— Прибыл вирт Кетан. Можно ему войти?
— Да, пусть входит, и передайте, чтоб меня не беспокоили.
Раздался звук открывающейся двери, приглушенные ковром шаги.
— Спасибо, что согласились принять меня, Государыня.
Я повернулась к Кетану и указала на кресло. Он посмотрел мне в глаза, затем кивнул головой и сел. Повисло неловкое молчание, никто не решался его нарушить.
— Что вы хотели… вирт Кетан?
Черный мастер не ответил, все так же продолжая смотреть на меня. Мне стало неуютно. Почему он так смотрит?
— Что вы хотели?
Кетан тряхнул головой и произнес:
— Простите… Мне хотелось бы узнать у вас о судьбе одной девушки.
— Девушки? — я засмеялась.
Кетан нахмурился, глаза его ожесточились — казалось, весь он подобрался, как будто готовясь атаковать, но затем резко расслабился.
— Понимаю, что для вас моя просьба показалась смешной, но все же… Год тому назад Красный нос выловил девушку — черного мастера из Академии Орде.
— И что?
— Он сказал, что из его партии Государем было куплено несколько виэль и по описанию та, которую я ищу, была среди них.
Я затаила дыхание, тело охватила слабость. Кетан спрашивает обо мне! Но почему только сейчас, почему он не пришел за мной раньше?
— Почему только сейчас вы пришли за ней?
Черный мастер сжал пальцы в кулак. Вновь подул прохладный ветер, принося запах ночи. Я выглянула из окна, любуясь зеленью деревьев, призрычными тенями, отхватывающими все больше светлых частей земли. Ответ его для меня был важен, ожидание было мучительным. Кетан встал с кресла, подошел ближе к окну. Почему он молчит?
— Я думал, что она умерла… В Орхане есть легенда об амулете влюбленных, так вот та часть, которая была у меня — погасла. Мне… не хотелось верить в ее смерть, но у меня не было того, что доказывало обратного. Это было до того момента, пока я в прошлый свой приезд не узнал о Красном носе и его партии рабов. Девушку звали Катарина. Это имя вам знакомо?
Я встала со свома и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул, но не обернулся и даже не отстранился, просто склонил голову. Ветер задул сильнее — он закружился вокруг нас, поднимая полы черной рубахи Кетана и запутываясь в рукавах моей блузы. Шелест листвы гармонично вплетался в тишину, не нарушая ее.
— Да…
— Катарина, я думал, ты умерла… До того дня, когда ты исчезла мне и не проходила в голову, что жизнь может быть таким наказанием, Ворфским царствием. Прости, что начал сомневаться, прости, что не пришел раньше.
Он резко обернулся и заключил меня в объятия. Я замерла, готовая расплакаться или застонать, или… не знаю. Закружилась голова, хотелось спросить, как он догадался, но вместо этого просто прижалась к нему сильнее, боясь больше всего на свете, что отпустит. Если Кетан сделает это, то рассыплюсь в прах или разобьюсь на мелкие осколки. В сознание вертелось только одно: "Не оптускай! Не отпускай!". Он поцеловал меня в макушку, начал шептать что-то ласковое: его шепот заставлял дрожать саму душу. Хоть бы время остановилось и не ушло то мгновение, которое, казолось вознесло меня выше небес. Я сняла чарму, встала на носки и поцеловала. Сначала он замер, а затем ответил на поцелуй с еще большей страстью. Слезы полились из глаз, а из груди вырвался смех. Кетан тоже засмеялся и положил меня на свому. Когда же он снимал рубаху, то чуть не свалился с нее, вызвав у меня очередной приступ смеха. Я прижалась к нему сильнее, не веря своему счастью, а руки, как будто ожив, начали сами гладить его тело, спускаясь все ближе к ремню штанов. Он остановил мою ладонь и поцеловал в губы, а затем спустился ниже. Его губы, язык были столь горячи, что, казалось, расплавляли кожу. Я, пока совсем не потеряла голову от страсти, прошептала:
— Никогда, слышишь! Никогда больше не покидай меня!
Открыв глаза, я взглянула на Кетана. На душе было тепло, солнечно — он не уходил, не извинялся, просто наблюдал. Черный мастер стал более открытым, не отгораживался от окружающего мира стеной — стал собой. Я дотронулась до его щеки и произнесла:
— Ты изменился…
— Ты тоже… изменилась.
— В лучшую сторону?
Он убрал с моего лба прядь волос, затем провел дорожку от щеки к шее.
— Не знаю. Я хочу тебя узнать — такую, которой ты стала. Позволишь?
— Да…
Вздох удовольствия вырвался из моей груди — казалось, что на свете нет счастливее меня. Все вокруг преобразилось: даже ночь, как будто обнимая Дом со всех сторон, дарила уют, уединенность. Не надо было слов, и так было понятно, что Кетан любит меня, поэтому больше не сдерживаясь, произнесла:
— Я тебя люблю.
Кетан закрыл глаза и тяжело вздохнул, а затем улыбнулся. Пламя от свечей отбрасывало блики на его практически черную в темноте кожу. Он был так красив, нет — прекрасен, что напоминал скульптуру, которая чудом приобрела способность жить. Черный мастер открыл глаза и дотронулся до шрама на руке.
— Откуда это у тебя?
Мне не хотелось ему рассказывать, но он должен был знать, обязан.
— Когда я с Адаис только попала к Государю в наложицы, то пыталась бежать и за это меня наказали плетью.
Лицо Кетана ожесточилось, он сжал пальцы в кулак, но я уткнулась лбом ему в грудь и тихо произнесла:
— Не надо, Кетан. Не мучайся из-за того, что в прошлом и что нельзя изменить. Со мной теперь все в порядке.
Сев, черный мастер закрыл лицо руками.
— Я должен был… Ты вверила свою жизнь в мои руки, я должен был тебя спасти….
Я тоже села и коснулась его плеча.
— Нет, мне надо было пройти этот путь самой, чтоб научиться защищать себя и не подвергать больше опасности близких мне людей, ценить их дружбу…., нет ценить их жизни.
— Это была моя обязанность.
— Нет, наша. Не хочу вновь оказаться в ситуации, где могу только наблюдать и ждать помощи, не в силах помочь самой — не хочу быть слабой, быть обузой.
Кетан развернулся ко мне и произнес:
— Вновь?
— Да. Сколько из-за меня уже погибло: Риваол, Арен, Адаис… Кали.
— Ты не виновата в их смертях.
— Нет, виновата — я должна за них ответить.
Он промолчал, лишь обнял за плечи и прижал к груди. Стало тепло, хорошо, как будто, наконец, нашла ссвое место в мире.
— Кто такая Адаис?
На душе вновь стало больно, горло, казалось, сдавили стальные тиски — Адаис.
— Девочка, которая мне доверилась, и чье доверие я не смогла оправдать. Она умерла — ее отравили…
— Ката…
— Не надо меня успокаивать, Кетан…
— … Тот мальчик ее брат?
— Да. Он будет Государем после меня.
Мысли о Морисе вернули меня к реальности и напомнили о том, что рано отдыхать- надо еще разобраться с призраками, поэтому я встала со свомы и начала одеваться. Кетан некоторое время наблюдал за мной, а затем последовал моему примеру. Молчание прервал звон колокольчика, которым я воспользовалась, чтоб позвать слугу.
