Он перехватил черный кинжал у начала рукояти и слегка повел им в сторону, порождая новую волну боли, но уже не физическую, а психическую.
Его голову словно окатило ледяной водой, а затем бросило в печь. Мысли судорожно метались, виски все больше стискивало клещами, а эмоции рождались одна за другой, и когда не находили себе места в его голове начинали раздирать его разум на части, причиняя немыслимые страдания. Какая-то огромная сила, словно змея, вдруг проникла в его голову и стала стремительно извиваться, заставляя забыться, возжелать смерти, и от ее огненного касания перед глазами вдруг что-то ослепительно вспыхнуло белым светом, и разум лопнул будто надутый шар, который прокололи иглой.
Спина до хруста позвонков выгнулась, ногти впились в холодный гладкий камень пола. Он раскрыл рот в беззвучном крике, а затем просто выдохнул и упал, на несколько минут лишаясь самого себя и ощущая, как его обволакивает окружающая его тьма.
Да, он и не сомневался, что эльф его контролирует, но и представить не мог, что таким образом. Что только что случилось? Неужели хозяин всегда мог вот так просто вломиться в его голову и делать там все, что ему заблагорассудится? Тогда это значит, что он знал все? Знал, что он больше ему не подчиняется, что может предать в любой момент?
Он в ужасе раскрыл глаза. Денна! Нет, нет, нет, она в пещере, в безопасности. Ее там никто не найдет, но – о духи! – прошла уже неделя, а в ее шее осталась игла! Что могло с ней случиться?
- Я долго думал над твоим наказанием, - прошипел сквозь зубы эльф. – Поначалу я хотел тебя опустить в чан с кипящим маслом или скормить скрилингам, давая им отгрызать от тебя по кусочкам, но понял, что все это слишком банально, слишком легко – ты это переживешь, а если умрешь, то тебя уже не вернуть. Милосердие – не мой конек, наследник, и ты в этом еще убедишься.
Он подошел ближе, его руки дрожали. Он стиснул пальцы в кулак и уже занес их, чтобы нанести удар, но передумал и просто пнул его в бок, заставляя лечь животом на ледяной каменный пол.
Из глаз брызнули слезы. Безымянный распластался на полу, раскинув безвольно обвисшие руки и ноги, и закатил глаза, пытаясь унять хаос в своем разуме, который превратился в настоящую отбивную после вмешательства магии эльфа. Да, это несомненно была магия, но он не знал, какая и откуда. Надо разобраться в этом, пока не поздно, иначе он не сможет противостоять эльфу.
- Ты знаешь, кто ты такой, наследник? – эльф продолжал тыкать ему каблуком между ребер и выводить кинжалом странные узоры, нарушая его сознание и порождая сдавленные крики. – Ты лишь жалкий потомок тех «великих», что жили здесь до меня. И знаешь, что я с ними сделал? Убил! Убил каждого, кто встал на моем пути. Я убил их, сбросил их тела в жалкую выгребную яму догнивать оставшиеся дни их жизни рядом с дерьмом и отбросами! Я убил их и забрал их магию, я подарил людям бессмертие, я сам стал бессмертным! Да представляешь ли ты, какой силой я обладаю? Ты, ущербное дефектное звено в их роде?! – он положил подошву сапога на его голову и надавил так сильно, что хрящ в его носе хрустнул и сломался, а из ноздрей ручьями полилась кровь. – А знаешь ли ты, почему я их убил, а? Потому что они оказались слабыми, такими же слабыми и жалкими, как ты сейчас! Они, дюжина сильнейших демонов, проиграли в битве против одного! Он их уничтожил, а что сделали они? Сбежали! Сбежали как последние сучки, струсив, с единственным желанием отыграться на нас – на всех нас. На людях, на эльфах, на гномах… - его голос оборвался на высокой ноте, и ему потребовалось время, чтобы отдышаться. - Они действовали исподтишка, сначала понемногу подбивая этих безмозглых тупых людей возжелать мастерство гномов, а затем спровоцировали неравную войну, в которой гнусное приземленное человечество одержало верх над одной из древнейших рас мира. Когда гномов почти не стало, они принялись за эльфов, за нас! Нас тогда называли ольховниками, по цвету наших глаз и одежд, и снова люди стали нам завидовать, прознав, что все мы впитали в себя частичку магии. Они боялись нас, думали, что мы такие же жестокие и властолюбивые, как они. И снова эта дюжина трусов вмешалась в историю, действуя из тени. Они нашептывали королям свои идеи и, в конце концов, начали новую войну, в которой человек снова одержал верх, поддерживаемый своими мнимыми идеалами и другим откровенным бредом! – снова пинок в живот. - Нас истребили, нас осталась лишь горстка: я и еще пятеро. Среди выживших была и моя жена. И знаешь, что сделали твои так называемые предки? Убили! Убили! Убили! – с каждым яростным словом он словно ставил точку ударами и магическими мановениями кинжала. – Они пришли, только теперь уже лично. На моих глаза они отрезали мечом голову моей жене, а она была беременна. Беременна, ты слышал, ублюдок?!
Он судорожно вдохнул, пытаясь унять внезапно проступившие слезы (если бы Безымянный мог сейчас чему-то удивиться, то только этому), и отошел назад, снова скрывшись во тьме. Его голос стал звучать отстраненно и эхом отражался от стен, придавая его речи нотку потустороннего.
- Они сказали, что это урок ему – тому, кто встал на нашу защиту. Они сказали, что теперь я один и умру тоже в одиночестве, что меня никто не примет. И они были правы. Эти поганые тупые людишки убили бы меня на месте и попытались бы продать мою голову подороже, а остатки гномьего рода совсем обезумели и навряд ли могли бы считаться разумными. Я поклялся отомстить, а я всегда держу свое слово. Я искал их большую часть своей жизни, облазил все пещеры, о которых только знал, и все закоулки, о которых раньше даже представления не имел, но ничего. И только тогда я подумал, а что если эти мерзкие гнусные трусы, убивающие беременных женщин, сбежали в другой мир? Я отыскал заклинание, но цена за него была непомерно высока: я оказался на грани жизни и смерти. Я нашел их, но что я увидел? Они заперлись в своем дворце и пытались управлять королевством! Они управляли теми, которых хотели полностью уничтожить. И тогда я понял, что тут что-то не так. Может, перейдя границу миров, они тоже заплатили чем-то ценным? Чем-то, что мешало им просто поработить весь мир? Я оказался прав. Я направил против них народ, и те повелись так легко, что мне даже стало как-то жалко. Так просто! Но я хотел увидеть их смерть и увидел. Увидел, как их искалеченные тела летят вниз с внешней стены, утопая в отбросах. Я чувствовал, что начинаю умирать, да и я обещал людям бессмертия. Тогда я нашел здесь вот это…
Он протянул указательный палец куда-то вбок, и в той стороне вспыхнул огромный хрустальный шар на железной треноге, внутри которого клубился розоватый туман, в котором временами вспыхивали голубоватые молнии.
