значимой, но, думаю, и этот указ сыграет немаловажную роль в управлении Империей.
— М-да… — протянул ректор и окинул каждого из нас знакомым строгим взглядом. — Подготовились, значит?
Мы согласно покивали.
— И, как всегда, не стыдно?
Мы отрицательно помотали головами.
— Демон с вами, недоросли, — по-отечески вздохнул ректор, «подчиняясь указу». — Зачем пожаловали?
Дарел вскинул голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Дело в том, что у меня есть еще один, пока не подписанный указ, который назначает вас придворным магом. И мне хотелось бы узнать ваше мнение на этот счет.
Лир Сэндел замер, уставившись на огневика так, словно видел его впервые.
— Это, мягко говоря, неожиданно… — наконец произнес он. — Позволь узнать, почему я?
— Потому что нам все еще нужна ваша помощь, — ответила я вместо Дарела. — Вы — единственный человек, который всегда желал нам только добра. Нам просто хочется, чтобы рядом был хоть кто-то, кому можно всецело доверять.
Ректор посмотрел на меня очень внимательно.
— А вы так уверены, что мне можно доверять?
Я удивленно вскинула брови.
— Ко мне на днях заходил новый командующий Императорской гвардией и задавал очень много вопросов, касающихся, в частности, моих визитов во дворец и встреч с лиром Чиарром, — пояснил он. — После которых, откровенно говоря, у меня возникло ощущение, что почтенный лир Шаррис подозревает меня в убийстве Императора Дейрека и покушении на жизнь тогда еще принца Дарела.
Огневик нахмурился, я не удержалась от раздраженно-досадливого выдоха. Если уж ученик мага сопоставил «якоря» и ректора, то гвардия и подавно смогла это сделать.
— Полагаю, раз мы сейчас разговариваем здесь, а не в застенках «Шипов»[19], каких-либо подтверждений этому подозрению они не нашли, — хмыкнул муж.
