Все морщились, осмысляя новую неприятную информацию.
— Да сколько ж можно, суки, а? — в бешенстве заверещала Лилла, дергая ногами. — Я ссать хочу! Выпустите, люди добрые!
И так как никто из Лисов не шевельнулся в сторону ее кандалов, Неженка мстительно выгнулась, льняные штаны тут же промокли, и по ее ногам потекла моча, закапав на голову многострадальному толстику.
— Опять пи-пи?! — заскулил огнемаг, боком отползая из зоны поражения в сторону Лисов.
Но никто не обратил внимания на их семейную драму.
— Ну, что смотришь? — спросил теперь уже риндан у Анны, его рот дергался, нервно подрагивали запавшие глаза. Он прилагал все силы, чтобы не выплеснуть на девушку поток брани. Она поразилась, увидев, насколько мародеру трудно держать себя в руках — он хоть и был скован кандалами и страхом, но вообще не привык сдерживаться. И как же от него воняло, не передать, там был и перегар, и гниль древних зубных развалин, и двухнедельная немытость бродяги, и общее «А зачем, я и так хорош», особо перло из волосатых подмышек задранных рук.
— Ничего, — сказала Анна, разворачиваясь, чтобы уйти.
Каким-то образом он высвободил ногу из старого и, видно, проржавевшего железного кольца. Ударил со всей силы, вымещая всю ненависть, в раненую спину девушки, угодив сапогом прямо в рассеченную лопатку. Анна вскрикнула от неожиданности и боли, рванулась вперед, уходя из-под удара, чувствуя, как снова течет по спине кровь. Следующий его удар пришелся уже в воздух.
Ричард тут же вскинул лук, а Дмитриус руку, чтобы выстрелить, им просто нужен был повод. Но Кел ждал чего-то в этом духе и был готов, он подскочил и закрыл пленника собой.
Анна развернулась, все в ней хотело отшвырнуть легкую, худую фигуру друга, подскочить к вонючему риндану и голыми руками превратить его морду в кровавую отбивную. Но остановилась, тяжело дыша, потому что внезапно поняла, насколько Келу сейчас тяжело. От его личности остались лохмотья, он осознает это, чувствует свой распад. Внутри пустота и страх, ведь скоро никакого Кела и вовсе не останется, да был ли он вообще, и кто таков? Кел не знает себя, и хватается за единственное, что еще осталось: за стремление к благородству, к справедливости; цепляется за остатки человечности, честность к своим и чужим. Руки раскинуты в стороны, пальцы сжаты, на лице весь груз сомнений и чувств, весь белый с черным, как «да» и «нет», которые сплавились друг с другом и не могут разойтись каждый в свою сторону — его перекосило от невозможности решить дилемму с пленниками так, чтобы и волки были убиты, и овцы целы. А Анну корежит от самой необходимости эту дилемму как-то решать. Ведь Лисы исследователи, бойцы, странники, беглецы; иногда попадатели впросак, но нередко герои мудрых и нетривиальных решений. Но не судьи и не убийцы.
Кел закрывал своим телом человека, который убил бы его, не раздумывая, если б мог. Который оценивал все споры и терзания Лисов, как метания слабоумных дураков. И сейчас смеялся, захлебываясь ругательствами, потому что в башке у него умещался главным образом текущий момент, без места на рефлексии о прошлом и закутка планов на будущее. Только сейчас, а сейчас весело и смешно, как удачно я пнул эту гниду!
— В твоем случае, светлый, красивый жест теряет в силе, — прерывисто выдохнул Ричард, все еще удерживая натянутый лук. — Тебе-то от выстрела ничего не будет.
— Вот и прекрасно, — отрезал тот, — не хватало помереть от выплеска хаоса в безумной голове.
— Это у меня безумная?! — колоколом загудел Стальной. — Не у сумасшедшего, который все забыл и против своих выступает?! Не у доброй жрицы, которая половину боя провела, спасая врагов, когда друзья ходили по краю и чуть не погибли?! У меня?!
— Хватит! — голос Алейны был непривычно-жестким. — Я поняла, как быть.
— Как? — спросили человек десять сразу.
Вместо ответа Алейна воздела руку к белой друде, и впилась в нее взглядом сверкающих глаз. Крылатая издала трельчатый звук и снялась с ветки, перелетела на крышу броневагона, уселась на ловец радуг. Замерла, глядя круглыми, как зеркальца, глазами на девчонку.
— Ты получила своих пленников. Они вернулись?
Друда медленно качнула головой. Да.
— Главарь сам убил человека, который их унес. Они видели?
Да.
— Мы убили одного из лучников, в бою. Еще один из пойманных в терновник умер от вашего яда. Уже трое людей за одну друду. Достаточно?
Да, помедлив, кивнул белый дух.
— Отпускайте пленных, — сказала Алейна. — Ведите их сюда.
— Что?! — взорвался Дмитриус.
— Ани, пошли свою тень на гребень, пусть притащит труп, — не слушая его, приказала девчонка. — Его нужно захоронить так, чтобы ни тело, ни душу не смогли использовать низверги с ближних рунных Холмов. Я знаю, как.
— Алейна, — сказал Ричард таким тоном, что было ясно, он ждет объяснений, а не приказов.
— Послушай, Дик, — ответила жрица, в руках которой загорелся, засиял целительный свет. — Ты помнишь, сколько раз Хальда оказывалась права?
— Помню, — кивнул рейнджер, — причем тут это?
— Притом, что я знаю, как надо сделать. Поверь мне.
Анна с трудом подавила стон облегчения, когда боль ушла, а кровь выветрилась, обращаясь в энергию виталиса и вливаясь обратно в зарастающую рану.
Наступила пауза. Винсент молчал, внимательно глядя на друзей. Дмитриус хотел что-то сказать, но Ричард внезапно опустил лук и положил руку на стальное плечо.
— Убери все оружие в подпол, — попросил он. Затем глянул на висящих.
— А вы не дергайтесь. Жрица Матери добра. Но дайте нам только повод.
Кел смотрел на Алейну не просто с благодарностью, а даже с каким-то тихим счастьем. Он явно не верил, что удастся отстоять пленников, и защищал их просто потому, что не мог иначе.
А висящие улыбались и щерились, кто-то не сдерживал презрительной радости, кто-то не мог ее спрятать. Мягкотелые местные слушаются девчонку с единорогом на груди. Пляшут под дудку Богини. Тем лучше. Сейчас наших станет много. Мы посмотрим, приценимся. Придем в себя.
— Да славится великая Матерь! — извиваясь в цепях и кланяясь на весу, Лилла подала пример остальным, со всем истовым рвением, на которое была способна. — Будь здрава, жрица добрая, не пожалеешь о своем милосердии! Клянусь, не будь я Лилла Гульф!
Сейчас наших станет много. Мы улучим момент. А может и главарь подтянется, он где-то неподалеку. Местные явно дурачье, развесят уши. Из них веревки вить можно. Мы их отвлечем.
Висящие переглядывались, что-то бормотали вслед за Неженкой в честь великой богини и милостивой жрицы-госпожи. Ухмылки говорили без слов. Винсент скрылся в броневагоне и закрыл дверь на оба железных засова. Ричард отошел дальше, проверил колчан и стрелы, так и замер наготове. Анна уже влезла на крышу и одевала поддоспешник, тень помогала ей. Нагрудник, поножи. Набедренник с «юбкой». Наручи. Натянула перчатки, они клацнули, стягиваясь на руках. Разогнулась. Интересно, подумала она, может, Алейна решила устроить проверку на живца? Кто нападет, того и казним в бою, кто сдержится, тому и жить. Неплохой план, но только… а если Лисы проиграют?
