Ясень был вежлив, но явственно подчеркивал, что корректен только потому, что сам этого хочет. Он отвечал на вопросы, но в тоне постоянно слышалась непроизнесенная фраза: «Не твое дело». Старший лейтенант не чувствовал той наглости, которую охотно демонстрировали сынки и племянники разного рода «серьезных и уважаемых» людей. Однако подсознательно – именно подсознательно – ощущал пропасть, лежащую между ним и патологоанатомом резервного морга одной из городских больниц.
– У вас замечательная машина, – пробубнил Стоценко просто для того, чтобы не молчать. – Мне очень понравилась.
– Папин подарок, – отозвался Виктор. – Он у меня большой оригинал.
– Любит старые машины?
– Я люблю. А он меня балует.
– Если не секрет, почему вы…
Это был естественный интерес: человек, способный выложить не одну сотню тысяч на восстановление и тюнинг пятидесятилетней «Победы», не должен работать патологоанатомом в мелком морге. Не должен и не может. Ситуация не просто выходила за рамки обыденного – она противоречила здравому смыслу.
Итак, вопрос должен был прозвучать невинно, однако не прозвучал: Виктор не позволил.
– Так вот, Герман… – буркнул он. – Если Герман сказал, что видел девушку, значит, так оно и есть. Приходите завтра, сможете поговорить лично.
Более прозрачного намека на окончание встречи не требовалось. Нет человека – нет разговора. Всем спасибо.
Стоценко начал подниматься на ноги, выбирая подходящую случаю прощальную фразу, но замер, среагировав на внезапно заработавший приемник. Точнее, на полившиеся из него слова:
– Почему же именно Михайловская больница? Во-первых, личность главврача. Академик Митин знаменит еще с советских времен и обладает широчайшими связями в московских и федеральных коридорах власти, что обеспечивает преступной организации замечательную крышу. Митин вне подозрений, а вместе с ним и его хирурги, занимающиеся подпольной трансплантацией органов. Не менее важным фактором является удобное расположение Михайловской больницы, точнее, того из ее корпусов, который называется «Малой Землей». Здание стоит прямо над входом в старинное подземелье, которое можно использовать и как потайной склад, и как путь отступления на случай бегства…
Ясень медленно поднялся – всем своим видом показывая, что выключает приемник только потому, что тот мешает разговору, неспешно подошел к полке и надавил на кнопку.
– Занятная программа, – пробормотал Стоценко.
– Местная станция.
– Доктора прикалываются?
– На самом деле барахлит аппаратура, – вздохнув, объяснил Ясень. – Вы только что прослушали часть отчета телепатического блока Ручного Привода, составленного по результатам анализа мыслей вашего спутника.
Милиционер сглотнул.
– Вы…
Что делать? Броситься на франта? В честь чего, скажите на милость? Виктор спокоен, ни одного угрожающего жеста, никакой угрозы в голосе. Но Стоценко чувствовал, что за непробиваемой стеной безмятежности таится нечто страшное. Нечто…
Оконное стекло вздрогнуло, приняв на себя еще один удар. Судя по расплывающемуся следу, на этот раз в кабинет пытался прорваться средних размеров голубь.
– Мне показалось или ваши руки действительно потяжелели? – участливо поинтересовался Ясень.
Но холодный огонь, горящий в его темных глазах, был далеко не столь дружелюбен, как мягкий тон. Черное пламя манило, затягивало, заставляло путаться мысли.
– Немного, – прошептал старший лейтенант.
– И ноги тоже, – выдохнул Ясень. – Вы так устали, что не можете подняться, не так ли?
– Так.
– А не поговорить ли нам, раз вы все равно пока не уходите?
Стоценко перестал моргать. Не отрываясь, смотрел в глаза Виктора и не моргал. А отвечал механическим, совершенно неживым голосом.
– Зачем вы пришли?
– Я ищу журналистку по имени Юлия Соболева.
– Когда она пропала?
– Три дня назад.
– Герман подтвердил, что видел девушку?
– Да.
– Герман. – Ясень выругался. – Герман!
В окно врезался еще один голубь.
Стоценко отсутствовал почти час, и за это время Олег выкурил четыре сигареты, три из которых – в последние двадцать минут, когда в голову полезли идиотские мысли. То молодой человек начинал размышлять о том, не убили ли старшего лейтенанта, как Юлю…
«Опомнись! Юлька жива!»
То переживал, что на «Малой Земле» развернулся торг за молчание и позарившийся на крупную сумму Стоценко свернет расследование. То…
– Привет!
Задумавшийся Олег не увидел милиционера и буквально подпрыгнул, услышав голос.
– Ой!
– Спите?
– Какое там! – И жадно посмотрел на старшего лейтенанта: – Какие результаты?
– Плохие.
У Олега упало сердце.
– То есть?
– Нет на «Малой Земле» никаких тайн или секретов, – сообщил милиционер, присаживаясь на скамейку. – Ничего противозаконного, никакого криминала.
«Купили?!»
Однако Стоценко вел себя как обычно. Если играл, то блестяще, ни жестом, ни голосом не выдавая, что врет. Он говорил убежденно и очень уверенно.
– Я обошел весь корпус, поговорил с сотрудниками. Короче, кроме Германа еще два человека видели, как Юля уходила с «Малой Земли». Готовы дать показания.
– Его подчиненные?
– В том-то и дело, что нет, – вздохнул Стоценко. – Медсестра из центрального корпуса и санитар главного морга. Версия умерла. – Он неожиданно перешел на «ты»: – Олег, я понимаю – ты нервничаешь, все понимаю, но я ведь не первый день в органах. И на поиске людей не первый день. Я поговорил с ними, посмотрел на них… Не те это люди, чтобы что-то скрывать. Никаких лабораторий или подпольных операционных на «Малой Земле» нет и быть не может. Там сидят неудачники. Понимаешь, Олег, стопроцентные неудачники. Гетто для серых. Думаю, потому главврач и не сносит корпус. Из жалости.
– А где Юля?
Старший лейтенант погрустнел:
– Боюсь, Олег, что твоя девушка поймала случайную машину, чтобы побыстрее добраться до дома, и отправилась в путешествие в один конец.
Несмотря на охватившее раздражение, грозившее перейти в приступ бешенства, Ясень не потерял над собой контроль и организовал собрание с соблюдением всех норм внутреннего поведения и сложившихся правил хорошего тона. Местом встречи Виктор благоразумно избрал кинозал, прекрасно зная, что Арчибальд с большой неохотой покидает свое логово. За Черепанычем Ясень спустился лично, санитары вертелись неподалеку, Агава притащился сам, Герману скинул сообщение на мобильный, однако заместитель приказ проигнорировал. Что и стало первой обсуждаемой темой.
– Кто видел Карбида? – поинтересовался Виктор, в упор разглядывая подчиненных.
