Впрочем, довольно часто речь Агаты была далека от норм великосветских бесед благородных семейств. Наверное, так она подчеркивала свою близость к народу или показывала присущее ей наплевательское отношение к незыблемым правилам и требованиям высшего общества.
Я слышал, что за ней давно уже в империи закрепилась определенная дурная слава — величали ее и экстравагантной, и безнравственной, наделяли и другими непотребными эпитетами. А как только случилась та странная трагедия с ее родственниками и после того, как она создала свою гвардию, наводящую страх на всю Селеноградию, — эпитетов к ее уникальной и непредсказуемой персоне только прибавилось, но произносить их старались редко, да и то шепотом.
А вот прямо сейчас она по-простецки вышагивала по темным кривым улицам какого-то захолустного городишки, весело смеялась и казалась вполне обычной женщиной.
И тут вмиг с нее слетела дурашливость, ее голос, как натянутая тетива, задрожал в ночной тишине:
— Все знают, что я люблю играть не по правилам. Но то, что я задумала — вопиюще возмутительно и абсолютно неожиданно. Никому и в голову такое не могло бы прийти, а мне вот пришло. То, что нам предстоит совершить, всколыхнет всю империю. Все знатные семейства взбеленятся. Но если нам удастся, то уже будет неважна реакция общества. А если нет, то, боюсь, вся Селеноградия может объединиться против меня. Утром я скажу, что тебе необходимо раздобыть. А сейчас ступай, выспись хорошенько перед дальней дорогой.
В этот момент, сам не знаю почему, я проникся к этой ужасающей бестии неким подобием теплых чувств, напрочь позабыв о том, что она со мною вытворяла совсем недавно. Наверное, потому, что наконец-то обозначился путь к моей свободе.
А еще меня так и подмывало сказать: «Да я прекрасно знаю, о чем речь. Но кулон, если и получится его отыскать, я отдам другой знатной особе…»
Глава 43
Поутру Виолетта, словно верная супружница, провожала меня, следуя молча по пятам из комнаты в комнату. Наверное, всё еще на что-то надеясь, или просто ей ни разу в жизни не случалось бывать в такой роли, и она, воспользовавшись ситуацией, примерила на себя этот «наряд». Возможно, она хотела бы для полноты ощущений еще устроить сцену с причитаниями и мольбами о моем возвращении, но, надо отдать должное ее сдержанности, переигрывать не стала.
Я сухо распрощался с девицей и поспешил к господскому дому.
На удивление, Агата поднялась из кровати довольно рано. Лишь только я появился на пороге, меня тотчас проводили к госпоже.
Графиня сидела в кресле у камина в гостевом зале. Нарядная и величественная. Видимо, из-за важности момента она изменила своей софе.
— Дело не терпит отлагательств, потому и обойдемся без формальных ритуалов, — произнесла она торжественно. — Нарекаю тебя моим тайным безупречным рыцарем и дарую тебе перстень. Клянись мне в верности во веки веков!
Чёрт! Я ведь клятвы еще никогда не нарушал! Честно говоря, я их и не давал никому.
Только проклинал.
Да и то, чтобы уж совсем серьезно, лишь одного человека — Алиску. Позже, наверное, еще кого-то клял, но эффективно вышло только применительно к моей подружке детства.
Да и рыцарем я мнил себя в единственном варианте — на службе у Аделаиды. Я уже выбрал себе здешнюю даму сердца.
— Во веки веков! — вторил я стальным голосом.
— А слово «клянусь»? — напомнила мне, нахмурившись, знатная дама.
— Клянусь, — выдавил я из себя и тут же продолжил мысленно: «Клянусь, что добровольно не отдам тебе кулон Селены».
Я посчитал, что так данная мной клятва утратит свое сакральное значение. Размажется, да и вообще превратится в пустые слова.
— Мне теперь положено с мечом повсюду таскаться, раз я отныне рыцарь? — поморщился, чтобы скрыть издевку, но еще больше для того, чтобы унять внезапно пробудившееся чувство собственного величия.
Ну, по крайней мере тщеславного самомнения. Все-таки только что был никем, а тут — бац — и сразу превратился в официального не пойми кого, но, наверное, очень важного и должен этим гордиться.
— Зачем? Ты ведь тайный рыцарь! — усмехнулась графиня и протянула мне перстень — довольно массивный, с каким-то блестящим крупным камнем. — Не бойся, это ненастоящая фамильная реликвия, но небольшой магический заряд в нем есть. Можешь, пару раз использовать его точно так же, как служебное кольцо. Если не врал, то подобный опыт у тебя имеется. Так что разберешься. Рисковать я не стану, повесомее запас не дам, вдруг магическая ноша окажется непосильной и тебя разорвет на части. Благородной крови, судя по всему, в тебе ведь ни капли. Потребуется тебе магия или нет — неважно. Перстень в первую очередь необходим для того, чтобы создать видимость будто бы ты новоиспеченный аристократ из моего рода. Верховные жрицы могут это проверить, и твою принадлежность к роду Заарр они установят без всяких сомнений. Знаешь ведь, что войти в главный храм имеют право лишь вельможи? Кроме того, и, кстати, самое главное — с помощью этого перстня я тебя хоть из-под земли достану. И если ты решишь сбежать или хуже того — предать меня, тогда не поздоровится ни тебе, ни твоему закадычному дружку Пахому. Не забывай ни на секунду, что тебе надо пуще всего бояться моего гнева, а не гнева верховных жриц и даже Селены. Что я могу с тобой сделать, ты себе уже представляешь. И помни, благородная цель — это когда ты служишь кому-то, а если преследуешь личные цели, то это совсем неблагородно. Как справишься с заданием — просто потри перстень и я получу сигнал.
— Разве ваша фамильная магия подчинится мне без одобрения Родового Очага? — уточнил я с сомнением.
— Вот и проверишь, — хмыкнула она.
Я неохотно водрузил «подарочек» на палец — деваться некуда. Он тотчас хищно вцепился в мою фалангу. Да уж, перстень — мне не подмога, а в буквальном смысле — маячок. Чипировала меня Агата. Хрен соскочишь с ее крючка.
Всё же я надеялся на благополучный исход. И сейчас мне приятно было думать, что я, пусть и косвенно, но заставлю эту своенравную женщину смириться и преклониться. Не передо мной, конечно, а перед мощью божественного кулона, когда передам его в подходящие руки.
Озадачившись мыслями, как мне скорее избавиться от треклятого перстня, я развернулся и шагнул к дверям.
— Погоди! — с легким раздражением окликнула графиня. — Я ведь тебе еще не сказала, что нужно раздобыть!
Я, спохватившись, крутанулся и уставился на нее.
— Добудь мне скипетр и державу, которые верховные жрицы забрали на хранение в свой храм, — медленно проговорила Агата. — Я думаю, богиня даже не обратит внимания на нашу маленькую аферу, которая принесет мне огромные плоды. Тебя, безусловно, ждет награда — всё, что только пожелаешь.
Я открыл рот от удивления. Вот это поворот!
Мне бы и в голову не пришло подобное.
Теперь только припомнил, как будучи во дворце стал свидетелем тех событий, когда Светлая Дева объявила аристократическому собранию об изъятии жрицами символов императорской власти до лучших времен. Графиню Заарр я там вроде не видел. Наверное, она игнорировала подобные сборища знатных семейств. Но, безусловно, она была в курсе всех событий, происходящих в империи.
— Вот теперь ступай, — дозволила хитромудрая бестия. — Для тебя подготовили жеребца. Дожидается на конюшне. Ты ведь мастак… передвигаться верхом.
— Да занятие-то пустяковое, как выяснилось, — буркнул я и выскочил поскорее за дверь.
Вот же Агата! Пока благородные семейства воюют между собой, чтобы выяснить кому из них, в конце концов, суждено заполучить престол, эта женщина решила обвести всех вокруг пальца и хитростью захватить власть в империи.
Поскольку я не знал в точности здешних порядков, мне трудно было объективно судить о благоразумности такого шага.
Ну, допустим, получит она желаемое и объявит во всеуслышание, что скипетр и держава у нее, и что тогда? Все семейства безоговорочно станут ей подчиняться? А может, соберутся в кучу и попытаются отнять символы власти, раз они уже не находятся под защитой Светлых Дев? И никакие свирепые конные отряды агатцев не уймут их пыл.
