Дкархи больше не появлялись. Об их присутствии напоминал лишь едкий неприятный запах паленой шерсти.
– Спустимся вниз? – предложил Вергун, кивая в сторону пирамиды.
– Да, пожалуй. – Дева Клинка почему-то медлила.
– Что-то случилось?
– Звезда только что предупредила меня. Через час, а может, меньше, тут произойдет землетрясение. Нужно отыскать маяк. Спускаемся…
– Как он выглядит?
– Не знаю.
– Как же мы будем его искать?
– Он должен находиться в самом сердце модуля, там, где ты когда-то нашел меня.
– Теперь помню, – кивнул Ловчий. – Но меня вел безликий голос.
– Коммуникатор бортовых систем, – в очередной раз произнесла непонятные слова Мара. – Система знала, что долго поддерживать криобиоз не сможет, поэтому искала для меня подходящий носитель. Те люди, что раньше жили по соседству, не подходили. Знаешь, ты очень вовремя забрел в это место тогда, много лет назад. Словно чувствовал, что я погибну. Ты пришел и спас меня.
– Я бы с удовольствием сделал это еще раз, – усмехнулся Сын Карны. – Именно тогда я впервые осознал, что такое надежда.
Кажется, она не поняла его. Но он не стал пояснять. Заново родиться суждено не каждому.
А ему вот удалось.
Все было таким же, как и тогда. Сколько лет прошло? Сотня? Две сотни? Три? Вергун не мог точно сказать. А может, прошел всего лишь год? Он боялся спрашивать Мару. Боялся ее ответа. Ведь определенность тут же обнажит фальшивку… поддельную память, созданную той, кого он считал своей союзницей. Карна отвергла его в самом конце пути. Он больше ей не нужен. Вергун часто тайно мечтал об этом моменте, но, когда он наконец настал, осталась лишь зияющая пустота там, где должно находиться сердце.
– Почему ты остановился?
Голос Девы Клинка подействовал словно удар ножа. Ловчий вздрогнул, по-прежнему не находя в себе силы переступить порог тьмы, начинающейся в двух шагах. Он знал, что назад уже не будет возврата. Худшая пытка из всех, и отступать, по сути, некуда. Его лишили всего. Он сам себя лишил. Чего теперь жалеть, колебаться?
Мара ждала. Мара не торопила, хотя могла спуститься в круглый зев железного туннеля первой. Почему-то для нее было очень важно, чтобы первым порог переступил именно Вергун. И он заставил себя сделать этот последний роковой шаг.
Вспыхнул свет.
– Так и должно быть, – поспешно проговорила за спиной Дева Клинка. – Сработала автоматика. Сенсоры, встроенные в пол, почувствовали тебя. Тут есть энергия, ведь реактор до сих пор действует, хотя оболочка в нескольких местах повреждена. Потребуются сотни лет для того, чтобы болота очистились от излучения.
– Это место вновь обрастет невиданными легендами, – усмехнулся Вергун, подавив разрастающийся холод в груди. – Я хорошо помню, будто все произошло только вчера. Помню, как спускался вниз и как меня удивили железные стены. Затем была дверь. Как только я приблизился, она открылась, и там среди яркого света я увидел тебя.
Она взяла его за руку, легко увлекая вниз. Круглая дверь на этот раз оказалась открыта. В огромном зале горел приглушенный свет. Ветер намел множество осенних листьев, желтым ковром шуршащих под ногами.
Прозрачный саркофаг находился на прежнем месте. Крышка откинута. На белом ложе тоже желтели листья, они не боялись необъяснимого, потому что им было все равно.
Вергун осторожно коснулся прозрачной крышки. Неужели ему снова снится все тот же сон?
– Он должен быть где-то поблизости, – Мара суетливо осматривала каждый угол. – Помоги мне. Маяк, это такое небольшое устройство, вроде… как же тебе объяснить? Проклятье! Ну конечно, как я могла забыть?!! Технический отсек, инструменты…
Продолговатая панель в стене открылась лишь после того, как Вергун просунул в узкую щель лезвие ножа.
– Так, медтестер… не то… – Дева Клинка быстро перебирала какие-то непонятные предметы. – Оружие… световые патроны… дозиметр… сколько же тут всего…
Она просто сваливала все эти сокровища себе под ноги, нетерпеливо шаря в глубокой нише.
– Кажется, нашла!
Небольшой ларец с прозрачной ручкой был тут же вынесен наружу. Ловчего удивил немалый вес спрятанного внутри устройства, но, наверное, так было необходимо.
– Отойди чуть в сторону.
Выбрав ровное место, Мара поставила ларец на землю и, присев рядом, принялась над ним колдовать. Поначалу у нее ничего не получалось. Но вот внутри что-то щелкнуло, и крышка сама собой раскрылась.
Сын Карны с интересом рассматривал ожившее чудо. Из устройства выдвинулись длинные металлические ноги. Коснувшись земли, они приподняли ларец, проворно переместив его чуть в сторону.
– Сейчас маяк сам отыщет подходящее место! – шепотом сообщила Мара. – Я думала, он не заработает, но конструкция, к счастью, рассчитана на долгие годы консервации.
Наконец диковинное механическое устройство остановилось, удовлетворившись выбранным клочком земли. Металлические конечности крепко вцепились в грунт, а из ларца появился яркий красный камень на длинном блестящем стержне.
– Закрой глаза! – успела крикнуть Дева Клинка.
Вергун подчинился, по опущенным векам ударила резкая вспышка, лицо обдало теплом.
– Теперь можно смотреть!
Тонкий словно тетива кроваво-красный луч бил прямо в низкое небо. Мгновение – и он исчез, железная крышка с жужжанием стала на место.
– Все, сигнал принят, место определено!
– И что теперь?
– Теперь просто ждать! – пожала плечами Мара. – От нас больше ничего не зависит.
Как странно чего-то ждать в самом конце пути. Или, быть может, в начале нового?
Эта мысль задержалась в голове Ловчего, но не надолго, потому что неожиданно ему изменило зрение.
Две картинки наложились друг на друга.
На одной он видел простирающиеся вокруг болота и жидкий лес чахлых деревьев, на другой желтела пустыня. Сын Карны присмотрелся, заметив торчащую из песка рукоять меча.
Его меча!
Как такое могло быть?
Он зажмурился, закрыв глаза руками.
Тьма распугала все цвета, лишь красная пелена оставалась где-то там, на зыбкой грани пустоты. Он боялся снова смотреть, но багровые пятна пугали еще больше.
Тогда Ловчий убрал руки и осторожно открыл глаза.
Все было как прежде. Рядом на небольшом сером камне сидела Мара, подставив лицо выглянувшему из-за облаков осеннему солнцу. В густых черных волосах запутались желтые листочки. Дева Клинка жмурилась, по ее лицу гуляло солнце.
Все как прежде… кажется, как прежде…
Откуда же взялась та странная картина?
Ведь он давно покинул пустыню?
Или нет?
Что, если Вергун по-прежнему там, лежит на песке, попав в ловушку собственных иллюзий. Ведь, потеряв цель, так легко обмануть себя, заблудиться… Вот оно, бегство… самое жуткое из всех…
