Ветер за окном взвыл, грохнул открытой рамой, едва не вышибив из неё пластины стекла. Высоко проворчал гром. Тания подхватилась, и они трое обежали, закрывая, все окна на этом этаже этого крыла, а потом сели в одной из комнат, растопили камин, зажгли спиртовые свечи и принялись играть в карды.
Оказалось, Искра играет превосходно, из трёх кругов два доставались ей. Играй они на деньги, беспризорница давно вывернула бы их карманы. Дикарка веселилась, наблюдая за Танией — та явно решала, стоит ли хвалить за такое. Искра заскучала, но из вежливости — и, наверное, из симпатии к Тании, — продолжала игру.
Нагрянула Бета, с удивлением посмотрела на играющих и сказала девушке, что стратиг освободился. Та встала, слегка порозовела щеками, пожелала всем спокойной ночи и ушла. Играть стало неинтересно, но тут вернулась Бета, которая провожала Танию. Как раз к тому моменту, когда Искра со скучающим видом снова бросила выигрышную комбинацию.
— Может быть, пару-тройку кругов? — расхрабрясь, предложила Бете.
— Не тройку, но пару — пожалуй, — Дикарка собрала и тасовала карды, как проигравшая, женщина-пластун забрала. Искра с беспокойством следила, как проворно мелькают её руки. Перетасовав, Бета раскидала, выбрала козырные масти, восходную и закатную. Выиграла раз. Выиграла два.
— Получила по носу? — ехидно поинтересовалась Дикарка.
— Грик всё равно играет лучше, — проворчала Искра.
— А мне не нужно играть лучше него, — сказала Бета. — Мне достаточно играть лучше вас. И радуйтесь, что мне пора, а то оставила бы вас с вывернутыми карманами!..
— Уж прям-таки!..
— А куда вы? — Дикарка кивнула за окно. — В такую-то ночь что может случиться?
Бета пожала плечами.
— Всё. По крайней мере, я бы выбрала именно такую, чтобы… сделать врагам какую-нибудь бяку.
Девочки ясно уловили несказанное. Бета откланялась и ушла.
— Бяку, ну да, — пробормотала Искра ей вслед. — Неплохое словечко, этот, как его — на экуменизм похоже.
— Эв-фе-мизм, — произнесла Дикарка по слогам, неловко тасуя карды. — А общение с Госпожой Архивариусом точно пошло тебе на пользу. Ещё по кругу?
— Ску-у-учно, — возможно, Искра и согласилась бы попробовать оставить подругу с вывернутыми карманами, но тут раскат грома невежливо перебил. Ветер взвыл, задувая под стреху крыши башни, что-то загремело, покатилось.
— Ну вот, кажется, началось, — Дикарка предложила подняться, встретить бурю, Искра с восторгом согласилась. Они вышли на стену. Пастух ветер хлестал бичом, подгоняя чёрные стада туч, и те с топотом копыт — рокотом грома надвигались на Танор, замерший в ожидании бури.
— Здорово, что синоптиков не заставили развернуть бурю! — перекрикивая ветер, сказала Дикарка, Искра ответила таким же горящим взглядом. Слишком большой, одолженный Танией плащ едва не сдёргивал подругу со стены, надуваясь, как парус. Ветер бешено трепал короткие волосы девочек, флаги на шпилях башен, на воротных теремах трещали и хлопали. На мгновение Дикарке показалось, что на стене их трое — она сама, Искра и кто-то ещё… может быть, буря?..
— Пошли вниз, пока нас не сдуло!
Они ссыпались по лестнице, хохоча и цепляясь друг за друга.
Мона проснулась, какое-то время лежала с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить сон, утекающий, как песок сквозь пальцы. Тихо обругала саму себя — что стоило выслушать тогда Александра. Учитель говорил, есть определённые способы запоминания снов и видений, но её мало интересовало то, что не относится к боевым приёмам.
Какой-то старый замок, странный и зловещий. Флаги… нет, не вспомнить. Двое людей… девчонок, ровесниц. Стоят на стене, задыхаются от ветра и восторга, наслаждаясь непогодой. Похожи друг на друга — сёстры? Одна светловолосая и болезненно бледная, но как будто не слабачка. Другая… странная. Лицо тронуто загаром, волосы светлые — не понять, выгоревшие на солнце или от природы такие. Глаза синие… или зелёные. Какие-то странно знакомые глаза. Плащ не по росту вздувается пузырём.
Девочка выдохнула, осознав, что точно так же задохнулась ветром, который дул где-то. Перевернулась на другой бок, размышляя. Возможно, если уснуть, она увидит, что было дальше.
Но сон не шёл.
В тишине было слышно лёгкое дыхание матери. Отец то ли нёс караул, то ли просто лёг спать снаружи — не желал впотьмах лезть в фургон, спотыкаясь и беспокоя родных. Потеребить Алека, узнать, нельзя ли ей с Гарием тоже караулить вместе со всеми…
Мона поворочалась, свесила руку вниз, наткнувшись на жёсткие ремни. Кобура с громобоем лежала на полу около кровати. Несправедливо, что у Гария мечи, а у неё эта игрушка.
Мона тронула рукоять громобоя. Надо повесить на стену, а то мама опять разворчится, что она разбрасывает опасные игрушки где попало.
Тут сонные мысли прервал странный звук. Мона замерла, прислушиваясь. Звук повторился — конь топнул копытом, фыркнул.
Мона очень-очень медленно сжала рукоять громобоя.
И тут воздух прорезал волчий клич.
Тревога!
Вскочив с кровати, девочка врезалась плечом в дверцу шкафа. Линда резко села.
— Что?.. — начала испуганно, снаружи раздался хор встревоженных голосов, кто-то опять взвыл, двумя переливами.
Тревога! Нападение!
А потом раздался звон стали.
— Вниз!.. — крикнула Линда так страшно, что Мона в кои-то веки послушалась, рухнула, будто ей подрубили колени. Сметя постельное бельё на пол, мать откинула крышку сундука-кровати. Взлетел ворох одежды, со дна сундука Линда вытащила какой-то свёрток, подхватила ремень с ножом, не затрудняя себя одеждой и обувью, выпрыгнула в ночь.
— Мама! — только и крикнула Мона. Сколько раз она представляла себе бой, свирепых врагов, собственную доблесть, а вот теперь сидит на полу, потому что коленки дрожат, а рукоять громобоя скользит в потной ладони…
Ну нет!..
Обругав себя трусихой, Мона подхватилась с пола. Застряла в проёме двери, не решаясь шагнуть наружу, в звон стали и свист стрел, и прекрасно осознавая, какую превосходную мишень она сейчас представляет.
Вперёд! Шаг, всего один шаг!
Стиснув зубы, Мона неловко прыгнула вслед за матерью.
Что-то грохнуло, вспыхнуло. Мона тревожно оглянулась в ту сторону, увидела, как в воздухе порхает пылающий фургон. Ревели быки, кто-то вопил испуганно. В третий раз взвился волчий вой, и Мона сосредоточилась, пытаясь понять смысл клича. Предыдущие звуки Волчьей Речи были односложны и всем известны, этот же состоял из нескольких слов.
Центр… да, точно — в центр, круг — вокруг, около?..
К центру, в круговую оборону, — вот что гласило сообщение. Что за глупости, центр лагеря — костёр, едва горящий сейчас, но этого достаточно, чтобы подсветить для нападающих защитников…
