Я сидел в самом низу, и молча наблюдал за состязанием. Здесь ближе всего к ристалищу, а потому и видно лучше. Со всех сторон меня толкали и пихали галдящие простолюдины, но я не обращал на них внимания. Молча и терпеливо сидел и следил за турниром. На высоком деревянном возвышении, крытом полосатыми шелковыми пологами, восседал король, в сопровождении близких, вельмож, и вассалов. Он хлопал, кричал и стучал по трону не хуже остальных, очевидно подавая пример. И пример его был заразителен. Безучастными казались только стражи. Облаченные в кирасы и открытые гребенчатые шлема, они бесстрастно наблюдали за турниром, но чаще оглядывались по сторонам. В руках их поблескивали вычурные алебарды и гвизармы, изукрашенные чернью и позолотой, насаженные на резные рукояти с длинными красными кисточками.
На специально отведенную трибуну ступил глашатай, вызывающий претендентов на поединки. Легкий ветерок трепал его льняные локоны и пестрый красно-желтый дублет, расшитый золотыми королевскими грифонами. Он властно воздел руку, и зрители умолкли. Глубоко вдохнув, герольд торжественно огласил:
— На ристалище вызывается лорд Годдрих фон Эммельбах, граф Тильборский, из замка Лацхоффвальд. Его прозвище «Железный Кулак». Его цвета — гюльз и траур. (У герольдов это значит красный и черный). Его символ — латная перчатка, сомкнутая в кулак. Он храбр и силен, и подобен железному кулаку, призванному выбивать дух из своих противников. Его девиз: единство силы и воли, бьющее в цель. Он дал обет победить и добиться руки возлюбленной дамы. Лорд Годдрих фон Эммельбах!!!
Под рев труб и овации зрителей из деревянного проема выехал рыцарь. Его сопровождало два пажа. В их руках реяли его знамена — золотой латный кулак на черно-красном поле. По другую сторону шли два оруженосца. Они несли длинное турнирное копье, перевитое черными и красными полосами. На всаднике красовался сплошной глубоко вороненый доспех, украшенный редкими золотыми накладками. Они очерчивали края наплечников, латной юбки, коленных и локтевых чаш и манжет перчаток. На груди тоже изображение кулака, золотом насеченное по кирасе. Голову его венчал топхельм — глухой турнирный шлем с наклепанным золотым крестом и узкими прорезями, напоминающий скорее ведро. Над макушкой шлема высилась кованая латная перчатка, прикрепленная к плоскому верху. Она была недвусмысленно наклонена вперед и сведена в кулак. По ободу шлема тянулся бурлет — матерчатый венок, перевитый черными и алыми лентами в золотых крестах. Ленты рассыпчатым веером спадали на кованую спину и гребенчатые плечи.
Не успели трубы умолкнуть, как герольд вновь огласил с трибуны.
— На ристалище вызывается Лорд Виго де Руне, граф Ривонский, по прозвищу «Соколиное Крыло», из замка Хайкасл. Его цвет лазурь (синий). Его символ — сокол, падающий с небес. Его девиз: стремительность и точность. Он стремителен и быстр, словно сокол, бьющий клювом на лету. Его конь подобен крылу, что несет своего хозяина к победе. Он дал зарок ни разу не промхнуться. Лорд Виго де Руне!!!
Из проема по другую сторону ристалища выехал вышеупомянутый лорд. Его доспех сиял ослепительной белизной. Над головой хлопало синее знамя с золотым соколом, пикирующим вниз. Оруженосцы уже несли желто-синее копье. Рыцарь сдвинул забрало шлема, увенчанного высоким гребнем и золотыми крыльями. Он широко улыбался, подняв согнутую в локте руку. Поклонники приветствовали его дружными воплями и криками.
— Лорд Виго, мы верим в вас! — пробивалось сквозь шум.
— Покажите ему, как надлежит сражаться!
— Да восторжествует Сокол!
— Соколиное Крыло! Лети быстрее ветра!
Я прислушался. С другой стороны доносились вопли иные.
— Лорд Эммельбах! Да здравствует лорд Эммельбах!
— Выбей дух из этой курицы!
— Сокруши своим кулаком!
— Давай, Годдрих, размажь его по земле!
Затем я снова посмотрел на Виго.
— Куда ему до тебя! Он тяжел и неповоротлив! Бей в голову!
— Ты сильнее, давай, да восторжествует Соколиное Крыло!
С другой тоже не умолкало.
— Разнеси его вдребезги, лорд Железный Кулак!
— Выбей из него перья!
— Пусть он сломает клюв!
Да, напряжение росло с каждым мгновением. Если рыцари сейчас покинут ристалище, то зрители наверняка передерутся, доказывая, чей кумир сильнее.
И вот торжественно запели трубы, украшенные флажками. Следом раздался звонкий удар в гонг, дребезжащее эхо поплыло над ристалищем. Знаменосец взмахнул клетчатым турнирным флагом. А в следующий миг рыцари с грохотом сорвались в карьер. Тяжелая крупная дрожь сотрясала землю, песок взвивался, пряча в облаках ноги коней. Зрители кричали, поддерживая своих избранников. Белая и черная вспышки стремительно неслись навстречу друг другу. Их копья уже опустились, с жадностью готовясь к страшному касанию. Рыцари тоже слегка наклонились вперед, пригнув головы. Кулак и крылья ждали встречи…
Казалось, два мифических броненосца несутся навстречу друг другу, подгоняемые слепой яростью. Слепой в буквальном смысле, ведь обзор в шлеме сильно ограничен. Облака пыли клубами взвивалась позади, точно призрачные змеи. Воины сближались с невероятной скоростью, но все же казалось, что время на миг замерло…
Как вдруг ожило! Невероятный удар разнесся над головами собравшихся. Рыцари ударили одновременно, с точностью угодив друг другу в левое плечо. И оба разом откинулись, едва не ломая спины. Благо, плечо каждого прикрывала грангарда — толстая пластина, крепящаяся поверх основного доспеха. Она-то и держала нечеловеческий удар копьем, многократно усиленный движением коня. Тупые копья разлетелись вдребезги, под одобрительный взрыв яростных воплей.
Герольд махнул рукой направо и налево. В специальные гнезда встали флажки. Счет один — один.
— Вот это сшибка! — орал под ухо какой-то парень, пихнув под локоть. — Ты видал такое? Нет, ты видал?!
— Видал, видал, — тихо говорил я.
— Наш Виго сейчас нанижет его на копье!
— А я бы не говорил так уверенно.
— Брось, братец, он уже не раз побеждал!
— Братец? — усмехнулся я.
— А чего? Не из местных? Мы все здесь друг друга так зовем.
— Да как тебе сказать… это неважно.
— Так ты чего, не веришь в Соколиное Крыло?! — не унимался он.
— Вообще-то мне все равно, — равнодушно покачал я головой. — Но, так или иначе, победит Железный Кулак.
— Это почему? — вдруг вытянулось его прыщавое лицо.
— А это не меня надо спрашивать.
— Но… откуда ты знаешь?
— Трудно сказать. Вернее, объяснить тебе.
Он воинственно надулся, насупился и грозно сдвинул брови.
