— К тому же, он понял, что мы вперед едем, — кивнула Анна. — Будет идти вдали от дороги и выслеживать нас на привалах. Чтобы украсть ее.
Последнее она сказала уже не понижая голоса, поэтому все услышали. Неженка словно и не поняла, ее губы мялись, сдерживаясь, чтобы не сказать лишнего.
— Конечно, — зато поспешил заверить и так слишком долго молчавший толстячок, — как он может не прийти за своею дочкой-то?
Все взгляды устремились на Лиллу шестнадцати лет, магичку воды. Она висела, кусая губы, и ни на кого не глядя.
— Теперь решим повисший между нами вопрос, — тяжело сказал Ричард. — Ты убедился, Келечка, что это за люди?
Молчаливый бело-черный нечеловек, стоявший все время в стороне, приблизился к висящим, заставив тех вздрогнуть. Пожилой лысоватый лучник зажмурился и едва слышно забормотал заговор против Хаоса.
— Ты был прав, — сказал Кел, как ветер провыл в пустой пещере. — Отребье. Потерялись в жизни, и непонятно, можем ли мы вернуть их на человеческий путь.
А отойдя от пленников, встав рядом с Лисами, тихо спросил:
— И что ты предлагаешь с ними делать?
— Зачем спрашиваешь, когда понимаешь? — проронил Дмитриус, тоже понизив голос.
Он говорил без единого движения, не как живой человек. Живые говорят всем телом, как дышат, разговор это движение. А Стальной издавал ровный и мерный звук, и получалось, что из мертвой железной статуи откуда-то из неизвестного далека доносится живая человеческая речь. Как из другого мира, и в том измерении он был совершенно одинок, лишь иногда пробиваясь к своим. Лисы привыкли, но все равно это немного жутко, даже когда ты привык.
— Отпускать их? Чтобы они догнали главаря и снова пошли по нашим селениям? — продолжал Стальной. — Давно ли в Рынку ездили, пить эль с Доном Догерти? Ах да, ты же не помнишь.
Он умудрился все тем же ровным голосом, лишенным живых обертонов, вложить нажим в последние слова.
— Тащить с собой? — прикинул Ричард. — Почувствуют слабину, ударят в спину. Они не умеют по-другому.
— Что говорит по этому поводу закон? — спросил бело-черный.
— Как раз по закону мы вправе их казнить, — ответил Винсент. — Тут даже думать нечего: бандиты, без права нахождения в особой зоне Холмов, мародерствовали, убили союзного духа, украли реликт, напали на ханту при исполнении. В Мэннивее, если потратить кучу времени и сил и притащить их туда на суд, их повесят без разговоров. А на нас посмотрят, как на идиотов, что тащили вместо того, чтобы тут и прикончить… Но вообще-то основной законник у нас в ханте как раз ты.
Кел молчал, что-то взвешивая в уме.
— Раньше сдавали патрулям, — ответил Ричард. — Сейчас патрулей нет. Теперь только в Мэннивей или в центральную ставку Адама Нэя в Холмах. В Мэннивее полагается Фангу Хромому, он и при Кланах был главным судьей над хантами и отребьем. Он точно сделает как сказал учитель, потому что Фанг не разменивается на жалость, а воздает по заслугам. Адаму Нэю тоже такие в армейской ставке не нужны. Хотя женщин он вряд ли повесит.
— Вы не понимаете, — проронил Кел. — Я не про местное бандитское правосудие и воровские понятия, это все мишура. Решаем мы, я говорю о нас, закон из абстрактного становится конкретным. Всегда проще убить, чем разбираться и выяснять. Вот тут восемеро, у друдов еще девять человек. Может большинство из них и конченные. Если по закону вы имеете право их казнить, и у вас поднимется рука исполнить закон — ваше дело. Но кто-то из них не конченый. Кто-то просто попал в водоворот, слушался главаря из страха. Попробуй не послушать его. Может двое или трое человек тут не делали жестокостей. А просто жались и шли вместе с колонной.
— От этого их вина не меньше, — сказал Дмитриус. — Они все сюда пришли, все и виновны.
— Это суждение мальчика-дебила, — ровно высказал Кел. — А на деле, каждый виноват в своей мере. Жизнь и обстоятельства у каждого сложились по-своему. Суд устанавливает меру вины каждому, и сообразно этой мере дает наказание. В этом смысл наказаний и правовой системы вообще. Не казнить всех и дело с концом. А разобраться, и дать такое наказание, которое сведет к минимуму бывшую и предупредит последующую несправедливость.
— Пффф, — после паузы сказал Стальной. — Почему оно никогда так не работает?
— Во-первых, работает. А во-вторых, если отказаться от правосудия, мир будет как раз как у этих, — он показал на пленников, которые с ненавистью смотрели за тем, как расфуфыренные фраеры решают их судьбу. — Ты хочешь жить, как они?
— Повторяю, — сказал Винсент. — Кто будет выяснять личную вину каждого, и когда? Нам надо ехать.
— Пусть друды держат их в плену, — Кел перешел к делу. — Пока мы не вернемся и не сможем разобраться во всем как следует.
— А если Убой обхитрит друд? — тихо спросил Ричард, наклоняясь к нему близко-близко. — Вызволит своих людей и уйдет? Придет в Шефл, и там прикончит старую Ченгу? Ну просто вдарит ей по пьяни, ты же знаешь, она не стерпит и не смолчит. И бабка откинется. Полезет насиловать Вельту, выяснит, что он не девочка, а мальчик, разъярится, отрежет ему хозяйство и бросит истекать кровью?
— Ты уверен, что такое возможно? — спросил Кел с гримасой отторжения на лице. Он не помнил всех этих людей, но даже не помня, понимал, каково будет, если произойдет как говорит Дик.
— Даже если невозможно, зачем рисковать жизнью хороших людей? Мы тут половину поселений обошли, и везде есть друзья.
Кел опустил голову. Он не знал, как быстро отделить зерна от плевел, неизлечимых убийц от просто попавших в заворот судьбы.
— Эй, хитрожопые! — резко выкрикнула Неженка, которая от страха тяжело дышала. — Вы там решаете, убивать нас или нет? А с какого перепуга? Чего мы вам сделали?! Ну, подрались и будет. Побили вы нас, герои! Укажите, куда уйти — мы уйдем. В жисть нас больше не увидите. А?
Остальные пленники поддержали ее разноголосым гулом.
Анна встала, запахнув плащ, подошла к броневагону и уставилась на татуированного риндана. Она хотела сделать выбор, решиться.
— Не трону тебя, — сглотнув от неприязни, пообещал он. — Просто отпусти, и все будет ровно.
— Убивать здесь нельзя, — внезапно подал голос Винсент. Он даже встал, взволнованный пришедшей в голову мыслью. — Мы не знаем эти Холмы, и в нашей Книге по ним ничего нет, эта область старая, кто запечатан вокруг, неизвестно. Но если поблизости есть низверг-нежить, великий некромаг или король призраков, какой угодно владыка тьмы, то теперь, без охранной сети он может дотянуться до тела убитого. Поднять ревенанта, или кого похуже. Как-то использовать поднятую нежить, чтобы освободиться. Да и души, некоторые из низвергов могут души к своему Холму призвать… Понимаете? Надо срочно что-то сделать с убитым в бою.
