Вчера в темноте как следует рассмотреть место ночёвки не получилось, и сейчас я с интересом огляделся. Небольшой овражек, в котором мы укрылись, был всего метрах в двадцати от дороги на Лудино. За ночь у защитного круга намело высокий вал снега. С той стороны дороги лес подходил вплотную, с этой заканчивался метров за двести до оврага. К утру ветер стих, и посеребрённые инеем деревья стояли совершенно неподвижно. Дальше к Лудину начиналось поле, за ним в туманной дымке неясно виднелась стена елей и пихт. Если память меня не подводила, миновав этот лес, мы окажемся всего в паре километров от села.
– О! Лёд проснулся. – Макс откусил от бутерброда и энергично задвигал челюстями, пытаясь прожевать промёрзшую колбасу. – Ну ты и здоров храпака давить.
Ветрицкий, сидя на своём рюкзаке, что-то втолковывал рассеянно кивающему Ворону. Жан вольготно устроился на расстеленном прямо на снегу коврике и листал журнал. Судя по обложке, тот самый, которой вчера предлагал Николаю.
– Ты где это бутерброд надыбал? – Я закашлялся и кое-как поднялся на негнущиеся ноги. Потом присел. Снова поднялся-присел, и так раз пятьдесят. Под конец ноги свело судорогой, связки и мышцы загорелись огнём, но мне почти удалось согреться. Онемевшей от холода оставалась только правая рука, которая к тому же неимоверно чесалась. Ничего, чешется – значит, заживает. Или Бояринов, подлюка такая, мне заразу занёс? Да нет, вряд ли. В Лудине надо будет посмотреть, что там. Засунув за пояс меховушки, я зачерпнул пригоршню снега и потёр лицо. Мелкие крупинки больно врезались в кожу, но тумана в голове как не бывало.
– Я ж вчера как у Фёдора бутерброды взял, так про них и забыл. – Макс отправил в рот последний кусок. – Правда, они в кармане за ночь смёрзлись наглухо.
– Ещё есть? – Я сглотнул слюну и отряхнул с ладоней налипший снег.
– Обижаешь. – Макс протянул испачканный масляными пятнами газетный свёрток. – Специально для тебя оставил.
– А остальные? – Я развернул газету и обнаружил, что в неё завернут не целый бутерброд, а только неровно откромсанная ножом половина. Газетный лист полетел в кострище к валявшейся там смятой пачке сигарет.
– Всем хватило.
Колбаса была жёсткой и холодной, хлеб черствым, но голод не тётка. На ходу жуя, я подошёл к мешку и, подняв, стряхнул с него снег. А ведь мне вчера с вещами повезло: в санях остались только топор и бинокль.
– Лёд! – Ветрицкий оставил Ворона в покое и повернулся ко мне.
– Чего?
– Поговорить надо.
– Слушаю тебя внимательно.
– Пойдём отойдём. – Николай зашагал на обочину дороги. Жан убрал журнал в сумку и начал сворачивать коврик, Макс подмигнул мне и запрыгал на месте, пытаясь согреться.
Я хмыкнул и зашагал следом. Что это с Колей? Спал плохо? Не нравится мне такое начало дня.
– Этот что, с нами идёт? – Развернувшись, Ветрицкий кивнул на Жана.
– Ну, и? – Я с интересом посмотрел на насупившегося парня. Так всё дело в колдуне? Да, крепко он вчера его поддел, ничего не скажешь. Или они уже с утра поцапаться успели?
– Я против.
– Обоснуй. – Я скрестил руки и решил набраться терпения.
– Мы же о нём ничего не знаем! Взбредёт чего в голову, и удавит нас во сне, как котят!
– Об этом раньше следовало побеспокоиться. – Долго искать ответ на вполне логичный довод у меня не было необходимости. – Когда ты вчера дрыхнуть завалился.
– Да ты только посмотри на него! – Из последних сил сдерживаясь, чтобы не повысить голос, Ветрицкий сжал кулаки. – Даже по лицу видно, что у него с головой не всё в порядке!
– Ты у нас, никак, последователь Ломброзо? – Я старался не грубить, но терпение у меня уже подходило к концу. – Тоже физиономист знатный был.
– Ну зачем нам этого старика с собой тащить? Я же копчиком чую – с ним что-то не так!
– Ты конкретное что-то сказать можешь? – медленно проговорил я.
– Я против, – упрямо нахмурился Николай.
– Понятно дело, – усмехнулся незаметно подошедший Макс. – Ты ж у нас великий лучник, всех вампиров одной левой, а тут какой-то колдун под ногами путается.
– Тебя, чмо, не спрашивали, – немедленно отреагировал Ветрицкий.
– За чмо ответишь. – Макс придвинулся вплотную к Николаю и кулаком несильно толкнул его в грудь. Типа, наметил место для удара.
– Макс, иди погуляй где-нибудь, пока мы разговариваем, а? – попросил я. Ещё не хватало, чтобы они прямо тут сцепились.
– Ладно, ладно, ухожу. – Макс сошёл с обочины и угрожающе добавил: – Потом поговорим.
– Вот что, Коля, колдун пойдёт с нами. – Ветрицкий открыл рот, но я выставил вперёд обкусанный бутерброд. – Ты дослушай сначала! Колдун пойдёт с нами. И не потому, что мне на твоё мнение наплевать, а потому, что с ним у нас гораздо больше шансов дойти до Снежных Пиков целыми и невредимыми.
– Раньше мы сами неплохо справлялись. – Николай гордо опёрся о чехол лука.
– Раньше нам везло. – Я решил опустить его с небес на землю. – Вечно такое везение продолжаться не может. Что мы будем делать, если нас вампиры найдут? Стрела с осиновым древком всего одна осталась. Так?
– Придумаем что-нибудь, – уже менее уверенно ответил Ветрицкий.
– Что? Колья осиновые строгать пойдём? Или сразу застрелимся? – Я в упор посмотрел на него. – В общем, так. До Снежных Пиков идём вместе с Жаном. И это не обсуждается. Всё ясно?
– Всё. – Ветрицкий обиженно сжал губы и отвернулся.
– Коля, – позвал его я.
– Да?
– Спасибо, что с оборотнем помог. Он бы меня порвал. – Мне почти не пришлось делать над собой усилие, чтобы признать это. – И насчёт лука я тогда неправ был. Ты уж извини.
– Да чего там, – махнул рукой Николай и, расправив плечи, зашагал к поджидающему его Максу.
Я погрозил тому пальцем, вздохнул и потёр гудящие виски. Не рейд, а детский сад какой-то. Будь здесь Крест, мигом бы присмирели и лишний раз почесаться боялись, а мне как няньке за всеми следить приходится.
– Собирайтесь, выходить пора. – Я дожевал бутерброд и вытер руки о штаны.
– Чем пешком идти, не проще обоз какой подождать? – засомневался Жан.
– Не проще, – не согласился я. Теперь понятно, почему меня сразу не разбудили. Ножками топать неохота. – До полудня вряд ли кто проедет, а нам время терять не с руки.
– А ведь и верно. – Жан закинул ремень сумки на плечо. – Если кто с утра из Волчьего лога или Ключей выехал, пока лишь до половины пути добрался.
Мы вышли на дорогу и пошли через поле. Повезёт – кто-нибудь нагонит, нет – часа через два сами в Лудино придём. Тем более что погода вполне ничего себе: солнце почти не проглядывало из-за облаков и глаза не слепило, да и потеплело. Только почему я так мёрзну? Ох, сейчас бы кофейку горячего с коньячком. На худой конец чаю с лимоном. Я отдёрнул потянувшуюся к фляжке руку – путь предстоит неблизкий, ещё пригодится.
