Саксон посмотрел на него с ненавистью, но смолчал. Лицо постарело, под глазами повисли мешки.
— Да, — ответил я мертвым голосом. — Они меня признали…
— У вас нет времени, — напомнил барон уже четче, — чтобы собрать войско. Это значит, что леди Беатрисса сегодня ночью умрет. К сожалению, вы ничего не можете сделать.
Я потер ладонями лицо.
— А сколько в замке способных держать оружие? Он переспросил:
— Рыцарей?… Всего нас трое. Плюс вы, сэр Ричард.
— Я же сказал, — повторил я раздраженно, — сколько у нас людей, способных держать оружие?
— Челядь, что ли?
— Челядь тоже люди. Он пожал плечами.
— Челяди наберется человек двадцать. В смысле, мужчин. Но не думаю, что они… Все верно, они любили нашу хозяйку, но не пойдут же за нее воевать…
Я задумался, один план отпадает за другим. Саксон выглянул в окно.
— Сэр Ричард, там во дворе народ…
— Что им надо? — рыкнул я.
— Спрашивают вас. Альбрехт бросил резко:
— Гони их к черту! Не до них. Саксон двинулся в сторону двери, но я остановил взмахом руки.
— Погоди. Все равно ничего не могу придумать. Послушаю, что они просят… всегда просят, просят, просят! Черт бы их побрал.
Перед крыльцом теснился народ, а со всех сторон подходили еще и еще люди. Я видел, как через калитку в воротах вошли крестьяне из ближайшей деревни, взлохмаченные и запыхавшиеся. Я встал на верхней ступеньке, не успел открыть рот, как Кривой Джон, шорник, с низким поклоном протянул мне большой кожаный кошель. Я взял, ощутил непривычно большую для такого объема тяжесть, так бывает, когда берешь золото.
— Мы прослышали, — проговорил он, глаза его часто-часто мигали, — за леди Беатриссу требуют выкуп. Это все наше богатство, мы копили это много лет. Леди Беатрисса, тогда еще совсем девочка, дала нам, беглецам, надел земли и свою защиту. Без нее мы бы погибли.
Толкнув его, рядом встал Деревянный Джек, замковый плотник, с поклоном протянул мне узелок из плотного шелка.
— У нас сгорел дом и сарай с единственной коровой. Мы были обречены, но леди Беатрисса велела дать нам корову и дала приют, пока на ее деньги нам отстроили новый дом.
Местный гончар подал кувшин, в его глазах стояли слезы.
— Сэр Ричард, здесь не так уж много золота, но это мы скопили благодаря доброте и заступничеству леди Беатриссы. Она разрешила поселиться на ее земле и велела выдавать нам зерно из замка до тех пор, пока не получим свое…
Прачка, не помню ее имени, подала простую деревянную шкатулку, я ощутил по весу не меньше сорока золотых монет внутри. Прачка робким голосом прошептала:
— Мой ребенок умирал, я уже позвала священника, но леди Беатрисса прислала своего лекаря прямо среди ночи… и мой малыш выкарабкался!
За моей спиной шумно вздохнул Саксон. Я стиснул челюсти, а люди подходили и подходили, я передавал их дары Саксону, Альбрехту, наконец крестьяне начали складывать у моих ног не только монеты, но свои украшения, ожерелья. Женщины снимали кольца и вынимали из ушей серьги, протягивали мне умоляюще, еще не уверенные, что я не заберу себе, ведь я уже получил замок и земли, а леди Беатрисса мне только помеха.
Меня затрясло, когда последним подошел ребенок, очень тихий и молчаливый, на меня смотрит со страхом, но заставил себя протянуть руку и разжать кулачок. На его ладони блеснул цветными гранями камешек. Не драгоценный, но очень красивый, и, конечно, для ребенка это целое сокровище.
— Она вылечила мою собачку, — прошептал он, глядя на меня исподлобья испуганно и недоверчиво.
Альбрехт повернулся ко мне, брови взлетели на середину лбу.
— Сэр Ричард…
Я хотел рыкнуть, чтобы заткнулся, но не мог, слезы бегут безостановочно. Грудь вздымается, словно ее подстегивают электрошоком, а если заговорю, то голос будет дрожать, как фольга на ветру.
Я вернулся в главное здание, облачился в доспехи, взял меч, лук и молот, и только тогда, ощутив, что подбородок уже не прыгает, как у неврастеника, вытер слезы и снова вышел на крыльцо. Сердце сжалось: люди все еще подходят по мере того, как весть достигла первой деревни, а от нее перебросилась к следующей…
На крыльце растет горка дорогих вещей. На меня смотрят с надеждой, хотя умом каждый понимает, что я уже получил все, а то, что леди Беатриссу похитили, только сняло с моих плеч одну из проблем.
— Слушайте все! — сказал я громко. — Вчетвером не сможем освободить леди Беатриссу, а я не успею собрать рыцарей из соседних земель. Потому я рассчитываю на вашу помощь. Все мужчины, которые умеют обращаться с оружием, пусть сейчас же пойдут с сэром Саксоном в оружейную и подберут себе то, с чем смогут управиться.
Пока крестьяне и челядь вооружались под руководством Саксона, я собрал рыцарский совет в составе Митчелла, Растера и Альбрехта. По их угрюмым злобным лицам видел: теперь переживают похищение так же остро, как и я, — во-первых, успели полюбить леди Беатриссу, во-вторых, их лорду нанесено оскорбление, а это значит — плюнули в лицо им всем.
Я спросил:
— Как думаете, почему я должен принести именно в полночь?
Митчелл пожал плечами:
— Наверное, чтобы видели вас, а вы их — нет. Заставят пройти между кострами и встать так, чтобы свет падал только на вас.
Растер сказал зло:
— Наверняка у них там колдун. А колдуны сильны в полнолуние.
— Если колдун, — сказал Альбрехт практично, — то расчет на то, что будет и без костра видеть в темноте. Виконт Франсуа вроде бы тоже зрит в полной тьме, будто в ясный день.
Я поколебался, раскрывать ли карты, сказал с неохотой:
— Я тоже ночью вижу, как днем. Так что постараюсь пробраться к леди Беатриссе, пока вы будете драться с похитителями.
Огромный пугающе-красный шар солнца, совсем не слепящий, а похожий на приближающийся к земле астероид, весь в пятнах и кавернах, опустился за край земли. Тени слились, поглотив землю, только в небе еще долго полыхают пурпурные облака, медленно остывая, превращаясь в фиолетовые, а потом и вовсе в сине-черные. Мы выступили скрытно, вдруг да кто-то остался следить за замком. Все пошли вроде бы в другую сторону, только я один направился прямо к месту, указанному в письме.
Зайчика оставил задолго до лагеря разбойников, Пес крадется рядом со мной. Теперь, расспросив крестьян, уже знаю, что виконт не решился на такую гнусность со своими людьми, могли не согласиться, а прибегнул к помощи вожака разбойников Фалангера. Похоже, и за предыдущими нападениями стоит он…
Я пришел на пару часов раньше, подкрадывался, затаивался, подползал, вслушивался, ловил все запахи. Пес, чувствуя тревогу, ползет на брюхе, прижимается к земле, едва не распластывается по ней, как камбала. Сладко пахнет поздними осенними травами, пролетели трепещущие огоньки: то ли светлячки, то ли беспечные низшие эльфы, разумом почти равные светлячкам. Верх каменных стен, где устроили лагерь разбойники, блещет в лунном свете, словно облит расплавленным серебром, но внизу темень, и сами стены внизу как будто растворяются в густом черном дегте.
