— Какие‑нибудь изменения были? — тихо спросила мадам Помфри Ремуса.
Теперь все узнали на собственном опыте, что стоит обращаться именно к Ремусу, если не хочешь нарваться на саркастический или злой ответ. Он, как и Сириус, переживал за состояние Гарри, но жуткий страх сорваться заставлял его держать свой гнев под контролем. Волк в нем выл от желания защищать "детеныша", стремился мстить за все нанесенные раны и за боль Гарри, и мстить долго. Время от времени ему приходилось все же принимать успокоительное, но, по крайней мере, он его принимал.
— Никаких, — честно ответил Ремус. — Как Дамблдор справляется с натиском министерства?
— Министр становится довольно нетерпелив, — подтвердила мадам Помфри и, открыв баночку, опустила туда пальцы. — Если Гарри не очнется до конца учебного года, министр хочет перевести его в св. Мунго, под присмотр министерства.
Она зачерпнула немного мази и стала осторожными движениями наносить ее на грудь парня.
— Никто никуда не заберет моего крестника, — прорычал сквозь зубы Сириус. — Я увезу его в другую страну, если понадобится. Этот идиот не получит Гарри.
Ремус с мадам Помфри обменялись взглядами, и медсестра продолжила наносить мазь на грудь пациента. Сириус не отрывал взгляда от Гарри, накрыв обеими рукам маленькую ладонь подростка. В таком состоянии Гарри выглядел гораздо моложе… максимум на двенадцать лет. Сириус легонько коснулся лица Гарри и тут же вздрогнул от неожиданности, когда парень потянулся навтречу прикосновению. Раздался слабый стон, и Ремус с мадам Помфри поняли, что Гарри постепенно приходит в себя.
— Гарри? — тихо позвал Сириус, крепче сжав руку парня. — Гарри, ты слышишь меня?
Еще раз слабо простонав, Гарри повернул голову на голос. Сириус провел рукой по волосам Гарри — реакция была мгновенной. Гарри медленно приоткрыл глаза, но было ясно, что он окончательно еще не пришел в себя. Сириус не знал, понимает ли Гарри происходящее вокруг, но ему было все равно. Главное, парень проснулся.
— Мы должны сообщить директору…
— …даже не думайте об этом, — перебил Сириус мадам Помфри, даже не взглянув на нее. — Гарри не в состоянии сейчас отвечать на вопросы.
Тон, каким это было сказано, не оставлял места возражениям. Лицо Сириуса смягчилось, и он вновь посмотрел на Гарри.
— Не беспокойся, Гарри, — мягко произнес он. — Ты в безопасности. Если мне нужно будет оставаться вместе с тобой как Бродяга, я сделаю это. Я сделаю все возможное, чтобы ты был в безопасности, Сохатик. Обещаю.
Гарри захныкал, по его щекам покатились слезы. Ремус тут же оказался рядом с Гарри, присел на край кровати и осторожно обнял парня.
— Все в порядке, сынок, — тихо сказал он. — Просто подожди. Мы знаем, что болит.
Гарри перестал хныкать, но слезы продолжали катиться по его лицу. Увеличив кровать, Ремус вытянул ноги. Только когда голова его коснулась подушки, он понял, насколько устал. Почти рефлекторно Ремус обнял Гарри одной рукой и прижал к груди. Сириус превратился в Бродягу и запрыгнул на кровать, улегшись рядом с Гарри. С большими усилиями Гарри переместил руку, зарывшись пальцами в шерсть собаки, и снова уснул…
* * *
Следующее, что услышал Гарри, было рычание собаки. Страх схватил за горло, и по телу пошла дрожь. Он не знал, что и думать. Полуночник не стал бы рычать, если бы поблизости не было какой‑то опасности. Сам он едва мог пошевелиться и чувствовал, что его рот и нос закрывает что‑то типа маски. Какое сопротивление он окажет, если не в силах что‑либо сделать?
— Гарри, успокойся, — раздался тихий голос, принадлежавший Ремусу. — Ты в безопасности. Бродяга просто чересчур оберегает тебя.
Гарри медленно открыл глаза и посмотрел на Ремуса. В глазах парня еще стояли слезы. Ремус ободряюще улыбнулся ему и сжал руку.
— Хватит, Бродяга, — предупреждающе произнес Ремус. — Ты пугаешь Гарри.
Рычание прекратилось, и с хлопком на месте собаки оказался Сириус.
— Извини, Гарри, — искренне произнес Сириус. — Я не хотел пугать тебя. — Его взгляд упал на дальний край кровати. — Некоторым пока вовсе не следует находиться рядом.
Гарри проследил за взглядом Сириуса, но не увидел тех, кто там стоял. Было лишь четыре размытые фигуры, но по обилию белого цвета у второй справа Гарри понял, что это профессор Дамблдор. Гарри заволновался. Почему Сириус так огрызается на профессора Дамблдора? Не винит же он его во всем произошедшем?
— Сириус, у тебя есть все права сердиться на меня, — произнес Дамблдор уставшим голосом. — Я обещал защитить Гарри и не смог. Мне остается лишь в который раз принести извинения. Что бы я сейчас ни делал, это не изменит случившегося. Мы должны продолжать жить.
Гарри отвернулся и попытался прижаться к груди Ремуса, но помешала маска. Он не хотел думать о том, что случилось. Он хотел забыть это. Закрыв глаза, он попытался не думать о кладбище, но голова отказывалась подчиняться. Вспышки зеленного цвета, красные глаза Волдеморта, Седрик, папа и мама… все это проносилось перед его глазами снова и снова.
— Знаю, ты хочешь защитить Гарри, Сириус, — добавил профессор Дамблдор, — но сейчас единственный путь защитить его, это узнать, что произошло. Да и самому Гарри станет легче, когда расскажет.
— А обязательно делать это немедленно? — огрызнулся Сириус. — Он только что проснулся! Он еще недостаточно здоров, чтобы переживать все это снова! Посмотрите на него! Он пролежал без сознания почти четыре дня! Вы для него директор, Дамблдор! А мы, Ремус и я, его опекуны. Мы решаем, как для Гарри лучше!
Повернув голову, Гарри собрал достаточно сил, чтобы протянуть руку и коснуться руки Сириуса, что удивило того. Сириус посмотрел на Гарри и смиренно вздохнул, заметив мольбу в глазах подростка. Гарри не испытывал удовольствия от перспективы рассказывать обо всем, но еще сильнее он не хотел, чтобы Сириус с Дамблдором ругались из‑за этого. Он не хотел, чтобы кто‑нибудь сердился из‑за него.
Ремус соскользнул с кровати и поудобнее положил Гарри, а затем осторожно надел на него очки. Когда все вокруг приобрело четкость, Гарри смог разглядеть, что помимо профессора Дамблдора, около его кровати стояли профессора МакГонагалл, Снейп и мадам Помфри. Закрыв глаза, Гарри почувствовал, как по его телу прошла волна, и усталость внезапно исчезла. Чувство было похоже на выброс, но его он мог контролировать. Внезапно Гарри понял, что нужно делать. Он лишь надеялся, что сможет осуществить задуманное.
Он вытянул обе руки и коснулся Ремуса и Сириуса. Посмотрев в упор на профессора Дамблдора, он перевел взгляд на свою левую руку и вновь посмотрел на Дамблдора. В глазах директора появился интерес, но он просто кивнул и, подойдя к Ремусу, положил свою правую руку поверх руки парня. Гарри посмотрел на оставшихся взрослых, прося их последовать примеру Дамблдора. Профессор МакГонагалл неуверенно взглянула на Дамблдора, но подошла к Сириусу и положила руку. Мадам Помфри поступила также, и спустя несколько мгновений неуютной тишины профессор Снейп встал рядом с Дамблдором.
