Задвинув засов запасного входа, Би гер облегченно вздохнул — теперь можно было немного перевести дух.
Хард Зи ловко скинул одного из нападавших, второго — просто расстрелял в упор. А между тем толпа все нарастала. Грозное улюлюканье и скрежет металла о металл оглушал, заставляя опустить оружие и безоговорочно сдаться.
Еще двое воинов, обезумившими медведями кинулись на стену и, раздирая пальцы в кровь, стали карабкаться наверх.
Хард Зи видел их горящие огнем глаза, бешеные лица и слышал оглушающие крики.
— Сколько? — поинтересовались снизу.
— Пятьдесят. И будет больше, — обреченно раздалось сверху. — Это берсерки!
Ответа не последовало.
Би гер понял, что имеет дело с безумцами — еще в начале, когда вонзил клинок в воина четвертый раз, а тот и не думал умирать, отправившись в далекое путешествие к реке слепца Шода.
Не успев перезарядить арбалет, Хард Зи едва успел вогнать стилет в воина, нависшего в окне.
Словно тараканы они ползли из всех щелей, не давая 'волкам' ни минуты передохнуть. Напав сразу вдвоем, они пытались взять количеством, а не качеством боя. Воспользовавшись небольшим пространством, следопыт легко ушел с линии атаки, и схватив одного из воинов за руку, направил его оружие в сторону второго. Меч самого Би гера уже проткнул насквозь первого.
Вслед за грозными барабанами, задававшими ритм боя, в ход пошли звонкие трубы.
— Сколько?
— Семь или восемь десятков!
На самом деле Хард Зи лукавил, нападавших было гораздо больше, и он выкрикнул количество наугад, заранее его уменьшив.
Болты давно кончились, а берсерки с несокрушимым упорством продолжали штурм. Дверь слетела с петель, освободив проход, и следопыт, сместившись к лестнице, наскоро смастерил преграду из мертвых тел.
Не уследив за одним из нападавших, Хард Зи едва успел убрать голову из-под удара. На лице 'волка' возник еще один, новый шрам. Сплюнув кровавой слюной, он с легкостью перехватил руки нападавшего, обхватил голову и сломал тому шею.
Би гер тяжело дышал, прикрывая резаную рану на ноге — перевязать, не было времени.
Еще несколько берсерков кинулись в атаку, и первый, попав под удар следопыта, полетел кубарем вниз, сбив своих собратьев с ног. Губы Би гера растянулись в злорадной ухмылке.
Хард Зи оказался у самой двери — вся комната уже была покрыта кровавым ковром из трупов.
— Сколько?
Следопыт очень боялся не того, что услышит в ответ запредельную цифру, а того, что его напарник не откликнется на призыв. Но слава великим звездам 'волк' ответил. Правда, ответ его был неразборчивым.
Значит, жив, — пронеслось в голове следопыта, и он с новой силой ринулся в бой.
Усталость пришла незаметно — с начал было просто нестерпимо тяжело поднимать казавшийся вначале легким меч, а затем сразу как ушат ледяной воды, и уже рукоять стала нелегче неподъемного валуна.
Тогда Би гер опустив руки и ощущая жгучую боль в плечах, стал наносить удары ногами, ловко перескакивая со ступеньки на ступеньку.
Дальше хуже. Увернувшись от очередного удара, Хард Зи совершив последний выпад, отскочил к стене, и упершись в нее, стал медленно сползать вниз. Ноги просто отказывались его слушаться.
— Сколько?
Хард Зи хотел ответить, но над ним уже склонились четверо берсерков. Несколько ударов он все-таки сумел отразить, а затем острие меча устремилось к его сердцу.
Следопыт почувствовал опасность, словно брат-близнец, и испугано оглянувшись, успел заметить, как Хард обессилено оседает на дощатый пол.
И в ту же секунду, когда его взгляд вернулся на линию боя, Би гер встретился с холодной сталью, направленной в его сторону. Он был уже не в силах отбить смертельный выпад врага.
Всемогущая волна необращая внимания на мои мольбы и уговоры, выкинула меня на берег реальность из глубоких потоков неведомого морока. Я был жив и здоров, а надо мной, испуганно ощупывая руки и ноги, склонился Хард Зи.
— Жив, хвала созвездиям! Жив! — крепко обняла меня Хелер Мун.
Я устало улыбнулся, совершенно не понимая, что со мной происходит. Рядом с Хард Зи стоял Би гер, а у самой двери — Идарго, и каблук его ботинка прижимал к полу нашего старого знакомого, предводителя Пшеничного ордена.
Норандо извиваясь ужом, больше создавал видимость, чем действительно пытался вырваться из-под сапога командира 'волков'.
— Иж ты, выдумал, магию тут пускать! — презрительно процедил Би гер.
— Что? — я удивленно уставился на Норандо.
— То, что ты видел Курт, не было ночным кошмаром, — объяснила Хелер и сразу добавила: — Мы все попались на удочку этого коварного мага, — она кивнула в сторону пшеничного предводителя.
Услышав слова 'маг', Норандо зашипел, обнажив окровавленные зубы.
— Помолчи, — надавив сапогом, командир 'волков', еще в зародыше пресек потуги лежащего.
— Порошок 'Ламон Антик', — задумчиво произнес Хард Зи. — Прямо таки отголосок прошлого. Откуда он у тебя, мерзкий пес?!
Предводитель пшеничного ордена завыл, толи от боли, толи от неимоверной злости, но так и не ответил.
— Ничего, заговорит, — улыбнулся Би гер, устало почесав непривычную щетину. От его тонких изящных усов, не осталось и следа, а манеры высокородного испарились как летний дождь. Длительный поход сделал его грубее и жестче, окончательно смыв с лица налет возвышенности.
— Будте вы прокляты! Алог Гора всеравно прийдет за вами! — харкнув кровью на пол, рявкнул Норандо.
— А, по-моему, это тебя уже давно заждались могильники, дружок, — парировал Хард Зи.
— Ну-ка, дайте-ка, я попробую, — вмешалась в разговор 'волчица' и приблизилась к пшеничному магу.
Девушка осторожно, и в то же время цепко обхватила его лицо руками, и заглянула Норандо в глаза.
Раздался истошный вопль, затем жалкие завывания и протяжный стон. Пшеничный маг то смеялся, то плакал, при этом, даже не пытаясь вырваться из хватких 'лап'.
— ОН пришел к нему недавно… рассказал о красной звезде… попросил остановить нас… нет, он не видит в нас соперников… я не чувствую страх… но я ощущаю в нем силу… огромную силу…ОН направился в сторону Лина, — на миг Хелер Мун остановилась и вцепившись в карман Норандо извлекла оттуда маленькую фигурку.
— Держи Курт, это тебе, — голос девушки прозвучал как приговор.
Я, отшатнувшись, отрицательно замотал головой.
— Нет! Нет! Зачем она мне! Это не мое!
— ОН просил передать ее тебе, Курт, — уже более уверено повторила 'волчица'.
