Кэтрин Ласки - Девушка-сокол

Он замолчал, и остальные мальчишки обернулись к девочке.

— И что? — спросила она.

— И то. Мы считаем, что тебе лучше во все это не вмешиваться. — Квадратный подбородок Финна вздрогнул, после чего он крепко сжал челюсти.

Мэтти охватила ярость. Она знала, что такое выражение бывает у Финна, когда он что-то вбил себе в голову. И переубедить его будет не просто.

— Но ведь именно это нам и нужно — увидеть человека-тень, или кто там еще будет. Для этого построили три предыдущих домика. И это была моя «блестящая» мысль, не забывайте!

— Мэтти, просто это слишком опасно, — сказал Уилл. — В смысле, для девчонки.

Но, перехватив ее яростный взгляд, тут же отвел глаза.

— О боже, вы просто кучка дураков! — прошипела Мэтти. И, развернувшись, зашагала в лесную чащу. Пятый домик она построит сама. Кто может ей помешать?

Девочка даже точно знала, где его соорудить. Возле ручья росло несколько ив, и у одной ветви были широко расставлены — самое подходящее место для домика. Мэтти сделает стены из волнистых ивовых веток, связав их вместе. Этот домик будет не только самым лучшим, но и наиболее незаметным. Даже когда опадут ивовые листья, тонкие, словно плети, ветви будут вполне надежны.

Она решила приступить к работе немедленно. Сооружение маленького настила не займет много времени. Потом нужно будет нарезать отростков с деревьев, растущих у ручья. Они на этой неделе только распустили свои узкие длинные листья.

Девочка не знала, сколько она проработала, но после пятой или шестой ходки от берега с охапкой веток она заметила Финна, стоящего возле облюбованного ею дерева и разглядывавшего наполовину законченную постройку.

На голове у мальчика красовалась новая шляпа, скорее даже зеленый капюшон.

— Чего тебе здесь надо? — Мэтти уронила ветки к ногам и тут же принялась собирать их обратно. — Как видишь, мне не нужна твоя помощь.

— Вижу. — Финн замолчал на полуслове и пристально посмотрел ей в глаза.

«Что бы это значило?» — подумала девочка. Невероятная синева его глаз иногда шокировала ее. К ним очень хорошо подходил новый капюшон Финна, сделанный из оторванного рукава его туники с добавлением нескольких листьев. Знает ли он, какие синие у него глаза?

— Как ты меня отыскал? — спросила Мэтти, злясь на себя за столь дурацкий вопрос.

— Я же отслеживаю оленей, забыла?

— Я не олень.

— Знаю. Они не строят домов на деревьях.

— Спасибо за комплимент. Я поражена.

— Ну, я вообще-то тоже, — ответил Финн, поглядывая на домик.

— Ты о чем?

— О том, что этот домик, когда ты его закончишь, будет гораздо лучше, чем все остальные.

— И я должна тебя благодарить?

— Еще нет.

— Что значит «еще нет»? — спросила Мэтти, прищурившись.

— Ну, я еще не извинился за свое скотское поведение.

Мэтти отступила и, покачав головой, пристально посмотрела на него.

— Да, ты вел себя как скотина.

— Ну, я же и говорю — скотское поведение.

— Ладно, я принимаю извинения за твое полное скотство.

— Могла бы и не говорить «полное».

— Ну… тогда просто скотство.

Финн резко вдохнул и сказал:

— Слушай, мы собираемся стоять здесь, обсуждая слово «скотский», или что?

— Что значит «или что»?

— Я же могу помочь тебе, помочь закончить домик.

Мэтти широко распахнула глаза от изумления.

— Позволить тебе закончить мой собственный домик? Ну надо же, Финн! Ты только что сказал, будто я строю самый лучший домик. И если я позволю тебе помочь, то окажусь у тебя в долгу.

— Ты не будешь у меня в долгу. Никогда. — Финн нахмурил брови, и его синие глаза как будто потускнели.

— Ладно уж, помогай. Или нет, не надо. В этом не помогай!

Щеки Финна побагровели. Он крепко зажмурился.

— Что с тобой? — воскликнула девочка.

— Я приказываю себе не злиться, — ответил мальчик, не открывая глаз. — Ведь я пришел извиняться.

Мэтти приблизилась к нему, взяла его руку и осторожно пожала.

— Ты извинился, и я благодарна тебе. Но Финн, я просто хочу построить собственный домик сама, вот и все.

Нежное дневное небо превратилось в оранжевое, а потом в багровое. Солнце все опускалось, опускалось и наконец превратилось в маленький покрасневший желток на горизонте. С наступлением сумерек фиолетовые тени расползлись по местности, словно синяки, и замок Фитцуолтеров выделялся мрачной громадой на фоне собирающихся облаков. Длинные, сгущающиеся тени протянулись к Мэтти через голые поля, или так лишь казалось. Она чувствовала, как внутри у нее что-то извивалось, твердело и холодело. Если бы не соколы, отец и Мэг, то ничто не заставило бы ее вернуться в замок.

— Три года, — прошептала девочка себе под нос.

Почти три года прошло с того жуткого дня, и все равно на плитах двора остались пятна крови. Она всегда думала об этом, возвращаясь с охоты.

Замок представлялся ей темной громадой, сложенной из холодного камня, и противоположной миру густых лесов, широких торфяников, лугов и открытых полей, куда она ходила охотиться или играть с друзьями. Внутри замка не было ничего мягкого и податливого. Свет, пробивавшийся сквозь стрельчатые окна, казался осколками стекла на граните. Тени башен напоминали надгробия и как будто придавливали воздух своим весом.

Мэтти осторожно шла через ров по подвесному мосту. После нападения его так ни разу и не поднимали. И башенку с клетками, разрушенную катапультой, тоже не восстановили. Ее обломки остались лежать там, где упали, поскольку не осталось слуг, чтобы убрать их или отстроить башенку заново. Отец и Ходж были слишком старыми, чтобы ворочать камни. Мэтти предложила сделать новые клетки в помещении для стражи в центральной башне замка, и теперь птицы жили там. В верхнем из помещений, под самой крышей, девочка поселилась сама. По крайней мере, здесь было достаточно стрельчатых окон, через которые поступали свет и свежий воздух.

Здесь было почти так же хорошо, как в прежнем жилище птиц, а кое в чем даже лучше. Теперь можно было находиться при соколах постоянно. Но проходя по двору к башне, Мэтти каждый раз пугалась запустения, царившего в замке. До нападения отец был гордым феодальным лордом, ему подчинялось более пятидесяти воинов и сто крепостных, живших и работавших в стенах замка и в его окрестностях, принадлежавших лорду Уильяму.

В те времена в замке Фитцуолтеров кипела жизнь. Во дворе день и ночь царили суета и суматоха. В кузнице стучали молотами кузнецы, на дворе гоготали гуси, торопившиеся на кормежку к Мэг. Мальчик, следивший за собаками, спешил показать Мэтти новых щенков. Телега крестьянина, груженная турнепсом и прочими корнеплодами, выгружалась в сарай, доярка сбивала масло. Теперь все это исчезло. «Было ли оно когда-нибудь? — думалось девочке. — Как будто представление окончилось и актеры ушли со сцены».