— Скорее! — я подлетела к Николаю. — Объясни, объясни куда надо! — мужчина кивнул, одобряюще касаясь моей руки, делясь уверенностью, которая покинула меня.
Разговор с хранителями был короток. Они быстро поняли друг друга, а мне оставалось надеяться, что наши выводы верны, и попадем именно туда, куда я стремилась — долина, меж Маринелом и Срединными землями. Коля сказал, что она одна такая, с предлеском справа и оврагом слева. И я верила. Очень хотела верить!
— Сатанал, Мирьян. Вы с ним, — отправила их к одному хомисиду. — Тальен, Химо — к нему. — Еще одна тройка сформирована.
А дальше самое трудное. Коля должен переместить троих. Себя, меня и лекаря. Что сказать про себя? Почему я не могу?
— Нуванна. — мой голос дрожал. Даже сама понимала, что просительные нотки в нем превалируют. — Я с тобой.
Он вопросительно посмотрел на меня, а я ответила умоляющим взглядом.
— Пожалуйста. Потом все объясню.
Он кивнул, и я, ухватившись за Николая, приготовилась.
Мы вынырнули там, где надо, в самом центре на возвышенности, и я зажмурилась, подавляя стон. Кровь, тела, лязг оружия, крики — бесконечный кошмар! Желание закричать — что же вы творите, захлебнулось в победных воплях сражающихся и звоне металла.
— Мамочка! — вскрик Сатанал вторил моему настроению, оставляя горький осадок на душе от того, что никакая мать не сможет остановить настолько расшалившееся дитя. И порка тут не инструмент.
Все как на картинке. Именно это мне показал престол. И я в отчаянии искала глазами Сашу, отводя взгляд от мертвых и умирающих, стараясь сосредоточиться на живых. Сущность выплескивалась из меня как вулканическая лава, с такой же всепоглощающей потребностью. Здесь сотнями погибали вуглус, и их энергия, проходя через меня, устремлялась в мир в поисках нового пристанища. И это разрывало меня на части. От осознания чужой боли кружилась голова, вызывая желание спрятаться, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать.
— Сзади!
Я повернулась на крик и увидела несколько десятков солдат ожесточенно загоняющих противника в овраг. Меня передернуло, когда чья-то голова слетела с плеч и, покатившись по земле, врезалась в безжизненное тело.
Бойня! Ужас! И это вам не кино. Это правда! Их не остановить! Хотелось завыть от отчаяния, уже не было уверенности, что мой план сработает.
— Тальен! Давай! — прокричала я, обращаясь к стоящей рядом девушке, сомневаясь, слышит ли она меня.
На ее лице ни кровинки, в глазах застыл безумный ужас. Все-таки надо было предупредить. Я притащила их с самый центр кровавого месива, и сейчас, чувствовала себя виноватой.
— Тальен!
Моя рука все еще покоилась в Колиной, и я сжимала его ладонь изо всех сил, будто она могла дать мне силы.
— Давай!
Когда девушка спроецировала сущность, мое тело засветилось, почти так, как раньше, но не совсем. Сияла не кожа, а пространство вокруг меня, и оно все больше разгоралось, будто пламя набирало силу. Золотой свет с лиловыми вкраплениями окружал меня со всех сторон. И не только меня, в его ареал попадали все, кто находился рядом. Дальше круг разделялся на миллиарды лучиков, и они устремлялись от него к каждому человеку находящемуся на поле брани, и дальше в неизвестность, на поиски других, обладающих сущностью.
Восторженные и удивленные возгласы моих спутников и других наблюдающих не имели никакого значения. У меня не было сил наслаждаться красотой зрелища, я искала Сашу, и когда мой взгляд зацепился за него, рванула вперед, чуть не сбив Мирьян с ног.
— Шен!
Мой крик отражал страх и боль. Его лицо, обращенное ко мне, перекошено от ужаса, а того, что позади — злорадством победы.
— Нет!
Я неслась, не разбирая дороги, спотыкаясь о раненых и убитых, наступая на окровавленное оружие уже не нужное хозяевам, обретшим вечный покой, боясь отвести взгляд от оседающего на землю мужчины. Тот, что нанес удар, замер рядом с ним, и я краем глаза заметила выражение благоговения на его лице. Но это не важно. Совсем не важно.
— Шен, милый. — рухнув на колени, я зажала его лицо в ладони, прислушиваясь к хрипам, радуясь им, как самому дорогому подарку.
— Лаари. Зачем? — он говорил, а кровь тонкой струйкой стекала из уголка рта.
Боже! Нет!
— Шен… Шен… Все будет хорошо! Молчи, тебе нельзя говорить, — захлебываясь слезами шептала я, лихорадочно целуя лоб, скулы, подбородок, все что могла.
— Уходи от… — он закашлялся, и кровавая пена окрасила губы.
— Нет. Молчи.
— Лаари… — я посмотрела на Сатанал.
— Где, где она? — взгляд нервно метался в поисках лекаря. — Помоги ему! — я кричала; кричала из последних сил, укачивая голову любимого на коленях, отказываясь верить, что теряю его. — Сделай же что-нибудь!
Слезы застилали глаза мутной пеленой, и я отчаянно смаргивала их, чтобы видеть. Саша смотрел на меня, и в его взоре плескались любовь и сожаление, мольба о прощении, выдернутая из пелены боли.
— Потерпи немного, пожалуйста… Потерпи… — срывающиеся с моих ресниц капли, падали на его щеки, оставляя полупрозрачные кляксы на испачканной коже. — Люблю тебя.
— Лаари… — руки Николая на моих плечах, его голос, но все как-то издалека. Только Саша, только он важен, только с ним. — Отпусти.
— Помогите же ему! — простонала я, вглядываясь с любимые глаза, боясь, что они закроются, и я потеряю их теплоту навсегда. — Шен… Шен…
— Лаари, дай ей подойти. — интонации стали командными, а руки жестче. Коля пытался оторвать меня от Саши.
— Почему она ничего не делает!
— Дай лекарю подойти. — сурово, твердо, заставляя меня подняться.
Только сейчас, бережно опуская голову на землю, я вспомнила еще одни слова Арел.
— Мое проклятье, — выдохнула я, осознавая, что ничего не смогла бы изменить. — Знать все наперед!
Уткнувшись Коле в грудь, вцепившись ногтями в обнимающие меня руки, я плакала навзрыд, выпуская всю боль, что накопилась во мне, все сожаления, что терзали душу, весь страх, изводящий сердце. Ревела, ничего не видя вокруг и не желая видеть. Мольбы, перемешанные с всхлипами, устремлялись в небеса, осталось только надеяться, что кто-то услышит их.
— Избранница! Как же я рад твоему появлению.
Довольный голос Ирдраи ворвался в мой разум отравленным жалом, прокалывая мешок с ненавистью и злостью. Ярость захлестнула меня с головой. Рванувшись из успокаивающих объятий Николая, я схватила первое попавшееся оружие, мечтая стереть ухмылку удовлетворения с физиономии советника. Не ожидая моего нападения, он продолжал что-то говорить про победу, новую власть, благодарность, когда жаждущая сталь получила новую порцию крови. Его крови! Лезвие прошло под ребрами, утонув в плоти по самую рукоять.
