Спинку он мне таки потер. И не только спинку…
В общем, завтракать мы спустились только к обеду. И, что не удивительно, попали в самый час пик, если так можно сказать. Между прочим, ничего удивительного — не мы одни отсыпались сегодня, просто наслаждаясь хорошим днем. Никуда не надо идти, никуда спешить, ничего не надо делать. Просто отдыхать. А это, как известно, каждый делает, как умеет. Вот спорю на свой каан-ша, Сафира с мужем с утра пораньше ходили на лыжах кататься. Интересно, подбили они кого-нибудь присоединиться к ним?
Правильно оценив ситуацию, что здесь нам спокойно и тихо посидеть не дадут, Лион неохотно отпустил меня из своих объятий, предупредив, что будет ждать в летнем садике, и ушел. Проводив его взглядом, я отправилась добывать себе пропитание. Дело предстояло сложное и требующее ловкости и терпения. Главная для меня задача — не наступить никому на хвост.
По пути со всеми здороваясь и перекидываясь несколькими словами (ради чего приходилось перекрикивать веселый гам, царивший в столовой), я, к своему искреннему удивлению, все-таки добралась до кухни. Впрочем, по количеству живых душ эта комната мало чем отличалась от предыдущий. Зато очень знакомых лиц больше — Матильда, Ленк-ха, Вольфрамия с младенцем на руках, которая оживленно, но тихо беседовала со своей матерью, тетей Зарейной… Даже Микель здесь обнаружилась, что большая редкость — обычно она проводит все свободное время в беседах с тетей Антай или дядей Адамом.
Поздоровавшись со всеми, я, не задерживаясь, направилась инспектировать содержимое кастрюль и сковородок, от которых пахло просто одуряющее вкусно — чуть не захлебнулась собственной слюной. Но в некоторых блюдах таки пришлось разочароваться. Гурманы! Вот пусть сами это и едят. А я что-нибудь попроще возьму. Вот, например, грибочков. И обязательно шоколад.
Пока я выбирала, что бы такое съесть, в душе теплилась надежда, что никто ни о чем спрашивать не будет и ничего не скажет. Подогревалась она тем, что разговоров со мной присутствующие завести не спешили, вернувшись к тому, чем занимались и до моего прихода. Но как всегда появилось то самое "но"…
Для начала меня с двух сторон несильно, но ощутимо ткнули в ребра в попытке то ли защекотать, то ли испугать (получилось в итоге что-то среднее), а потом у меня над ухом раздался вкрадчивый голос:
— А я все видела…
Мне даже поворачиваться не нужно было, чтобы понять, что у меня за спиной стоит Красимира. Слишком уж хорошо врезался тот эпизод в поезде, когда я из-за голоса сестренки чуть не оглохла навечно. Улыбнувшись, отозвалась, с любопытством заглядывая в очередную кастрюлю просто из интереса, ведь завтрако-обед я себе уже выбрала:
— И что же ты такое видела? Кстати, здравствуй, Джина. С праздником.
— О! Неужели ты действительно слушаешь мои эфиры? — с неподдельной радостью переспросила Красимира, нагло заглядывая мне через плечо, что там есть вкусненького. Как ей прическа не мешает видеть? Кстати, да. Прическа представляла собой следующее: сзади волосы подстрижены очень коротко, открывая шею, а вот спереди длинная челка прикрывает правый глаз. У виска одна прядка покрашена в ярко-красный, остальные волосы натуральные, рыжие. — И тебя, и тебе, моя маленькая сестричка. А видела я, как вы с Лионом в обнимочку спускались по лестнице, а потом и почти зашли в столовую. Признавайся, вы с ним, наконец, переспали?
Я от такого вопроса аж подавилась морковкой, которую так непредусмотрительно решила стащить из кастрюли с супом и слопать. Красимира заботливо похлопала меня по спине и заговорщицки прошептала на ухо, сверкая лукавыми зелеными глазами:
— Ты не волнуйся, я никому…
Отдышавшись, ответила так же, шепотом, на ушко:
— Джина, не хочу тебя расстраивать, но ты многое пропустила. Мы с Лионом переспали еще на втором курсе.
Глаза сестры удивленно округлились. Впрочем, не слишком широко.
— На втором? Это на сколько ты тогда выглядела? Слушай, а он не того…?
— Что?
Пожалуй, мой вопрос прозвучал излишне резко. Или я просто слишком быстро обернулась? Хотя, наверно, дело вообще во взгляде. Колючем и холодном. Какая бы ни была причина, но Красимира сникла и поспешила отмахнуться:
— Ничего, ничего. Просто шучу.
С этим ответом сестра достала себе тарелку и заменила меня в нелегком, но увлекательном деле — изучении кухонной утвари на предмет того, что она в себе содержит. Я уже было порадовалась, что получила долгожданную свободу, и хотела незаметно улизнуть к ожидавшему меня вампиру, но цепкие ручки моей сестры поломали все мои планы, поймав меня около самой двери. Не отпуская меня, Красимира открыла дверь, которая обычно вела в столовую, но сейчас открылась прямиком в комнату сестры. На ходу она поинтересовалась с нескрываемым интересом:
— Так, говоришь, на втором курсе? Давно. Что же ты за него замуж не выйдешь или не родишь ему очаровательного вампирчика?
— К первому я не готова. А если случится второе, первого мне уже не избежать, — спокойно ответила я, проходя вглубь комнаты и устраиваясь в мягком кресле. А что? Раз Красимире приспичило поговорить, бежать от нее бессмысленно. Поэтому я поспешила перевести тему. — Ау тебя что с личной жизнью?
— А у меня все печально. — Тяжкий вздох. — Ты ведь знаешь, что я веду программу не одна. У меня есть соведущий. Слышала, какой у него глубокий и очаровательный голос? Скажу открыто: в жизни он такое же… импозантный. Сильные руки, глаза — как звезды, а уж тело… мм! Один раз день выдался просто нереально жаркий, и вот он скинул рубашку. Я чуть на месте не упала, честно.
Пока Красимира говорила, я могла спокойно поесть. Ни аппетит речи сестры не испортят, ни она на меня не обидится — главное, чтобы слушала. Наверно, так сказывается долгая работа на радио.
— И что? У него есть девушка? — поинтересовалась я, чтобы только поддержать разговор.
— Ах, если бы, милая, — в голосе Красимиры слышалась откровенная досада. — Думаешь, мне трудно увести интересующего меня парня у какой-либо девицы? Я ведь ведьма. Понимаешь, Эврика, оказалось, что его интересуют… слегка другие особы. Совершенно противоПОЛожные.
Сестра, находясь в степени глубокой печали, замолчала. К еде, которую она принесла с кухни, даже не притронулась. Кажется, ее это все всерьез задело. Впрочем, у Красимиры всегда так. Увлекается, как будто на всю жизнь, а, получив свое, быстро остывает. Сложно ее заинтересовать надолго.
— Так что, если на следующем празднике вместо сестры приедет братик Красимир, ты не слишком удивляйся, — весело и неожиданно заявила сестра, подмигнув, второй раз за день заставив подавиться. Дар речи я обрела не сразу.
