— Значит, его нужно беречь от тебя, — хмыкнула я.
Варриэль грустно усмехнулся и опустил голову. Дрогнули острые уши.
— Я не злой колдун, а придворный маг. Чувствуешь разницу?
— Не вижу разницы между властолюбивой сильной тварью и сильной тварью же, но подчиняющейся властолюбивому господину.
Варриэль сжал кулаки. Задела.
— Я не тварь, — процедил маг.
— А давеча согласился с Эринэлем на этот счёт, — напомнила я.
— У меня было хорошее настроение.
— Неужто за полдня оно испортилось?
— Представь себе, за день оно менялось несколько раз.
— Ты часом не в положении?
— Юмор плоск, — с каменным лицом отозвался Варриэль.
Тут я замолкла. Действительно, перегнула палку.
— Так зачем я тебе? Ну ношу я камушек, и что дальше? — попыталась вернуться к основной теме я.
— Я не просто так стал придворным магом ещё при отце Филиппа, — тяжело вздохнув, начал Варриэль. — Без связей в замок не пробиться. Я родился в семье лорда, самого приближенного к королю человека. Вернее, мой отец не был человеком. Он был эльфом. И сейчас, наверное, живёт где-то за горами. Эльфы долгожители, живут не один десяток тысяч лет…
Я присвистнула. Нет, про долгожительство эльфов мне известно. Но чтобы так… Это ж свихнуться можно раз десять за всю жизнь!
— …А мать была простой смертной, — продолжал тем временем Варриэль. — Вышла за отца замуж. В Энтаре смешение рас — нормальное, разрешённое законом явление, хоть и редкое в обычной жизни. Через некоторое время родился я. Тогда лишь мой отец знал, кто я такой.
— И кто же? — нетерпеливо спросила я. Надо было кончать, иначе ностальгия по ушедшим временам затянется надолго.
— Наследник трона Энтары. Истинный, — Варриэль гордо вскинул подбородок. А у Теллуриэля получается лучше, обломись.
— И как же это получилось? — не преминула спросить я.
— Больше тысячи лет назад в Энтаре правила династия Анмаров. Это были правители, назначенные самим Создателем. Люди. Поначалу королевство было сугубо людское. Но потом начали переселяться эльфы. Смешались с местным населением, прижились. Вскоре при дворе появился первый полуэльф, ставший шестым королём Энтары. Следующим стал эльф на три четверти крови. И восьмым, понятное дело, стал чистокровный эльф.
В моде были браки с эльфийками, я так поняла.
— Это был мой дед, Нирмадриэль Арион…
— Можно короче? — взмолилась я, понимая, что принять ещё одно километровое имя задача не для моего убитого мозга.
— Словом, мой дед, — согласно кивнул Варриэль. — Однако тысячу лет назад его попытались свергнуть. И свергли ведь! К власти пришёл Краш, человек. Добрый, в сущности, мужик, но доверчивый. Управлял им маг-чернокнижник. Мощнейший заклинатель и такая злюка, каких захочешь, не найдёшь. Вот кого следовало бы назвать тварью! При них в стране воцарился голод, началась гражданская война. Дед вместе с моим, тогда уже почти взрослым отцом, бежали вглубь страны. Что они могли сделать? Со всей их эльфийской магией они не хотели противостоять тому, что поддерживало Краша и мага — силе созданного Хранителем амулета Мира. Долго Краш на престоле не удержался. Амулет был выкраден, Краша свергли, маг бежал. Но династия Анмаров пропала. К власти пришёл не знаю сколько раз прадед Филиппа. Однако он знал и помнил своих предшественников. Чтобы не наслать на самого себя гнев Создателя, он вернул моего отца в замок придворным магом. Дед погиб в бою с эльфами, со своими сородичами. Ну, собственно говоря, через пятьдесят лет родился я и вот уже два столетия я сам придворный чародей. Но кровь Анмаров течёт в моих жилах. Поэтому и амулет Мира так отреагировал на меня.
Я долго молчала, переваривая информацию. Рассказ показался мне бессвязным и весьма неправдоподобным. И смысла возвращать амулет на родину я теперь не видела. Энтара и без него процветает, король доволен…был, пока не согнали с насеста. Ничего, придёт ещё какой-нибудь амбициозный фанатик и сгонит с кресла Ллимиарэля. И снова все будут счастливы. Я тут причём? Амулет тут причём? Но что-то держало меня, не давало плюнуть на всё с высокой башни.
— А какая связь между амулетом и твоей династией? — поинтересовалась я.
— Этот артефакт создавался для нас. Это своеобразный символ истинной власти. Своему настоящему хозяину он даёт силу, не позволяет совершать проступки и глупости, уберегает от порчи властью, помогает мудро править и принимать верные решения.
— А тот…Краш, он что?
— Он ничего. За него говорил маг, а ему амулет служил как сторож и помощник в чёрной магии.
— А теперь ты чем недоволен? Ллимиарэль вроде не последний злодей. Или ты хочешь власти? — осведомилась я.
— Как это ни странно, от власти я бегу, как от огня, — Варриэль грустно усмехнулся. — Посему, наверное, и служу Ллимиарэлю.
— А его ты считаешь истинным властителем, раз помог взойти на престол?
— Нет, просто у меня свои слабости. Я хочу спокойно работать, хочу помогать людям, учить их. Хочу основать Университет магии. Филипп мне это тоже обеспечивал, но и вызывал на разные выезды, приёмы — словом, отвлекал. Ллимиарэль же обещает покой.
Я вздохнула. Обещания не всегда выполняются.
— Мне пора, — встрепенулся внезапно Варриэль. — Но я вернусь.
Безусловно, безусловно. Здесь же твоя лаборатория.
Варриэль поднялся, отряхнул свой плащ, сделал каменное лицо и быстро покинул комнату, даже не попрощавшись. Хам. Оставил меня одну, без еды, питья и компании, бросив только "Я вернусь", и скрылся в неизвестном направлении. Рассказал мути всякой, в которую даже десятилетняя девочка не поверит, навешал лапши на уши. Но лапши, признаться, отборной.
"А что, если это правда?" — тихо поинтересовался Юка.
Да всё равно, отсюда выбираться надо. Он может не оставить меня в живых.
"Если бы он хотел, он убил бы тебя, не задумываясь, и отобрал бы амулет. Здесь что-то не так", — задумчиво произнёс Вермерх.
И то верно. Ждёт, что я сама отдам ему амулет, наверное.
"А ведь точно! Он не может отобрать у носителя его вещицу, пока носитель не отдаст её сам!"
С чего такая идея?
"Да так, в голову стукнуло", — смущённо пробормотал Вермерх.
Внезапно один из стеллажей затрясся, на пол начали вываливаться книги. Поднялась вековая пыль, забивалась в нос, лезла в глаза. Я зачихала и прослезилась. Что за напасть? Снаружи послышался рёв, хлопанье огромных кожистых крыльев. Стеллаж с грохотом рухнул на дощатый пол. Стена, к которой он был прислонен, начала трескаться, отваливались куски штукатурки и камни. Я поняла: сейчас завалит. Погибну я самой дурацкой смертью, которая возможна. Нет уж! Я жить хочу! Хотя раньше радовалась бы гибели.
