Постепенно я начинал понимать. Оба Хранителя говорили, что Гарретт много раз упоминается в письменах. Очевидно, его считали важной частью этих предсказаний и норовили оградить от всяких опасностей во имя исполнения своих ожиданий. Зная характер Гарретта, я прекрасно представлял, что могло закончиться подобное обращение.
— Вас… ну, Вы ведь знали, что Обманщик…
— Что я помогу ему вернуть прежнюю силу? Думаю, они это знали.
— Почему же тогда Хранители допустили это? Они могли по крайней мере Вас предупредить! — крикнул я, пораженный такой несправедливостью. Почему все эти мудрецы спокойно наблюдали, как Гарретт попадает в расставленные Обманщиком сети?
— История намного сложнее, чем ты думаешь.
— Может, не предупредив Вас, они таким способом отомстили? Они, наверное, пришли в ярость из-за Вашего ухода?
Он лишь беспомощно улыбнулся:
— Нет.
— Тогда почему же? — ожесточенно вопросил я. Эти негодяи в любой момент могли все остановить и Миа сейчас была бы жива! Как можно допустить такое? Кровь ударила мне в голову, я в гневе вскочил.
— Возможно, они считали, что иного выбора нет.
Я презрительно фыркнул.
— А чем же хорош этот?
— Он привел к окончательному уничтожению Лесного Лорда, — ответил он.
— А Вы-то почем знаете?! — меня не так-то легко было успокоить.
— Я это видел, — вновь вздохнул он.
Набрав побольше воздуха, чтобы снова выпалить что-нибудь, я внезапно осекся, немо уставившись на Гарретта. Внезапно до меня дошло — не существовало никакого достославного, овеянного легендами героя, уничтожившего Обманщика, потому что его победитель был невидим.
Вор прочитал по моему лицу, словно по открытой книге, все обуревавшие меня мысли и выразительно покачал головой:
— Я бы никогда не сумел это сделать в одиночку.
С новым изумлением я смотрел на этого особенного человека. А ему, похоже, совсем не нравилось мое изумление.
— Скажи спасибо своему Ордену. Твои братья разработали план, а я всего лишь следовал ему…
— Вы его осуществили. — Это был не вопрос, а утверждение и реакция Гарретта только подтвердила его. Он ничего не ответил и начал все так же молча готовить для нас ужин. На душе у меня полегчало, когда я снова опустился на лежанку возле огня. До сего момента его вина из-за возрождения Обманщика тяжким грузом лежала на сердце. Но теперь я знал, что Гарретт искупил ее. Может, когда-нибудь он расскажет мне всю историю целиком, но пока что мои вопросы разбудили в нем старые воспоминания, так что не стоило задавать новых.
Отужинав, мы направились к Хранителям, чтобы отдать книгу Артемусу, а чуть позже собирались снова вторгнуться в Крепость Магов. Выходя из комнаты, Гарретт обернулся ко мне. После своего рассказа он не проронил ни слова и по лицу вора было ясно, что он собирался произнести нечто очень важное.
— Если вдруг случится нечто непредвиденное, ты ни в коем случае не станешь в это вмешиваться. Я требую, чтобы ты скрылся, если ситуация накалится. Спрячься и покинь Крепость, пока это будет еще безопасно. Ищи защиту у своих братьев, если я не смогу уйти вместе с тобой.
Мне было ясно, что «ситуация накалится» еще мягко сказано, но тем не менее я воспротивился:
— Но…
Лицо Гарретта не допускало никаких возражений:
— Что бы ни произошло, сумею ли я вырваться оттуда или нет — обещай мне, что сам спасешься бегством.
Вор не сразу получил мой ответ и голос его зазвучал жестче:
— Ты не пойдешь со мной, если не пообещаешь это.
Взгляд его глаз однозначно давал понять, что спор здесь неуместен.
— Обещаю, — с неохотой выдавил я.
Этого оказалось достаточно. Гарретт повернулся и вышел из комнаты.
По пути в Обитель Хранителей я вел сам с собой ожесточенные споры. Раз дал слово, то нужно его держать — так меня всегда учили. И я всегда серьезно относился к подобным вещам. Но в то же время мне было страшно потерять своего нового друга. Я сомневался, что в случае опасности смогу сдержать обещание, чтоб потом корить себя до конца своих дней. Лучше бы не случилось ничего «непредвиденного». А еще я спрашивал себя, были ли записаны события сегодняшнего вечера в пророчествах Хранителей и хотел ли я знать, имея такую возможность, что именно должно произойти? Для чего вообще нужны такие полные мудрости предсказания, если при этом ничего нельзя изменить? Что с того, если знаешь, как все произойдет и не в силах отвести перст судьбы?
Мы вошли в Обитель, по пути никого не встретив в коридорах. Хранитель сидел в своей комнате за столом, склонившись над каким-то текстом. Подняв голову, он приветствовал нас улыбкой:
— Разве не ты еще вчера собирался прервать до лучших дней наше общение?
— Не будем играть в прятки. — Гарретт поведал Хранителю о вчерашнем приключении и неизвестном, напавшем на меня. — Мне хотелось бы, чтобы эта книга оказалась в безопасности. Мой дом больше ненадежен и я не могу все время таскать ее повсюду с собой. Подручные Абсалома готовы ко всякому, но не думаю, что они посмеют вломиться сюда.
Вор положил Книгу Праха на стол возле рукописей, при этом я невольно попятился.
— Это и есть она? — Артемус осторожно перевернул несколько страниц. — Странно…
— Очевидно, у тебя тоже проблемы с ее чтением.
— Это Письмена Предков, но не их язык… — он задумчиво листал дальше.
— Может, какой-то шифр?
— Пожалуй, да.
Я нехотя подошел поближе, стараясь не замечать мгновенно нахлынувший холод, и бросил осторожный взгляд на вычурные буквы. Они странным образом напоминали те огненные символы из склепа колдуна. Присмотревшись повнимательнее, я обнаружил, что буквы кажутся мне нечеткими, будто их форма постепенно, но непрерывно изменяется. От холода мне пришлось обхватить себя руками — абсолютно бессмысленный поступок, ведь от этого колдовского мороза не было защиты. Я уже начал снова пятиться, как вдруг в мешанине непонятных иероглифов обозначилось знакомое слово. Что за странная иллюзия — иногда мне не удавалось разобрать текст, написанный самыми обыкновенными буквами, а здесь речь шла о совершенно незнакомых мне Письменах Предков. Разумеется, строчки снова превратились в абракадабру, стоило чуть сконцентрироваться на них. Я подумал, что мне все почудилось, когда странный эффект повторился. Мой непонимающий взгляд скользил по раскрытым страницам. Пришлось даже несколько раз прищуривать глаза, чтобы окончательно удостовериться в реальности происходящего.
Итак, глаза меня не обманывали — строки находились в движении, светясь тем же самым блеском, что и символы в склепе. Они изменяли форму, если достаточно долго их рассматривать — сначала незаметно, затем все быстрее, пока не начинали проступать отдельные слова.
