— Здравствуй, наставник, — говорит Эргарет. — Мне всегда казалось, что скорость — это мое лучшее качество!
Вы трое вразнобой следуете его примеру, здороваясь с наставником.
— С утра был здоров, — откликается тот. — А насчет скорости, это и впрямь лучшее, что в тебе есть, Эргарет, все остальное гораздо хуже. Именно поэтому я и не стал бороться с этой твоей вредной привычкой. Должно же в тебе быть что-то хорошее? Эргарет, неужто свершилось: у такого оболтуса, как ты, — свои ученики?!
— Свершилось, — важно кивает Эргарет. — Что неопровержимо доказывает всю глубину твоего, наставник, заблуждения. Не такой уж я оболтус, раз у меня ученики завелись.
— Посмотрим, посмотрим, — кивает наставник и поворачивается к вам троим. — Ваше знакомство со службой состоялось не совсем так, как это должно происходить, — говорит наставник Эйнмер. — Впрочем, это обычная наша практика.
Он говорит это все настолько серьезным тоном, что до тебя не сразу доходит, что наставник попросту шутит. Рядом робко хихикает Тисаф, ты замечаешь ухмылку Дестина и чувствуешь себя самым последним тупицей.
— Похвально, — кивает наставник Эйнмер. — Это куда лучше, чем чувствовать себя гением.
Он стремительно разворачивается и дает подзатыльник стоящему рядом Эргарету.
— Наставник! — обиженно вскрикивает тот. — Да разве я чего?
— Так и я ничего, — ухмыляется Эйнмер. — А… а тогда за что?
— На всякий случай, — подмигивает ему Эйнмер. — Освобождаться от магических захватов ты Кертелина, кажется, уже учил?
— Учил, — отвечает Эргарет.
— В пьяном виде, оболтус эдакий! — ворчит Эйнмер. — Еще спрашиваешь, «за что»!
Эргарет огребает еще один подзатыльник.
— С ним только так и можно, — оборачиваясь к вам, сообщает Эйнмер. — Высокие лорды все как один — тупицы, каких поискать, но этот — нечто особенное!
— Наставник, вы роняете мой авторитет в глазах подопечных! — обиженно восклицает Эргарет.
— Авторитет? — фыркает Эйнмер. — А он тебе нужен? Если нужен — можешь подобрать. Разрешаю.
— Вообще-то нет, — ухмыляется Эргарет.
— В таком случае вопрос снимается, — важно кивает Эйнмер. — Хвала лордам-основателям, уборщики у нас имеются. Подметут твой оброненный авторитет. Им не впервой. Так. Эргарет, берешь Тисаф и Дестина на высвобождение из магических захватов. Объяснишь, покажешь… хорошо?
— Хорошо, — кивает Эргарет. — А Крэллин?
— С ним я сам позанимаюсь, — отвечает наставник Эйнмер.
«Он хочет показать мне что-то особенное?» — думаешь ты.
— Я и в самом деле хочу показать тебе что-то особенное, — улыбается Эйнмер. — К чему тебе еще раз проходить все то, что ты и без того уже усвоил? Я покажу тебе то, чего ты еще не знаешь, а дальше будешь заниматься вместе с остальными.
Он ведет тебя мимо небольших групп «Старших Братьев», под руководством наставников осваивающих искусство обращения с мечом, мимо тех, кто упражняется в стрельбе из лука, преодолевает какие-то хитроумные преграды. Впрочем, большинство групп вовсе ничего не делают. Они просто сидят, окружив наставников, внимательно их слушая.
— Скорей уж те, кто машет мечами, ничего не делают, — откликается на твои мысли Эйнмер. — Мечом, знаешь ли, махать ума не надо. Любой стражник на это способен. «Старшие Братья», конечно, должны уметь делать и это. Они всё должны уметь, но основная наша сила — вовсе не в умении держать в руках оружие. И не в истинной магии, раз уж ты об этом подумал. И не в том, что у нас есть амулеты, защищающие от любой магии почти полностью.
— А в чем же? — спрашиваешь ты, потому как от тебя явно ждут этого вопроса.
— В умении шевелить мозгами, — улыбается наставник. — Именно этому мы и учим своих подопечных в первую очередь. Вот ты клятву давал, клялся стоять на страже Закона, верно?
— Верно, — киваешь ты.
— А подумал ли ты о том, что для того, чтоб охранять Закон и жестко пресекать все его нарушения, этот самый Закон прежде всего следует досконально знать?
Ты молчишь. Тебе нечего ответить, но твое молчание красноречивее слов.
— Понятно, — усмехается Эйнмер. — У Тэйна и Эргарета весьма своеобразные представления о том, что именно следует сообщать своим подопечным в первую очередь. Могу поклясться, они об этом даже и не подумали. Ладно, пусть этим Эргарет займется. Заодно и сам вспомнит…
Ты настолько увлечен беседой, что почти не замечаешь, куда ведет тебя наставник. Какие-то ступени все вниз и вниз, и в глазах постепенно темнеет. Темнее, еще темнее… Внезапно тебя охватывает страх — ты один, в кромешной темноте… это слишком похоже на то, что уже было… так недавно было…
— Все никак не соберусь приказать повесить здесь хоть один светильник, — вздыхает невидимый в темноте наставник Эйнмер, и страх отпускает. Всего лишь темный коридор, ничего больше. Ты же не боишься темноты?
Внезапно кромешную тьму прорезают жутковатые сполохи света. Два огромных человеческих скелета, горящие каким-то невыносимо-красным светом, вышагивают из каменных ниш.
— Пароль?! — грохочут их безмолвные голоса. Ты слышишь их не ушами, а чем-то другим. Они отдаются мучительной болью в голове.
— Да я это, я… — вздыхает наставник Эйнмер.
— Проходи! — грохочут скелеты, отступая обратно в ниши. Жутковатые сполохи гаснут.
— Извини, я забыл предупредить… это всего лишь стражи…
Наставник отпирает маленькую скрипучую дверку.
— Входи, Кертелин.
Ты входишь, и… в первую секунду тебе кажется, что ты вновь вернулся в трактир, потом, что кусок «Трех белых овечек» каким-то образом был вырван и перенесен сюда. Потом ты понимаешь, что это все-таки нечто совсем другое, просто очень похожее.
— Вот тут мы и будем заниматься, — сообщает тебе Эйнмер.
— А… чем? — удивленно спрашиваешь ты, разглядывая до боли знакомые тебе вещи: подносы, посуду, даже какую-то еду…
— Сейчас ты переоденешься. — Эйнмер кивает в угол. — Там все, что тебе понадобится… так вот, сейчас ты переоденешься и будешь учиться обслуживать столик. Я сыграю за клиента, а если что пойдет не так — покажу и поправлю.
— Я буду делать… что? — тупо повторяешь ты.
— То, чего ты не умеешь, — беспечно откликается Эйнмер. — Ты же не можешь считать свое образование законченным, если обойдешься лишь готовкой и прислуживанием на кухне. Ты просто обязан уметь сервировать стол, красиво подавать еду, развлекать посетителей неторопливой беседой и прочее.
— Вообще-то я уже немного работал в зале… — удивляешься ты.
— Вот именно что немного. А теперь научишься делать это как следует.
