Филимон покачал головой:
— Тебе, князь, может, и незачем. Вижу, что руки давно чешутся мечом поиграть. А ему вон, — он кивнул на мальчика, — вовсе не туда нужно. Если мы погибнем, уж как-нибудь обойдутся без нас в Ладоре да в Белом Замке. А Дарию подставляться никак нельзя.
— Неужто разделимся? — заволновался Чуча.
Владигор насупился:
— В какой раз браню себя, что перстень, подарок Белуна отцу еще, с собой в дорогу не захватил. Сейчас бы знали, откуда опасности более всего ждать. Но как бы то ни было, нельзя пока идти врозь.
— Со мной ничего не случится, — сказал Дар, будто успокаивая всех, и потрогал грудь ладонью. — Меня Евдоха хранит и камень мой. Вдруг и вам он тоже поможет?
Владигор кивнул:
— Евдохе твоей и я обещал от беды тебя оберегать. Так что думать да гадать нечего. Вперед все вместе поедем.
Он направился к Лиходею. Остальные тоже начали взбираться на своих коней, стараясь не глядеть на убитого воина и на одинокого коня, оставшегося без хозяина и стоявшего поодаль.
— Авось ничего не случится с конягой, добредет до людей, — пробормотал Филимон.
Вскоре они вновь ступили на широкие каменные плиты. Однако дорога больше не исчезала в песке вслед за ними, и можно было видеть, как ее твердая поверхность теряется далеко вдали.
— Сдается мне, не по той мы дороге едем, — сказал Чуча, приближаясь к Филимону. — Прежняя пошире была.
— Все бы тебе ворчать, — поморщился тот. — Ладно хоть такая есть.
— Такая нас к Мороши прямиком и приведет, — буркнул Чуча.
— А это правда, что у нее дворец весь из золота? — вдруг спросил аскан, приближаясь к ним. Чуча пожал плечами. Филимон промолчал. — В моем кочевье, а оно граничит с Этверской пустыней, ходили такие разговоры. С детства еще помню. Что стоит, дескать, в пустыне Золотой дворец и в нем богатства несметные. Только те, кто отваживались отправиться на его поиски, никогда не возвращались обратно.
— Ну вот, нашел о чем вспоминать, — и вовсе помрачнел Чуча. — Накаркаешь еще… Филька, что ты там сверху видал? Золотого блеску нет ли?
— Нет, не похоже, — ответил Филимон. — Один Золотой Замок я знаю, Гвидор там живет, чародей. Но это отсюда далеко.
Он замолчал. Молчали и Чуча с асканом, разговор не клеился. Росло ощущение тревоги. Нещадно пекло солнце, хотелось пить, но было совестно вновь просить у мальчика его баклажку. Владигор и Дар, по-прежнему скачущие впереди, не оборачивались и внимательно вглядывались вперед. Князь, повинуясь какому-то безотчетному чувству, положил правую ладонь на рукоять притороченного к седлу меча и уже не убирал ее оттуда.
Через пару часов они приблизились к сплошной глиняной стене в три человеческих роста, уходящей влево и вправо в необозримую даль, — это ее увидел Филимон, когда поднимался в воздух на разведку. В стене был проделан единственный вход, которым и заканчивалась каменная дорога. Он не был напрямую сквозным, а сворачивал, становясь узким коридором, ведущим в глубь некоего сооружения. Всадники могли проехать по нему только вслед друг за другом. Внутри было тихо, и Владигор, обнажив меч, приказал:
— Филимон, ты за мной следом поедешь. За тобой Чуча. Потом Дар. Аскан, тебе последним идти, назад поглядывай. Как только почуешь что подозрительное, кричи.
— Может, мне первым идти? — спросил Дар. — Я и посветить могу, если надо.
— Нет, сынок, — ответил Владигор с отеческой нежностью, какой прежде от него еще не слышали. — Там и так светло. А придется в бой вступить, нам это дело привычней, нежели тебе.
Он направил Лиходея внутрь коридора. Путники поочередно двинулись за ним.
Через некоторое время коридор сделал поворот под прямым углом. Новый отрезок пути заканчивался далеко впереди тупиком. Однако в середине коридора обнаружился боковой проход, куда князь и свернул. Проехав по новому коридору, Владигор оказался перед выбором: путь расходился в противоположные стороны. Поколебавшись, он повернул влево. Вскоре коридор опять поставил его перед выбором: куда сворачивать на этот раз? Владигор обернулся к Филимону:
— Что скажешь, Филька?
— Чего тут говорить! — махнул тот досадливо рукой. — Не по Седоновой дороге мы сюда приехали. Очередная каверза тут, лабиринт. По нему можно годами плутать, пока не состаришься. Взлететь мне надо.
— Ты наверх лучше посмотри, — громко вздохнул Чуча.
Над лабиринтом не было никакой крыши, по-прежнему ярко пылало солнце, его лучи скользили по краям глиняных стен. Однако вместо крыши над головами провисала сплошная сетка с мелкими ячейками, похожая на ту, какую используют ловцы птиц.
— Будто специально для меня! — ахнул Филимон и спрыгнул с коня. — Вернусь назад, пока недалеко ушли. С самого начала надо было так сделать. Вы, пожалуй, с места не двигайтесь, чтобы совсем не заплутать. Я вам сверху путь указывать буду.
— Добро, — согласился Владигор. — Как до выхода дойдешь, крикни.
Филимон кивнул и, протискиваясь между стеной и лошадьми, быстро пошел назад.
Прошло несколько минут. Владигор тоже спешился и замер, внимательно прислушиваясь.
— Эй! — не выдержал Чуча. — Филька, ты где там, не помер?
— Да здесь, здесь, — раздался в ответ голос совсем неподалеку. — Не могу выход найти. Тут быть должен, а нет.
— А сетка? — крикнул Владигор.
— Висит, не взлететь, — отозвался тот.
— Далеко не отходи, — велел князь. — Не отыщешь выхода, возвращайся.
Прошло еще немного времени. Чуча засунул два пальца рот и оглушительно свистнул. С шероховатых стен посыпался песок. Владигор почесал в ухе:
— Предупреждать надо. Чуть не оглушил, окаянный.
Издалека и совсем с другой стороны раздался ответный свист, совсем тихий.
— Эк ведь куда занесло его, — покачал Чуча головой. — С пути сбился совсем.
Свист повторился. Был он еще тише, чем до этого.
— Уходит все дальше от нас, — заволновался Владигор.
Аскан спрыгнул с коня и подбежал к нему:
— Давай, князь, подбрось меня, как тогда в яме!
— А что, верно! — оживился Владигор. — Нож есть у тебя, чтоб эту сетку проклятую порвать? Нет? Чуча, дай ему свой.
Подземельщик протянул нож, который аскан заткнул за пояс. Владигор схватил его за бедра и подбросил вверх. Аскан зацепился пальцами за верхний край стены, подтянулся и перебросил через стену правую ногу. Затем он сел на стену верхом, почти касаясь сети головой, и достал нож. Дальше произошло неожиданное. Аскан поднял руку, чтобы полоснуть по ячейкам, и рука его запуталась в сети. Он попытался перехватить нож левой рукой, и тут сеть колыхнулась, и певец прилип к ней спиной, повиснув над коридором и беспомощно глядя на Владигора сверху вниз.
