Лена оглянулась на своих друзей. Лицо Маркуса было сурово и неподвижно, шут страдальчески морщился, и до Лены дошло: здесь сейчас столько магии, что амулет у него на груди раскалился, а снять его он не может.
Это продолжалось почти целый день, но никто даже не сошел с места. Зрелище было одновременно трагическим и величественным. Эльфы не обращали внимания на группу людей под тентом, но не заходили сзади: все располагались перед ними. Ровными рядами ставили шатры и палатки, вбивали шесты и привязывали к ним лошадей, дети следили, чтобы не разбредались животные.
Потом снова пошли вооруженные воины, видно, прикрывавшие отход. Собственно, практически все эльфы, даже дети, были вооружены: у кого висел у пояса кинжал, у кого виднелся за спиной лук. Но по этим сразу было видно: солдаты. На них не было кирас, как на королевских гвардейцах, но были серебристые шлемы, куртки и перчатки были покрыты металлическими пластинами.
Последними прошли маги. Лиасс благодарно кивнул Лене, вскинул руки – и задымленное небо исчезло. Проход закрылся.
Эльф повернулся к королю и поднял правую руку. Послышался странный звук – пятьдесят тысяч эльфов прекращали свои занятия и поворачивались к ним. Лиасс опустился на одно колено, прижал к сердцу раскрытую ладонь – и все пятьдесят тысяч повторили его движение, кроме, наверное, грудных детей.
– Я, Лиасс, Владыка эльфов, благодарю короля Родага, принимаю его законы, обязуюсь исполнять его требования и клянусь ему в вечной верности.
И пятьдесят тысяч голосов повторили:
– Я клянусь королю Родагу в вечной верности.
Лиасс склонил голову – и пятьдесят тысяч голов склонились.
Верховный маг был потрясен. Да и сам король, хотя и надеялся на это, не выглядел спокойным, хотя голос его звучал твердо:
– Я принимаю твою клятву, Владыка. Я принимаю вашу клятву, эльфы.
– Приветствую короля людей и эльфов, – не вставая, произнес Лиасс, и пятьдесят тысяч голосов повторили:
– Приветствую короля людей и эльфов.
Родаг протянул ему руку. Только тогда Лиасс встал и пожал протянутую руку. Потом он склонился в глубоком поклоне перед Риной:
– Приветствую, моя королева.
– Приветствую, Владыка.
Лиасс взмахнул рукой, и эльфы вернулись к своим занятиям.
– Сколько их? – спросила Рина потрясенным шепотом.
– Пятьдесят тысяч, – тихо ответил Родаг. Лиасс услышал и покачал головой:
– Сорок четыре, мой король. Две тысячи прикрывают наш отход.
– Четыре тысячи за два дня… – с нескрываемым ужасом повторил Родаг. – Четыре тысячи – за два дня!
– И восемнадцать тысяч человек, – добавил эльф.
– А как же те, которые прикрывают отход?
– Если ты позволишь, рано утром я открою проход последний раз. Хотя я не надеюсь, что кто-то из них доживет до утра. – Рина, даром что королева, ахнула, и Лиасс склонил голову: – Благодарю тебя за сочувствие, моя королева. Поверь, мы умеем быть благодарными. – По его знаку несколько эльфов притащили сундучок, сам по себе бывший произведением искусства, и еще какие-то предметы. – Прошу тебя, моя королева, прими это в знак нашей преданности. Прошу тебя, мой король, прими это в знак нашей преданности.
Королю, естественно, достался клинок, вызвавший вздох восхищения у невозмутимого Маркуса, а королеве – диадема, вызвавшая вздох восхищения не только у небалованной Лены, но и у самой Рины. Сундучок поставили перед королем. Лиасс откинул крышку:
– Это плата за землю, мой король.
Через пару минут Родаг обрел дар речи:
– Здесь слишком много, Владыка.
Наверное. Такое Лена видела в кино про пиратов. Сундучок был заполнен вовсе не золотом, а шлифованными или ограненными драгоценными камнями немаленьких размеров. Лиасс пожал плечами:
– Значит, остальное пойдет в зачет налогов за какое-то время.
– У нас не настолько высокие налоги.
Лиасс засмеялся.
– Даже странно, мой король, что приходится тебя уговаривать. Если и этого много, значит, мы сможем купить у короны фуражное зерно, необходимые припасы, инструменты. Мы взяли все, что могли, но этого мало. Я же говорил, что это будет выгодная для тебя сделка, мой король.
– И твои маги будут служить мне? – покосившись на Верховного мага, спросил король.
– Я же принес тебе клятву верности, мой король, – вроде бы даже удивился Лиасс. – Я принял все твои условия – и мои эльфы приняли их вместе со мной. Я – маг.
– И сильный, – проворчал Верховный. – Хотя магия эльфов имеет несколько иную природу, я чувствую твою силу… Владыка. Магия эльфов – на службе короля… Может быть, это действительно выгодная сделка, мой король.
Лена потянула шута за руку и почти беззвучно поинтересовалась:
– Откуда такая святая вера в клятвы?
– Потом объясню, – ответил он одними губами.
– Пусть твои советники подготовят письменный договор, – предложил Лиасс. Король удивился:
– Разве ты не хочешь, чтобы в составлении договора принимали участие и твои советники?
Лиасс покачал головой.
– Я не беру назад своих слов, мой король. Я сказал, что приму любые условия, значит, приму любые.
Советник явно оживился, да и Верховный маг тоже приободрился. Наивные люди! Да Лиасс купил Родага с потрохами этим заверением, и теперь уж точно король лично проверит каждую буковку договора и самолично вычеркнет все, что покажется ему излишним. Лиасс не дурак. И физиономист неплохой. Пусть Родаг король – он честен и порывист, способен действовать под влиянием эмоций, а не логики. Именно это Лене в нем и нравилось, пусть даже эмоции – и их следствие – были отрицательными, потому что воздействовать на логику она никак не могла, а вот на эмоции – вполне. Сама такая…
– Хорошо, – решил Родаг. – Ну что ж, я рад приветствовать эльфов в Сайбии. Я действительно рад.
– Я знаю, – кивнул Лиасс. – А теперь не позволишь ли заняться делами? Сейчас у нас будет много хлопот.
– Да. Конечно. Нам пора возвращаться. Я оставлю здесь пару гвардейцев и… вот, скажем, Кариса Кимрина. При необходимости он может связаться со мной.
– Я бы тоже хотела остаться здесь, – услышала Лена свой собственный голос. А молодец. Без всяких «позволено ли мне будет». Я, чай, Светлая, сама решаю, где мне быть и что делать. Вот и за эльфами присмотрю, чтоб не безобразничали.
Самое смешное, что это было воспринято именно так. На лице Верховного мага появилось явное облегчение, а Карис и вовсе просиял: его не радовала перспектива остаться одному в среде, которую он считал враждебной. Лиасс отвесил глубочайший поклон:
– Я и мечтать не мог о такой чести, Светлая.
Родаг замялся. И оставлять Лену здесь не хотел, и приказать ей не мог. Соображал он, надо признать, быстро. Пробросав несколько вариантов, смирился:
