— Не в этом дело, — сказала Ким.
— Разве?
Ее сестра покачала головой.
— Нет. А не нравится мне Изабель.
Дейв громко рассмеялся, поразив Неда.
— О боже. Не говори ей об этом. Ты совершенно погубишь ее жизнь в этом времени, если она узнает, что Ким Форд так к ней относится.
Жена еще раз стукнула его.
— Замолчи ты.
Дейв замолчал. А Нед произнес через несколько мгновений:
— Не надо ее ненавидеть. Не надо даже не любить ее. Она вне этого. Еще больше, чем они.
Остальные три человека смотрели на него.
— Ничего не могу поделать, — упрямо заявила его тетя. — Эти двое играют в прятки, а потом проигравшего убивают ради нее? Мне это не нравится, вот и все.
— Вы ее не видели, — сказал Нед. — В этом… вся разница. Вот в чем дело для всех них. Я думаю, у нее тоже нет большого выбора.
— Погоди, — произнесла его мать.
Они повернулись к ней. Лунный свет освещал ее лицо.
— Ты не сказал, что один будет убит, Нед.
— Но я говорил, — возразил он. — Именно это она…
Он осекся. Его сердце внезапно снова сильно забилось.
— Ты не говорил, дорогой, — очень мягко сказала его мать. — И Кейт тоже. Я все записывала.
Они смотрели на нее во все глаза. Меган Марринер смотрела на сына.
— Ты сказал — «будет принесен в жертву».
Восход солнца, первый дар в этом мире. Обещание и исцеление после трудного превращения в ночи. После тьмы, после осады зверей — воображаемых и реальных — и внутренних страхов, и необузданных, жестоких мужчин. После потери возможности видеть, что может сбить человека с пути и завести в канаву, или в болото, или к краю пропасти, или во власть бродячих духов, замышляющих недоброе.
Бледный утренний свет прогонял подобные страхи много веков, тысячелетий, какие бы опасности ни сулил наступивший день. Распахивали со стуком ставни, раздвигали шторы, отпирали двери и витрины лавок, открывали засовы городских ворот и распахивали их настежь, а мужчины и женщины выходили в подаренный день.
С другой стороны (в жизни почти всегда есть другая сторона), дневной свет означал, что гораздо труднее найти место уединения, тишину для медитации, утешение в печали — или тайную любовь и избежать ненужных взглядов. При ясном свете все это становится редкостью.
И труднее — гораздо труднее — спрятаться так, чтобы тебя не нашли.
Но она же хочет, чтобы ее нашли. На этом все построено. Она готова рассердиться, что они не приходят так долго и она остается одна.
Несправедливо, наверное, так как она затруднила им задачу, но считается, что они любят ее безмерно, что она нужна им больше, чем дыхание или свет, а она провела уже вторую ночь под открытым небом, в одиночестве, и было холодно.
Она отчасти привыкла к лишениям, но ей также не чужда страсть. Когда она увидела их обоих в Антремоне, когда явилась на призыв, в ней вспыхнули желание, страсть, воспоминания.
Конечно, она бы им этого не показала.
Еще рано, а после — только одному из них. Но эти чувства сейчас в ней, и пока она лежит без сна, наблюдая, как звезды плывут через открытое пространство на юг, словно в окне, она до боли ясно их сознает, как и прожитые и потерянные жизни.
И тех двоих, которые где-то там ее разыскивают.
Она не совсем понимает, почему сказала «три дня». В этом не было необходимости. Жесткое зернышко страха затаилось внутри: есть вероятность, что они не найдут ее вовремя. Она понимает, что, придя сейчас в это выбранное ею место, она не пойдет дальше, не облегчит им задачу, и себе тоже.
Если один из них достаточно сильно в ней нуждается, он придет сюда.
* * *
Меган Марринер, не выказывая никаких признаков усталости, отвезла Грега в больницу на рассвете. Вчера вечером она сказала, что сделает это, и не в ее правилах было отступать. Стив отвез их на микроавтобусе.
Кейт, которую после завтрака ввели в курс дела, сидела за кухонным столом над записями Мелани и собранными ею путеводителями. Нед за компьютером шарил по «Гуглу» так быстро, как только позволяла скорость набора и просмотра. Он спал около трех часов и держался только на адреналине, понимая, что в какой-то момент может просто рухнуть.
Они искали подсказки, основываясь на том, что поняла мать Неда у барьера для машин прошлой ночью. Кейт побледнела, когда проснулась утром, и у нее спросили об этом. Но она помнила эти слова, так же, как и Нед. Там, в Антремоне, ставя перед двумя мужчинами задачу найти ее, Изабель говорила не просто об убийстве.
Она сказала, что проигравший будет принесен в жертву.
Им больше не на что было опереться. Приходилось считать это тем, что им так необходимо: подсказкой о том, что может произойти.
Нед напечатал другую комбинацию поиска: «Кельты + Прованс + места жертвоприношений». И начал находить сведения о феях, о волшебных холмах и даже о драконах. Драконы. Не слишком полезные сведения, хотя, сидя на этом месте, он был гораздо меньше склонен отмахнуться от всего этого, чем неделю назад.
В Интернете и правда слишком много мусора. Личные страницы, сайты виккан, блоги путешествий. Сведения о колдуньях и феях, народные верования времен Средневековья. Он пропустил все это.
В еще более далеком прошлом, кажется, кельты объединили своих богов с римскими. Правильно. Побежденный народ, что им еще оставалось делать? Но только они верили в человеческие жертвоприношения. И поклонялись черепам. Они подвешивали жертвы на деревья, прочитал он — толку от этого было немного. Деревья растут повсюду.
Они совершали свои обряды на холмах, на возвышенностях — это более полезные сведения, но не намного. Антремон был именно таким местом, но они уже вернулись оттуда, и Нед был уверен, что Изабель не вернется туда, где ее призвали. Имелась еще другая разрушенная крепость — Рокпертюз, по дороге на Арль, — но Ким и Кейт вчера ездили туда.
Он «кликал», печатал и прокручивал тексты. Богини земли, связанные с водой, ручьями, прудами, — Нед побывал возле одного из них, и Кадел тоже, в Глануме. Ничего. Богини ассоциируются с лесами — по-видимому, все божества с ними ассоциируются.
Какой им от этого толк?
Он нашел другой сайт, прочел:
«Они обычно начинали с человеческого жертвоприношения, применяли меч, копье, серповидный нож, ритуальное повешение, сажание на кол, расчленение, вспарывание живота, утопление, сжигание, погребение заживо…»
Он покачал головой, отвел глаза от экрана и оглянулся через плечо. Кейт разложила вокруг себя на столе заметки Мелани и книги и старательно писала, как студентка на лекции за преподавателем. Нед снова повернулся к компьютеру.
